ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Через какое-то время Данил наконец-то нашел необходимую дверь. Нашел и тут же замер. Сразу за ней парочка восставших мертвецов устроила себе шведский стол. Два тела. По одному каждому. Одно в белом лабораторном халате, второе в военной форме. Выбирай, как говорится, что по вкусу… Мясное, но тупое, или костлявое но с кучей мозгов в черепушке.
Вокруг все было измазано кровью и грязными следами. Все они вели вперед. Туда, куда ему, скорее всего и было нужно. Это заставило Петрова напрячься.
Несколько точных ударов ножом и мертвецы попадали головами прямо в «блюда». Затихли. Стрелять пока не хотелось. Шум мог привлечь нежелательное внимание.
Дальше двигаться пришлось осторожнее. «Где два, там и тридцать два» - подумал Данил, наступая на грязный пол как можно осторожнее, вслушиваясь в возню, доносящуюся впереди: звуки хрустящего и бьющегося стекла, стоны, всхлипы, гудение электрических ламп или какого-то высоковольтного оборудования… И запах. Запах едкой химии, соленой крови и горелого пороха. Ему точно туда…
***
Когда он добрался до лаборатории, было уже слишком поздно. Скрываться больше не имело смысла. Лаборатория была разрушена и наполнена зараженными. Их было слишком много, но свинца на всех у Данила бы хватило. Первым порывом было развернуться и уйти. Вряд ли Резников со своими прихвостнями остались тут его дожидаться. Зная этих тварей, сейчас они не о зараженных, и не о бывшем командире силовиков Афалины думал, а сбежали первыми. Если бы тут шел бой, это одно. А от пусть в меру шустрых, но пустоголовых оживших мертвецов, эта троица уж точно смогла улизнуть. Но здраво рассудив, что раз уж он добрался до этого места, то не плохо было бы осмотреться, Петров все же ринулся в бой. И не зря…
Ее тело он нашел не сразу. Лишь оглядевшись, капитан увидел обнаженную женскую ногу, торчащую из-под кучи трупов у двери. Наталья уже едва дышала. Перемазанная кровью, абсолютно голая, обессиленная, но она еще была жива.
- Эй! - первым делом скинул с себя куртку и накрыл ей подругу Петров. – Ты как? Что с тобой? Ранена? - Девушка вздрогнула. - Тише. Тише. Это я… - одернул руки капитан, в страхе, что мог причинить ей боль. – Наташ, что случилось?..
- Да-нил, - наконец-то заговорила Наталья слабым голосом, собравшись с силами и мыслями.
- Идти можешь? - Тишина. Легкий выдох. - Погоди! – Петров засуетился, аккуратно пытаясь помочь подруге встать. – Тебя укусили?
- Н-нет…
Голос у Натальи был странным. Слабым, но при этом резким. Словно она сильно обезвожена и, подбирает слова, экономя силы.
Данил огляделся. Ему не нравились шорохи за дальними столами. Вроде всех кто рядом был, перебил, но кто-то видимо, уцелел.
- Наташ, - снова позвал Данил подругу. – Идти можешь? Надо уходить… Сейчас на шум еще придут. Резникова с Валентином не видела? А Решетова?
- М-могу, - сквозь боль простонала Чернова. – Ре… Ре-шетов…
Данил без лишних слов принялся помогать девушке подняться. Да, больно. Он знает! Но надо, милая, надо, родная! Засиживаться здесь опасно! Или мертвецы нагрянут, или какая-нибудь группа зачистки! И тогда им точно не уйти! Вопрос, что Чернова делает тут, а не находится снаружи, где ее оставили, Данил решил приберечь на потом. Причин много, и наверняка, они резкие. Так что сцену скандала разыгрывать в стиле «я где тебе сказал находиться, а ты где оказалась», он не стал. Потом.
Стоять ровно она могла с трудом. В обычной жизни, или кино, герой бы взял уставшую, раненую спасенную героиню на руки и так с ней и вышел, переступая через трупы поверженных врагов, но в настоящей жизни такой клоун не прошел бы дальше первого противника. И сам бы пуль нахватал и ее, скорее всего, обрек бы на мучительную и болезненную смерть. Как-то обычно упускают то, что враги – не дураки. Раз они находятся тут, то наверняка чего-то да стоят…Засядет так вот какой-нибудь крысюк где-то в темном углу, и все, одной очередью их обоих и положит. Да или просто в коридоре на патруль или заслон наткнешься – тоже радости мало. Пока девку скинешь, пока автомат вскинешь... А девки ж еще народ пугливый, за шею наверняка норовит схватиться и завизжит еще, что твоя сирена, когда ты попытаешься от нее избавиться. И все. Приехали. Точнее пришли. Петров может в чем-то и не соображал, но в ведении боя – разбирался отлично! Так что, Наташенька, придется тебе через боль, через «не могу» но идти за своим избранником собственными ножками…
- Готова? – не оборачиваясь, спросил Данил, проверяя автомат.
