Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗
80
Четвертого июня тысяча восемьсот сорок второго года я был обвенчан с Эмили Кушинг. День был будний, среда. Процедура проходила в узком кругу на дому, потому что протестантских церквей на острове пока нет, только начали строить с месяц назад после прибытия пастора Гарри Мерсера. Он и совершил обряд во второй половине дня, чтобы сразу сесть за обеденный стол. В свадебное путешествие жених отправился один на пароходе «Прозерпина» — систершипе «Немезиды». У британцев теперь здесь тринадцать пароходов, деревянных и железных, а четырнадцатый, «Магадаскар», перевозивший почту и опиум, сгорел по пути из Калькутты.
Отправлялся я в Нинбо для исполнения своих обязанностей по контракту, который до сих пор не расторгли. Бао Пын не соврал. Китайцы, действительно, собрали довольно многочисленную армию и в начале марта напали на гарнизоны в Динхае и Нинбо. Полковник Буррель тоже оказался прав, когда с пренебрежением отнесся к информации о намерениях врага. Британцы отбили нападения с малыми потерями и в ответ провели карательную экспедицию, в том числе захватив Шанхай без боя и по достоинству оценив его местоположение. Благодаря им, у города начнется другая жизнь, с которой я познакомлюсь довольно близко через полтора века. К июню в Китай прибыли из Индии несколько полков сипаев, плюс артиллерия и саперы, и британцы решили продолжить военные действия, настойчиво предложив мне присоединиться к ним.
Будучи в Калькутте, я обратился к своему старому знакомому Роджеру Найману, который заведовал торговлей опиумом в Джон-компани, и попросил ускорить процесс нашего расставания. Пятьсот фунтов стерлингов уже не были той суммой, за которую я согласен шляться черт знает где ради чужих интересов, хотя временами довольно прибыльных и для меня.
— Поговорю, с кем надо. Зайди завтра, — пообещал коротконогий клерк.
И таки поговорил, но ответ был неожиданным для меня.
— Ты, оказывается, очень ценный специалист. Сперва нам написал контр-адмирал Уильям Паркер, предлагая уволить тебя, а потом пришло письмо от Генри Поттинджера с указанием не делать это. Так что разберись сперва там у себя, в Кантоне, — сообщил Роджер Найман и жестом показал босоногому слуге индусу, чтобы чаще работал опахалом, выгоняя из кабинета горячий воздух и заодно меня.
Перед отплытием на войну я по настоятельной просьбе жены, имевшей печальный опыт, написал еще одно завещание на дома в Гонконге, шхуну «Мацзу» и векселя Джон-компани, которыми со мной по моей просьбе расплачивались в последнее время за перевозку грузов. Хранить в сундуках килограммы серебра и золота неудобно и опасно. Наследниками были назначены Ричард и Беатрис Кушинг под опекунством их матери Эмили, которой тоже при жизни будет принадлежать немало. Никого не удивила такая забота о «чужих» детях, потому что слухи о том, кто их биологический отец, приплыли из Калькутты вместе с ними.
Из-за этих завещаний у меня было нехорошее предчувствие, поэтому прихватил с собой золотую Мацзу и по прибытию на «Немезиду» сразу проинструктировал капитана Уильяма Холла, что в случае моего тяжелого ранения надо погрузить тело вместе с личным имуществом в тузик, стоимость которого оплатил заранее, и отправить в последнее плавание. Вот такой вот я чудак, не хочу быть закопанным в землю.
На «Прозерпине» я был всего лишь пассажиром. Умение управлять пароходом тщательно скрывал и с мудрыми советами к капитану не лез. Он умудрился на этой плавучей мельнице добраться из Британии до Китая, значит, кое-что уже умеет.
По прибытию в Нинбо я узнал, почему обо мне похлопотал Генри Поттинджер. Кто-то их старших офицеров, присутствовавший на совете в недостроенном Доме Правительства в Гонконге перед началом военной кампании, рассказал ему, что они сейчас реализуют план, предложенный тогда мной, лучшим специалистом по Китаю. Как только мы перед самым заходом солнца встали на якоря, на пароход «Прозерпина» прибыл юный белобрысый лейтенант с еле заметными бакенбардами, похожими на тополиный пух, и, узнав, что среди прибывших есть я, передал приказ на следующее утро прибить в канцелярию нового управляющего британскими колониями в Китае.
