Шаг Первый: Новый мир (СИ) - "Gezenshaft" (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Следующие полчаса мы обсуждали и без того уже не раз оговоренные нюансы по правам на разработку и прочее. Флитвику не нужно было вообще ничего с этого, ну, кроме десяти процентов с прибыли от реализации продукта, если таковая вообще когда-нибудь будет. Профессор хоть и идеалист, видящей прекрасное если не во всём, то во многом, но ещё он прекрасно знает, что волшебники, да и люди в целом, существа довольно агрессивные, а такая разработка, как накопитель магии, может послужить вообще не во благо. Но так ведь вообще со всеми разработками — сначала воякам, потом обывателям.
— Разве у вас, мистер Найт, не было мысли полностью закрыть доступ к разработке, дабы усилить влияние вас, и вашей семьи, наряду с мощью? — спросил он, когда мы пили чай и обсуждали разные нюансы у профессора в кабинете.
— Нет, — качнул я головой. — Вы сами понимаете, что от рода — только я да портрет тётушки. Да и не собираюсь я «влиять» на мир. Предпочитаю личное могущество для того, чтобы воплощать в реальность фразу: «Кто с мечом к нам придёт — того проще застрелить». Я собираюсь путешествовать, исследовать мир, от недовольных отбиваться мастерскими степенями и прочими достижениями. Да и сами посмотрите — в чём смысл хранить всё при себе?
Профессор на пару с Гермионой посмотрели на меня с любопытством.
— В средние века различные разработки и нововведения сыпались как из рога изобилия. Концепцию интеллектуальной собственности и патента волшебники разработали много раньше обычных людей. Пять или десять лет эксклюзивных прав на использование или производство, а дальше новинка уходила на рынок или массовое производство под небольшой процент отчислений. А после Статута? Все всё гребут под себя. Разработки остаются в семьях под строгой секретностью, становятся родовой ценностью. В итоге кочуют от побеждённого к победителю, оставаясь не менее секретными. И в чём смысл? У нас ярко выраженная стагнация. Только недавно началось движение в направлении научного подхода к магии и началу коллективной исследовательской деятельности для вывода изысканий на публику и для использования.
— Понимаю… — кивнул Флитвик.
— Вот. Я уверен, что многие гениальные умы столкнулись в своих практических изысканиях с проблемой банальной нехватки магии для их реализации. Да что уж говорить, посмотрите на мистера Артура Уизли. Он бесспорный гений в области чар. Свою машину он зачаровал намного лучше того же Ночного Рыцаря, но в силу своей психологии, он не является сильным волшебником. Готов поспорить, что если бы у него было в избытке магии, мы могли бы видеть куда более интересные зачарования в его исполнении. Это же касается и всех остальных. Все гениальные, разнообразные, разносторонние и масштабные исследования в области магии были совершены могущественными волшебниками. Но, как вам кажется, какие преграды они встретили?
— Вы мне скажите, мистер Найт. Или вы, мисс Грейнджер.
Гермиона немного приосанилась и глянула на меня.
— Давай ты, — кивнул я.
— Что же… Если учитывать серьёзные труды и изыскания, а не всякие мелкие глупости, типа самонамыливающейся тряпки, которая, кстати, почему-то обязана быть желтой…
Флитвик буквально хрюкнул, подавив смешок, а Гермиона продолжила мысль:
— …То следует заметить — все они крайне магоёмкие. И все — абсолютно Тёмные. Тёмные до самой последней руны. Нехватка магии для грандиозных и масштабных экспериментов вынуждала волшебников идти на крайние меры. Яркий пример — Экриздис. Его труды и изыскания во многом фундаментальны, хотя некоторое отчётливо отдают незаконченностью. Мне кажется, что необходимость в большом объёме магии привела его к Тёмным ритуалам и жертвоприношениям. Возможно, под конец своей жизни, из-за Тёмной Магии Экриздис несколько… свихнулся. Совсем свихнулся. Потому и последние его труды отдают безумием.
