ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
- О-о-о-о-он! О-о-о-о-о-он! – только и успел выкрикнуть полковничий прихвостень, как тут же события, произошедшие далее, завертелись в безумном водовороте.
Что «он» или кто «он», солдаты, окружавшие предателей, разбираться не стали. Они тоже были взвинчены до предела. Мертвец, или еще пока живец перед ними – им было уже безразлично. Спусковой крючок был вжат, пружина распрямлена, порох в гильзе воспламенен. Остановить, одним словом, ничего уже было нельзя.
За три мгновения, которые Данил пережил после этого, он успел понять три вещи:
противников слишком много;Наталья стоит на линии огня справа, и мешает вскинуть ему автомат;застрелят сейчас, скорее всего, их обоих…
Совершенно на подсознательном уровне Петров толкнул Наталью в сторону. Грубо. Больно. Но, возможно, это бы спасло ей жизнь… Можно было конечно крикнуть, мол, «не стреляйте, сдаюсь», или опустить оружие… Но, Данил не поверил в то, что это могло сработать. Слишком уж у солдат в штабе рожи грубые и злые. Такие сначала стреляют, потом спрашивают, в кого…
Грохнуло одновременно со всех сторон. Вояки, окружавшие Валентина были не дураками и сразу же посыпались в разные стороны, дабы не составлять из своих тушек статичную групповую мишень. Может это Байкала и спасло… Хотя… Что значит спасло? Так… Продлило жалкое существование.
Схватка была не долгой. Такое обычно не затягивается. С обеих сторон хорошие стрелки, обе стороны одинаково застигнуты врасплох, обе - напротив друга и между ними лишь офисная мебель. Данил может быть чуть-чуть был быстрее, потому что уже находился на кураже… Чуть-чуть… На самую малость, но не на такую, чтобы суметь предотвратить последствия. Будь тут Николай, исход трех-четырех-пятисекундной схватки наверняка был бы иным, но тут его не было, как и больше запаса везения. Все-таки все потратили.
Финалом короткого сражения, его жирной точкой стала граната. Ухнуло так, что заложило уши и голова пошла кругом. С потолка посыпался мусор. Было бы это на открытой местности, такого эффекта разрыв не возымел, а тут, в бетонном мешке… В общем, не лучшая идея была для обеих сторон. Казалось, что даже сами стены зазвенели, когда граната разорвалась. Данил даже ориентации в пространстве на мгновение потерял – настолько сильно хлопнуло по голове.
Почему-то он оказался на коленях. Морда вся в известке, из правого уха, или со щеки, кажется, текла кровь. В глазах - пелена. Мозги - требуют перезагрузки после встряски. Каждое движение тут же отдавалось куда-то в основание черепа.
Наталья лежала рядом, спрятавшись за невысокую ступеньку перед основанием комнаты. Лежит не шевелится. Плохой знак. Петров крикнул, позвал подругу. Тишина. Ну да! Он сам-то себя слышит как из бочки, за счет проводимости одних только костей, что там о ней говорить …
Чисто по наитию, видимо сработала интуиция, Данил успел перезарядиться и выпустить половину магазина прямо в рожу сунувшегося было в двери пулеметчика. Видать один из тех, кто в коридоре держали оборону, решил узнать, что тут происходит. Узнал. Как говориться, любопытной Варваре на поле боя нос, вместе с челюстью и частью затылка разорвали… Плеснуло знатно! Вся стена и половину коридора, кажется, мозгами и осколками черепа заляпал!
Прямо в след падающему телу Петров бросил гранату. Чисто на автомате. Та успела ровнеханько за мгновение до того, как створки сомкнулись… Ну, это ему так по крайней мере показалось. На деле же там был запас по времени, но кого это волнует? Данила? Совсем нет! Пусть те двое напарничков неудачника об этом теперь переживают. Красиво, не красиво, картинно, не картинно у него это вышло - главное что за первым больше никто не сунулся… А еще то, что Наталья еще дышала… Еще…
- Наташ, - прокричал, оглохший Байкал, оглядываясь, контролируя помещение. – Наташ!
Он потормошил тело подруги, отвлекшись всего на мгновение. Затылок зажгло.
