Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Вой Пепла! О, ужас! Извергается Вой Пепла! — закричали на разные голоса уцелевшие на площади.
Сражение со стражниками Бастиона прекратилось. Те как будто застыли в замешательстве, но вскоре Рехи заметил, что все приспешники культа стоят, словно статуи. Их общий разум распался и стек талой водой. В их головах не осталось черных линий, а собственный разум давно пожрал Саат. Теперь они застыли окоченевшими трупами, на которые натыкались хлынувшие к воротам жители Бастиона, чудом сохранившие себя от жадности верховного жреца.
— Спасайтесь! Вой Пепла! Вой Пепла!
Земля гудела, облако над горизонтом росло. Крики, плач… Толпы топтали время и отражались бременем. Толпа обратилась в сотни отдельных и одинаковых историй, перечеркнутых болью и желанием выжить. Бастион погибал, погребаемый огнем и пеплом. Оставшиеся в своем уме горожане неистово бежали, спешно хватая плачущих детей и кое-как унося скудные пожитки. Землетрясение сметало шаткие здания, складывался внутрь себя дворец, погребая под обломками жрецов и страшную комнату. Исчезали вместе с ним воспоминания далеких времен, вся та боль, которая довела лилового жреца до безумия. В тот день земля так же гудела, так же извергались вулканы. Возможно, это сдвинул что-то Рехи, возможно, Саат. Или Сумеречному для победы понадобилась мощь огненного сердца земли. Или Митрий так карал Бастион за все его пороки.
— Ларт! Надо уходить! Ларт! — закричал опомнившийся Рехи, хватая подоспевшего друга за руку. Но в тот же миг помост с диким хрустом раскололся надвое. Рехи полетел спиной вниз. И край развалившейся плахи остался над головой. Союзники скрылись из виду, унесенные круговертью всеобщего бегства.
— Ларт!
Еще кончики пальцев помнили прикосновенье к запястью, но твердая рука не успела перехватить, удержать. Их вновь разделял злой рок. Рехи подхватила волна толпы, понесла к воротам.
— Ларт! — закричал он, кидаясь обратно к развалинам помоста. Но друга там не оказалось. Как же так? Где же?
Рехи пошел против бегущей толпы, раздвигая ее локтями, но его затаптывали. Все забывали, что еще недавно называли Стражем. Вскоре он споткнулся и упал.
Мир превратился в кромешный хаос переступающих ног. Он закрыл голову руками, кто-то наступил на пальцы, кто-то протоптался по ноющим ребрам. Рядом в пыли лежали удушенные в давке. Рядом лопнул чей-то раскроенный мечом лоб. В лицо брызнула кровь. Рехи слизал ее, но сил она не прибавила.
Линии больше не работали, на Бастион неслись раскаленные камни из жерла вулкана. Сумеречный куда-то исчез, точно вовсе не появлялся. Такая-то благодарность за спасение! Или новое испытание? Что за испытание — быть задавленным гибнущей толпой?
— Ларт! — заскулил Рехи, надеясь, что в самый последний момент кто-то решительно выдернет из этого хаоса. На такие случаи белых линий всегда не хватало, не выткали они надежный белый купол, не спасли. Рехи пополз, забывая, в каком мире очутился. Его новый мир — ступни и лохмотья в едкой пыли.
Кто-то рванул за шиворот и с отчаянным хрипом вытянул из потока людей, Рехи обернулся:
— Ларт!
Надежда впилась гранью потери. И тут же рассыпалась осколками сломанного меча. Не Ларт. На него глядела окровавленная седая женщина, зажимающая рваную рану на правом боку. Губы в сетке морщин покрыла землистая бледность. Она с немыслимой для раненой силой оттащила Рехи к краю здания, которое намеревалось в любой момент рухнуть. Но зато возле него не метались люди. Под расколотым козырьком лачуги пришлось пережидать великий исход последних народов гибнущего мира. Бастион постепенно пустел, превращаясь в град мертвых, как три сотни лет назад.
— Спаси… спаси мою внучку! — прошептала старуха, указывая на сжавшийся комочек возле стены. В нем угадывались черты тощей девочки, из-за сальных волос блестели заплаканные глаза.
— Инде! — воскликнул Рехи, поражаясь своему узнаванию. Он-то считал, что исцеленная от проказы девочка давно стала жертвой Саата. Но, видно, белые линии не позволили.
