Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗
Эмили Кушинг, как обычно, поджидала меня на площадке возле лестницы на первый этаж. Не знаю, как она узнает о моем приходе, но в последнее время всегда на посту. На любовнице новое красное шелковое платье с глубоким декольте и немного опущенными плечами, украшенное черными лентами. На шее бусы из крупных розовых жемчужин, подаренных мной. В руке китайский белый веер с многоцветными птицами на ветках — тоже от меня.
— О чем ты мог так долго говорить с этим кротом⁈ — выдала она после обмена приветствиями.
— О преимуществах ничего не видеть, но все знать, — честно признался я.
— Он что-то рассказал обо мне? — поинтересовалась она напряженно и сдавили веер, как горло клеветника.
— А есть, что рассказывать? — ответил я вопросом на вопрос.
— Конечно, нет! — выпалила она немного эмоциональнее, чем следовало бы. Поняв, что я не поверил, объяснилась: — После отъезда мужа меня обхаживали несколько человек, но ты же знаешь, что меня больше никто не интересует.
— Красивой женщиной быть трудно: слишком много соблазнов, — сказал я.
Она выхватили только первую часть и заулыбалась:
— Пойдем ко мне. Мои служанки, у меня их теперь две, гуляют с детьми.
Вообще-то это я в прошлый приход в Калькутту посоветовал завести вторую служанку и дал на нее деньги.
В коридоре никого не было, поэтому Эмили своей маленькой теплой рукой сильно сжала мою, словно боялась, что сбегу, не выполнив обязанности любовника.
— Помоги с корсетом. Никак к нему не привыкну, — попросила она, когда зашли в спальню с плотно задернутыми шторами, благодаря чему был полумрак и казалось прохладнее, чем в соседней комнате.
— Так не носи его, — посоветовал я, возясь со шнуровкой и вдыхая острый запах ее горячего тела.
— Не могу. Мне скорее простят тебя, чем несоблюдение моды, — пошутила она и облегченно вздохнула, когда я распустил завязки туго затянутого корсета. — Рубашку снимать не буду, живот еще не разгладился.
— Клянусь, что не буду его разглядывать! — произнес я, заваливая Эмили на спину.
Моя любовница стала еще чувственнее. Даже боюсь представить, что будет после третьих родов. Как Эмили ни прикусывала левую руку, все равно стоны прорывались, радуя, как думаю, соседок, а может, и их мужей, если те не на службе. Правой рукой при этом исцарапала мне спину. Еще пара свиданий — и будет в шрамах, как у старого британского солдата, неоднократно поротого.
Удовлетворенная, расслабленная она положила голову мне на грудь и произнесла бархатным голосом:
— Мне больше никто не нужен, только ты.
Значит, как минимум, мысли об измене были.
— Мне пообещали, что Сэма переведут секретарем к сэру Поттинджеру, который будет служить у вас там. Надеюсь, всё получится, и мы будем видеться чаще, — сообщила она и поинтересовалась: — Твой дом на острове уже достроили?
Видимо, меня так срочно вызвали не только для секса, но и для решения жилищного вопроса.
— Еще в прошлом году. Сдал его в аренду генерал-майору Барреллу, — ответил я.
— А если он не захочет съехать⁈ — испуганно спросила Эмили.
— Тогда поселишься в соседнем, — успокоил я. — Сейчас заканчивают строительство еще двух домов для меня. В одном уже начали внутреннюю отделку. Самое большее через месяц будет готов полностью.
— У тебя там три дома⁈ — удивилась она.
— И пять в Макао, причем два пятиэтажные доходные, — ответил я и не удержался от хвастовства: — Я, конечно, не так богат, как управленцы из Джон-компани, живущие под девизом «По девушке и лаку (сто тысяч рупий (фунт стерлингов — десять рупий)) в день!», но и бедным назвать меня очень трудно.
— Я сразу почувствовала, что ты не зря появился в моей жизни! — восторженно произнесла моя любовница.
Мужчины мечтают прославиться и разбогатеть, женщины — захомутать реализовавшего эту мечту, но большинство существует на полпути к вершине, обвиняя в этом другого.