Обитал Генри Поттинджер в бывшей резиденции китайского руководителя этим регионом — двухэтажном каменном здании с изогнутыми крышами, как у пагоды. Когда я зашел в кабинет, вход в который охраняли два морских пехотинца с мушкетами с примкнутыми штыками, высокопоставленный чиновник пил чай, сидя за грубо сколоченным столом, накрытым большим куском красного шелка. Видимо, низкие китайские столики маловаты для такого большого начальника, поэтому солдаты сколотили, как сумели, высокий. Одет в черный шелковый сюртук и свежую белую рубашку. На длинной тонкой шее черный шелковый платком, повязанным так, будто забинтовал её из-за простуды. Темно-русые волосы зачесаны назад и плюс залысины, из-за чего лоб казался непропорционально высоким. Наверное, поэтому Генри Поттинджер и считается умным. Узкое лицо, длинноватый нос, сонные глаза. Для своей должности выглядел как-то не очень серьезно. Может быть, из-за жиденьких, еле заметных бакенбардов и наличия тонких усов, концы которых загнуты кверху, что сейчас не в тренде, так сказать. Будь он одет попроще, принял бы за парикмахера, а будь покрасивее — за жиголо.
— Джон Моррисон болеет, не всегда может исполнять свои обязанности, так что ты должен быть неподалеку на случай, если потребуется переводчик. Говорят, ты лучше знаешь их обычаи. Будешь меня консультировать, — сообщил он.
— Как прикажете, — четко произнес я. — Раньше я был на пароходе «Немезида». Могу перебраться на любой, какой укажете.
— Нет-нет, можешь оставаться на «Немезиде», — разрешил он. — Обычно этот пароход сопровождает «Лисичку», на которой я перемещаюсь. Теперь это будет его постоянной обязанностью.
Название «Лисичка (Vixen)» можно перевести и как мегера, чертовка. Наверное, соскучился по жене.
81
Шестого июля британский экспедиционный корпус — около девяти тысяч сухопутных и трех тысяч моряков на почти восьмидесяти кораблях, пароходах и судах, за исключением фрегата «Северная звезда», оставленного присматривать за устьем реки — отправился вверх по Янцзы. Эскадра была разделена на авангард из пяти пароходов с пехотой и артиллерией и еще пять частей с одним пароходом в каждой. Все шесть перемещались, держа между собой дистанцию около полутора миль. На второй день нас догнали еще два деревянных парохода «Водитель» и «Мемнон». Обычно пароход буксировал лагом большой парусник или несколько по очереди. Иногда впрягались по двое, швартуясь к обоим бортам линейного корабля, потому что во время отлива Янцзы разгонялась километров до пяти-шести в час.
Китайцы не мешали нам. По пути на берегах реки было несколько укреплений, которые оказались покинутыми, из чего британцы сделали вывод, что враг готовится дать генеральное сражение возле крепости Чженьцзян, от которой начинался Великий канал, или более мощной, расположенной километрах в шестидесяти выше по течению, которую маньчжуры называли Цзяннином (Речным покоем), китайцы — Наньцзином (Южной столицей), потому что какое-то время была столицей империи, а британцы — Нанкином.
Единственный раз нас обстреляли четырнадцатого июля в одном переходе от Чженьцзяна. В том месте Янцзы делает два крутых поворота, образуя колено, на берегу которого и стояла батарея из двадцати пушек. Первым с целью разведки и промера глубин в него зашел пароход «Плутон» из той же серии, что «Немезида», которая шла следом, поскольку на первом был Генри Поттинджер. Батарея была хорошо замаскирована. Заметили ее только после того, как начала стрелять с дальней дистанции и под неудобным, острым углом. Если бы китайцы затаились и дождались подхода основных сил врага, влупив им с короткой дистанции в борта, результат был бы намного интереснее. А так ядра полетели в тростник, распугав там птиц. Оба парохода выстелили шрапнелью сперва из носовых пушек, а после разворота из кормовых, после чего вернулись к основным силам. Через два дня британцы добрались до этого колена и послали вперед пароход «Флегетон», который тащил лагом восемнадцатипушечный шлюп «Модест» с десантом. На захват укрепленного района ушло около часа. После пары залпов корабельных орудий китайские береговые умолкли. Высадившийся десант обнаружил двадцать старых пушек разного калибра, большие запасы пороха, ядер, продуктов питания и дров, а также личное оружие и барахло артиллеристов, которые неслись со всех ног по дороге, петляющей между рисовыми чеками, в сторону Чженьцзяна. Пушки, кроме двух поновее калибром восемь фунтов, и ядра утопили в реке, порох и еду перевезли на шлюп, а остальное подожгли.