— Есть ещё Фламель, — кивнул я. — Вот уж не думаю я, что Философский камень — продукт «светлый». И таких примеров можно насобирать уйму. Как итог — один свихнулся и помер в одиночестве в своей крепости на острове, другой — большую часть жизни бегает от назойливых завистников. Вообще, как я понял из некоторых исторических источников, те же Гильдии создавались не столько как общины волшебников по интересам, отстаивающих права друг друга и помогающих друг другу самым разным образом, но и для коллективных ритуалов и магических манипуляций. Но и они ударились в ту же крайность, что и обычные семьи волшебников, мол: «Мы посчитали, мы наколдовали — наше, никому не дадим». Хорошо, что ситуация медленно выправляется, иначе загнёмся мы скоро в этой стагнации.
— Знаете, мистер Найт, я рад, что мы нашли понимание в этом вопросе, — важно покивал маленький профессор, сидя в своём кресле. — Я и сам хотел предложить поступить по старым порядкам, с эксклюзивными правами на пять лет и патентами. Боялся, что придётся вас в этом убеждать, хоть и являюсь научным руководителем проекта. Раз мы пришли к общему знаменателю, я осмелюсь взять на себя оформление и прочие бюрократические нюансы, а вы мистер Найт, мисс Грейнджер, свободно можете готовиться к экзаменам. По правам на все уникальные разработки, задействованные в проекте, мы уже обговорили, и они ваши.
После такого знаменательного события мы… Ничего не сделали. Просто отправились собирать материал для будущих статей, устаканивать знания, штурмовать обычную секцию библиотеки для подбора материала для экзаменов и наверстывая знания за шестой и седьмой курс.
***
Ближе к середине мая профессор Флитвик порадовал нас готовыми зарегистрированными документами на накопители, эксклюзивными правами на их использование для себя, меня и Гермионы на срок в пять лет. Всякие там юридические мелочи и прочее… С этим я ознакомился и был полностью удовлетворён проведённой работой — за накопителями может быть большое будущее. По крайней мере сократится количество жертв для ритуалов. Да и стоит потом создать супер-пупер накопитель, дабы попробовать поглотить его при помощи своего Меча — результат может быть интересным.
Помимо обычной учебной деятельности, я занялся разработкой заклинаний для колдомедицины. Хотя, такая постановка вопроса будет не совсем верной. В колдомедицине в частности, и в магии вообще, существует серьёзная фундаментальная проблема — обратно пропорциональная зависимость затрат магии от качества просчётов и моделирования конструкта или схемы магического воздействия. Недостаток или неточность этих моделей компенсируется воображением и абстрактными образами того, что хочет получить волшебник. Безусловно, с опытом и возрастом, волшебник закаляет свой разум и волю, становясь способным делать магию более плотной, компенсируя этим невозможность влить большие объёмы магии для заклинания и увеличивая его мощь. Потому старые практикующие волшебники сильнее новичков. Но «корень зла» не в этом.
Для просчёта схемы требуется какое-никакое, но понимание процесса, который волшебник желает воплотить в реальность. Но даже тщательная работа над этим аспектом оставляет минимум процентов двадцать на долю воображения. Но если очень многое в мире можно постичь тем же способом, с которого начинали обычные люди, наблюдением, сопоставлением, подгоном явлений и процессов под определённые стандарты, выраженные в цифрах, рунах и прочем, то с наблюдением микромира у волшебников беда. Эта беда выливается в катастрофическую нехватку заклинаний, работа которых сфокусирована на процессах, протекающих в этом микромире — к примеру, колдомедицина.
Безусловно, сильный волшебник может вылечить повреждения взмахом палочки, но это требует колоссальных затрат магии и очень-очень многим не под силу. Появление в скором времени накопителей на рынке отчасти сможет решить эту проблему, но лишь отчасти. Сам корень проблемы заключается в том, что волшебники понятия не имеют о многих процессах, протекающих в теле живого существа, о механизмах работы клеток, органелл и о многом другом. Вот в итоге и получается, что лечить магические повреждения, проклятья, всякую неведомую магическую хрень волшебник может довольно легко, а вот сломанный палец — уже к зельеварам. Эти отчаянные ребята за долгие века проб и ошибок смогли сформулировать концепцию, идею и рекомендации для создания таких зелий, от эффекта которых прочим любителям «глупых взмахов палочкой» остаётся лишь грызть от зависти локти.