Вскинув автомат, он вжал спуск в попытавшегося прицелиться в него раненного бойца, лежавшего посреди комнаты. Добил остаток магазина. Последний. Останься кто-нибудь в живых еще и ему бы не повезло, но трус Валентин, как, вроде бы и еще один из солдат, сбежали через другую дверь. Это Данил видел собственными глазами. Тварь опять ускользнула! Но и это Данила волновало сейчас не сильно. Волновала его она…
- Зацепили, - рыкнул Данил в гневе. – Суки зацепили, как же так, Наташ, как же так…
На собственную кровь, текущую по рукам из подмышки, а по лицу из порванной насквозь щеки и сорванного осколком гранаты или шальной пули скальпа, Байкал внимания не обращал. Сердце билось как мотор "Боинга", разгоняя по организму горячую кровь. Голова отказывалась соображать. Контузия, нервы, шок… все подряд! Все свалилось разом и не отпускало.
- Наташ, Наташ! – кажется, продолжал кричал Данил, пытаясь зажать рану на ее животе.
Крови из нее набежало – будь здоров! И остановить ее не удавалось.
Если бы он был сейчас более вменяем… Если бы мог соображать… Если бы… Ах, снова эта чертова частица «бы»! Тогда бы он понял, что рана на животе подруги нанесена ей ни пулей, ни осколком, а острым скальпелем проклятого профессора, вырезавшего из ее тела того самого младенца, которого она так сильно прижимает сейчас к груди, накрыв своим телом.
- Данил, - прошептали окровавленные губы, покрытые белой известкой. – Да-нил!
Петров оторвал от ее рубахи кусок, смял его, прижал к ране.
- Забери малыша! – попросила девушка громче. – Слышишь? Забери малыша! Унеси его отсюда!
Какого малыша?
Данил замер, глядя на Чернову непонимающе. Взгляд его прыгал от ее лица к банке, от банки к ране и снова к банке… Прыгал и не мог остановиться. Капитан ничего не осознавал. Мозги все еще не встали на место после контузии…
- Уходи, унеси его, - продолжала стонать Наталья.
- Угу, - буркнул Данил, прикидывая, что же можно сделать.
- Я все равно не выживу… Данил. Слышишь?!
Наталья взяла его лицо в свои руки и попыталась поймать взглядом взгляд. Удалось. Мгновение и Данил вздохнул. За этот ничтожный промежуток времени он все понял. На лице подруги, бледном, сухом, больном, отразилась вся гамма переживаемых чувств. Ей действительно, оставалось не долго. Не всякий мужик с такой кровопотерей выживет… А уж в кровопотерях он разбирался отлично.
Наталья поморщилась.
- Данил… - голос ее был таким слабым, что Петрову пришлось замереть и прислушаться, чтобы не упустить ни звука. – Спаси его, пожалуйста! Уничтожь это место! Его не должно быть! Уничтожь, пока не поздно! Он… - девушка всхлипнула и заговорила быстрее, словно пытаясь успеть… - Он создает чудовище. Не дай ему закончить эксперимент! Не дай им это сделать! Он… Малыш… Малыш ключ к лекарству от всего! И он же – смерть! Увези его и спрячь! Пожалуйста. Спаси. Спаси нашего ребенка… Прошу тебя! Заклинаю! Увези его как можно дальше! Не дай им добраться до него! И уничтожь здесь все! Здесь… Здесь… слишком… много…. Всего…
Девушка еще раз поморщилась и замолчала. Сил на слова уже не было.
- Прошу, - договорила она одним лишь взглядом и медленно, словно в замедленной съемке закрыла глаза. – Спаси. Сына…
Дыхание ее еще какое-то время вздымало грудь, но с каждым разом становилось все реже и реже, пока совсем не затихло.
- Эй, - позвал Данил, потормошив девушку за плечи через какое-то время. – Наташ? Ты чего! Не спи, не спи, родная! – голос мужчины становился все громче и более озабоченным.
Верить в то, что он только что потерял второго любимого и близкого за каких-то полчаса человека, не хотелось. Да как это может быть? Сердце скрутило. Внутри стало неуютно.
- Ната-а-а-а-аш?! Кончай, давай! Ты, это… дыши!
Он еще раз потормошил тело.
- Слышь! - Встал он перед ней на колени, и, как учила мединструктор, наложил руки на грудь, на два пальца выше мечевидного отростка, для непрямого массажа сердца.
Делать это конечно было уже бесполезно, да и вообще, в такой ситуации – бессмысленно, но Петров уже не отдавал себе отчета. Мозг грозился вот-вот скукожиться и отключиться. Внутри разливалось что-то горячее и горькое, а затылок постепенно нагревался, как будто кто-то подносил к нему утюг. Паника, страх и злоба грозили вот-вот захлестнуть его и утопить в своих темных водах.