— Забери ее отсюда! — взмолилась женщина, вздрагивая всем телом. — Ох…
— Я заберу вас обоих! — запротестовал Рехи, но обещание уже не достигло ушей старухи. Она застыла, прислонившись к стене, а потом тяжело упала в пыль. Тонкий плач Инде перекрыл рев толпы, пронзая до самого сердца.
«А ведь с ней шла Лойэ! А ведь только благодаря этой старухе Лойэ с Наттом выжили!» — осознал внезапно Рехи, как будто для него разом сложились кусочки пестрой мозаики. Безмолвно обращаясь к умершей, он пообещал спасти Инде, вывести из этого хаоса. К счастью, толпа постепенно редела, многие уже выбрались и рассеялись по пустоши, разбрелись кто куда, понесли весть о падении крепости. Вой Пепла тоже отчего-то затихал, хотя огненные камни еще сыпались с клокочущего алого неба, побивая без цели бегущих скитальцев.
Рехи завязал Инде глаза тряпицей, сорванной с подола ее балахона, чтобы девочка не видела усеянных трупами улиц. Много же Саат пожрал людей, много же живых мертвецов бродило по Бастиону. Ныне все они лежали опустошенными серыми оболочками.
— Ну, пойдем, пойдем, — пробормотал Рехи, взваливая Инде себе на спину. Маленькая девочка показалась тяжелой ношей. Но ноги еще несли вперед, и предстоял долгий путь. Для начала — хотя бы до реки, чтобы смыть кровь и липкую слизь черных линий. А сперва — до ворот мимо дождя из огненных камней. Рехи кое-как следил за небом, но над ним и Инде сам собой раскрывался щит белых линий, как будто они одобрили выбор Стража и помогали ему. Почему же так выборочно? Как будто такого же поощрения не заслужили верные друзья Стража.
«Ларт, где же ты?! Где?» — немо спрашивал Рехи и боялся увидеть растоптанного друга в числе убитых.
Они брели по пустеющим улицам, сторонясь зданий, по которым пошла сеть трещин. После поражения Саата разрушенная триста лет назад крепость начала стремительно рассыпаться. Огненные камни долетали через хребет низких холмов от Воя Пепла и гулко врезались в каменные дома, отчего Инде пронзительно визжала и плакала. Она сбила повязку с глаз, но от того лишь больше испугалась.
Рехи ускорил шаг, чтобы покинуть жуткое место. Он забывал об усталости, слыша лишь испуганно колотящееся сердце Инде.
Стопы скользили на каменной крошке, крепко замешанной на крови и вываленных внутренностях. Дорогу на свободу устилало множество тел — заколотые стражами «мятежники», затоптанные в давке случайные жертвы и выпитые оболочки служителей культа. Все сливалось единой картиной хаоса, да не первозданного, а хаоса без возможности творения.
Рехи вдохнул свободно, когда ступил за ворота. Он радовался, что Инде больше не увидит всего этого зла. Но вновь сердце рвалось от разлуки с Лартом, пусть ему удалось вытащить хоть кого-то, хоть как-то. Значит, не все было зря. Ничего не зря.
— Рехи! Там! — закричала Инде, указывая за горизонт. Чирей серого облака заклубился дымом и начал спадать, извержение великого вулкана заканчивалось, точно кто-то гасил его неукротимый гнев. И со стороны Разрушенной Цитадели доносилась яростная брань:
— Ты устроил все это!
Кажется, говорил Сумеречный. Рехи вещим слухом устремился к началу красных сумерек. Там меч Митрия врезался в черный кокон. Значит, семаргл все это время вел свою войну, значит, все же не стоял в стороне.
— Не я… Не я! — истошно кричал Двенадцатый Проклятый. И в тоне его не читалось ярости злого божества, скорее растерянное отчаяние.
— А кто же? — удивлялся Митрий.
— Он! Страж!
— Мы убили Стража! — воскликнул Сумеречный. — Убили Саата!
— Нет, — простонал Двенадцатый. — Вы убили его темное творение, а не Стража.
«И снова я ничего не понимаю», — охнул мысленно Рехи и решительно направился к реке.
Вой Пепла замолчал. Если бы случилось настоящее извержение огромной горы на северо-востоке, то ни быстрые ноги, ни белые линии уже не помогли бы. Наставала великая тишь привычной пустыни. За спиной чернели развалины Бастиона. Впереди маячили красные сумерки. Где-то там нашла убежище Лойэ, где-то там обещали дождаться. А он обещал дойти.