74
По возвращению в Гонконг я узнал, что за время моего отсутствия от малярии и дизентерии погибло больше британцев, чем во время последних боевых действий. Среди умерших был и пост-капитан Хамфри Сенхауз. Болезни в этом плане предельно демократичны, не делают скидок на титул или должность. Еще над этим регионом пронеслись два тайфуна, повредившие много военных кораблей и торговых судов и чуть не утопившие Чарльза Эллиота и коммодора Джеймса Бремера во время перехода на баркасе в Макао. Наверное, это природа намекнула им, что пора убираться оттуда. Десятого августа обоим прибыла замена из Бомбея. Полномочным представителем британской короны в Китае и губернатором Гонконга стал Генри Поттинджер, а главнокомандующим экспедиционным корпусом — контр-адмирал Уильям Паркер. Кстати, первый добрался до Китая всего за шестьдесят семь дней, причем десять провел в Калькутте, что по нынешним временам неправдоподобно быстро. Он не огибал Африку, а перебрался из Средиземного моря в Красное по суше и дальше проследовал на пароходе, не зависящем от ветров.
Обоим представили меня, как шпиона-переводчика с хорошим знанием местных обычаев, но оба отнеслись ко мне с тем неподражаемым британским пренебрежением, с каким навозная муха смотрит на птиц. Возможно, из-за того, что в одном из фортов захватили карронаду и выяснили, что была продана мне, и в мой отмаз, что была украдена в Макао, не поверили. Я дал понять, что готов расторгнуть контракт. Мне отказали потому, что, как выяснилось, мои услуги оплачивала Джон-компани, и этот вопрос надо было решить с руководством ее представительства в Калькутте. В итоге я на всякий случай был оставлен на «Немезиде», капитан которой был этому рад. Найти толкового офицера на пароход сейчас большая проблема.
Генри Поттинджер прибыл с приказом забить на все договоры, заключенные с китайцами ранее и так и не утвержденные хуанди Айсиньгёро Миньнином, и добиться нового, более выгодного и официально признанного. Эскадра снялась в поход двадцать первого августа с попутным летним муссоном. Состояла она из двух семидесятичетырехпушечных линкоров «Уэлсли» (флагман) и «Бленхэйм», семи других боевых кораблей и двух вспомогательных, четырех пароходов (железные «Немезида» и ее систер-шип «Флегетон» и деревянные «Королева» и «Сесострис») и двадцати одного транспортного судна, которые везли около двух тысяч семисот пехотинцев. Британцы поверили в свои силы и решили не брать все подразделения, оставив шесть малых кораблей и около пятисот солдат для охраны острова Гонконг. Впрочем, большая часть из оставленных была больна.
Первой остановкой был порт Амой. Более ста лет назад там была большая фактория Джон-компани, которую настойчиво попросили перебазироваться в Кантон. Не знали, с кем связываются. Злопамятные британские купцы считали святым долгом вернуться в Амой, а чего хотят торгаши, то выполняют армия и флот, которых они содержат. Располагался порт на полуострове в юго-западной части одноименного острова возле озера. От соседнего острова Кулангсу его отделял узкий, метров триста, пролив, служивший удобной, закрытой от волн и холмами от ветров большей части направлений, якорной стоянкой. Возле порта были жилые кварталы из деревянных одно-двухэтажных домов. На холме над ними — каменная крепость со стенами высотой от шести до девяти метров и четырехугольными башнями, на которых стояли бронзовые бомбарды и чугунные пушки, привезенные испанскими купцами, сохранившими право торговать здесь. Внутрь ведут четверо ворот. Возле каждых выгорожено пространство и есть вторые ворота, расположенные под прямым углом к предыдущим. Еще восточнее был более высокий холм, господствующий над предыдущим. От жилых кварталов начиналось защитное сооружение длиной с сухопутную милю для артиллерийских батарей, вырубленное в граните, с гласисом — земляной насыпью для защиты от осколков камней. По данным моих агентов, девяносто шесть орудий защищали вход в пролив. С внешней стороны это оборонительное сооружение прикрывала каменная стена, идущая вверх по склону скалистого холма. Вторая батарея их семидесяти шести орудий была на холмах острова Кулангсу. Перед входом в пролив стояли на якорях несколько больших военных джонок.