По всей базе продолжала выть тревога, раздаваться приглушенные взрывы и выстрелы. Причем последние, казалось, стали раздаваться все ближе.
- Да, - тихо ответила девушка и положила капитану руку на плечо.
- Тогда не отставай. Нужно выбираться и поскорее!
- А с остальными что? Алиса, Николай?
Слово «выбираться» Наталье не понравилось. Как-то оно не так прозвучало. Не «выбираться, нас ждут», не «выбираться, помочь» и даже сама интонация какая-то… Ледяная. Он сказал это как-то обреченно.
Данил не ответил. По гробовой тишине девушка все поняла. Сердце кольнуло, однако ей было настолько плохо и больно, что внутри не осталось места больше ни на что, кроме этой адской боли, сводящей с ума. Мгновенная секундная реакция на слова и все. Вновь. Пустота. Возможно позже она осознает все глубину этой безответной тишины… Если у нее будет это «позже». Но сейчас действительно, нужно спешить. С каждой минутой ей становилось хуже. Сколько она еще продержится, девушка не знала. Но ей нужно было, во что бы то ни стало, спасти ребенка. Банку-инкубатор она ни уползающему в корчах Решетову не отдала, ни Данилу оставить не разрешила. Вцепилась в нее мертвой хваткой. То, что ученый выжил, Наталья знала точно – такие твари так легко не подыхают.
Петров резко распахнул дверную створку, приникнув к прикладу, и дернул Наталью вперед, от чего все мысли кроме одной, «боль, боль, боль», - вмиг покинули ее голову.
***
Пробиваться пришлось с боем. «Полярка» пала. Зараженных было слишком много. Повсюду шатались бывшие солдаты разных силовых структур: армия станции в уставной «зеленке», солдаты полковника в «зиме», ученые-лаборанты в халатах, в черной – моряки со «Шторма». Все они смешались, превратив военную базу в филиал ада за считанные минуты. О том, что во всем этом был замешан Николай, Данил говорить не стал. Наталья несколько раз спрашивала, что случилось, но каждый раз Петров уходил от ответа. Он сам плохо понимал происходящее. Вопросов, как всегда было больше чем ответов.
Зевать было некогда. Зараженные перли группами. Благо, что в оружии и патронах Данил сейчас был не ограничен. Вон! Только успевай поднимать! На каждом шаге, как грибы в лесу после дождя! Тут тебе автомат, там тебе пистолет… А у этого огрызка человека даже «Муха» за спиной… Там вон целый импровизированный заслон с пулеметом и гранатами доедает своего командира… Но все это было цветочками до тех пор, пока Данил с Натальей не добрались до уровня, где находился штаб. Здесь людям все же удалось выстроить оборону и сдержать натиск нежити, что для беглецов задачу лишь усложняло.
Не широкий коридор, они преодолели мгновенно. Казалось, стоит неосторожно сглотнуть, шаркнуть ногой или бряцнуть оружием, как их тут же заметят стоявшие спиной к ним бойцы в глубине коридоа. Конечно, в общей какофонии неутихающих боев их услышать было не возможно, и это всего лишь им казалось из-за запредельного напряжения. Открыв штабную дверь, еще только делая первый шаг, Данил ощутил тревогу, но было уже поздно.
***
Двадцать пять минут до катастрофы.
На этот раз штаб был далеко не пуст. Валентина Петров узнал сразу же, ровно, как и этот выродок его. Взгляд просто прилип к уроду. Уперся прямо в него. Вот только вскинуть автомат Данил уже не успевал. Крыса в человеческом обличии завизжала так громко и резко, что этот вой, поистине женский, отразившись от потолка и стен, резанул по ушам так, что Данил чуть было, не зажмурился. Ей Богу, Валентин выл громче сирены… Его нотам позавидовал бы сам Славяс – певец из девяностых, славящийся своими высокими нотами. Да что там Славяс! Этим писком можно было радикально настроенных демонстрантов разгонять! И, наверное, даже пытать!
