Противостояние. Том I - Кинг Стивен (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
Ник кивнул ему и соединил в круг большой и указательный пальцы. В этот момент теплая капля крови затекла в тот глаз, над которым поработал Рей Буд. Он отодвинул повязку и тыльной стороной ладони вытер глаз. Сегодня он видел этим глазом немного лучше, но все равно, когда он закрывал здоровый, мир вокруг превращался во что-то похожее на бесцветную дымку. Он опустил повязку на место, медленно подошел к кромке тротуара и уселся возле «плимута» с канзасскими номерами, который медленно оседал на своих проколотых шинах. В бампере «плимута» он заметил свое отражение и рану на лбу, на вид противную, но неглубокую. Он найдет местную аптеку, промоет ее и залепит пластырем. Вообще-то в его организме должно быть еще достаточно пенициллина, чтобы справиться с любой инфекцией, но свежие воспоминания о пулевой отметине на ноге внушали ему страх снова получить заражение. Морщась, он вытащил кусочки гравия из ладоней.
Человек с бутылкой виски наблюдал за всеми этими действиями без всякого выражения. Если бы Ник поднял на него здоровый глаз, это сразу же показалось бы ему странным. Стоило ему отвернуться, чтобы разглядеть отражение своей раны в бампере, как с лица человека исчезло всякое оживление и взгляд его стал пустым и отсутствующим. На нем были чистые, но вылинявшие рабочие штаны и тяжелые башмаки. Рост его составлял около пяти футов и девяти дюймов. Природа наградила его такими светлыми волосами, что они казались почти белыми, и ярко-голубыми глазами с соломенными ресницами, безошибочно выдававшими его шведское или норвежское происхождение. На вид ему нельзя было дать больше двадцати трех, но позже Ник выяснил, что ему никак не меньше сорока пяти, поскольку он помнил конец войны в Корее и то, как его папаша вернулся месяц спустя в военной форме. Что он это сочинил, не могло быть и речи. Выдумки не являлись коньком Тома Каллена.
Он стоял с отсутствующим выражением лица, словно робот с выдернутым из сети шнуром. Потом мало-помалу на его лице снова заиграло оживление. Покрасневшие от виски глаза заморгали. Он улыбнулся. Снова вспомнил, что произошло.
— Ну и ну, мистер, да вы же кувырнулись. Разве нет? Ну и дела! — Он заморгал, уставившись на кровь, стекавшую со лба Ника.
У Ника в кармане рубашки были блокнот и шариковая ручка — они не вывалились при падении. Он написал: Просто вы меня напугали. Думал, что вы мертвый, пока вы не уселись. Со мной все нормально. Есть тут в городе поблизости аптека? — и показал блокнот мужчине. Тот взял его. Посмотрел на то, что там было написано. Вернул обратно и, улыбнувшись, сказал:
— Я — Том Каллен. Но читать я не умею. Я доучился до третьего класса, а потом мне исполнилось шестнадцать, и мой папаша заставил меня бросить школу. Он сказал, что я уже слишком большой.
«Умственно отсталый, — подумал Ник. — Я не могу говорить, а он — читать». На мгновение его охватила полная растерянность.
— Ну и ну, мистер, да вы же кувырнулись! — воскликнул Том Каллен так, словно оповещал об этом Ника в первый раз. — Ну и дела! Разве нет?
Ник кивнул. Убрал ручку и блокнот. Снова накрыл рот ладонью и помотал головой. Прижал ладони к ушам и опять помотал. Положил левую руку на горло и в третий раз отрицательно качнул головой.
Каллен озадаченно ухмыльнулся.
— Зуб болит? У меня однажды тоже болел. Ну и ну, так больно, разве нет? Ну и дела!
Ник помотал головой и снова принялся за глухонемую жестикуляцию. На этот раз Каллен решил, что болит ухо. Ник воздел руки кверху и пошел к велосипеду. Краска в некоторых местах содралась, но в остальном, кажется, все было нормально. Он уселся на седло и немного проехал по улице. Да, все в порядке. Каллен трусил рядом, радостно улыбаясь. Взгляд его не отрывался от Ника. Он не видел ни единой живой души уже почти неделю.
— Вы не хотите разговаривать? — спросил он, но Ник не обернулся и, видно, не услышал. Том подергал его за рукав и повторил свой вопрос.
Человек на велосипеде приложил ладонь ко рту и покачал головой. Том нахмурился. Теперь человек поставил свой велик на подножку и разглядывал витрины магазинов. Кажется, он увидел то, что ему нужно, поскольку пересек тротуар и подошел к аптеке мистера Нортона. Если он хочет туда зайти, это бесполезно, потому что аптека заперта. Мистер Нортон уехал из города. Похоже, почти все заперли свои дома и уехали из города, кроме мамы и ее подруги, миссис Блейкли, а они обе были теперь мертвы.
Неразговаривающий человек пытался открыть дверь. Том мог бы сказать ему, что это бесполезно, хотя на двери и висела табличка ОТКРЫТО. Табличка врала. А жаль, потому что Том обожал ледяную крем-соду Это куда лучше виски, от которого ему сначала становилось хорошо, а потом хотелось спать и голова разламывалась от боли. Чтобы не болела голова, он ложился спать, но ему снилось множество дурацких кошмаров про человека в черной одежде, точь-в-точь как у преподобного отца Дейффенбейкера. Человек в черной одежде гонялся за ним в этих снах. Он казался Тому очень плохим. Он выпивал только потому, что ему этого не разрешали ни отец, ни мать, но сейчас, когда все ушли, что с того? Он мог делать все, что хотел.
Но что там делает неразговаривающий человек? Он поднял с тротуара мусорную корзину и собирается… Что? Разбить окно мистера Нортона? БА-БАХ! Ей-богу, разбил! И лезет внутрь, отпирает дверь…
— Эй, мистер, вы не должны это делать! — возмущенно закричал Том дрожащим от возбуждения голосом. — Это незаконно! Незаконно. Разве вы не знаете…
Но человек был уже внутри и даже не оглянулся.
— Да вы что, оглохли? — обиженно крикнул Том. — Ну и дела! Вы что…
Он снова отключился. С лица исчезло возбужденное оживление. Он опять стал роботом с выдернутым из розетки шнуром. В Мее привыкли видеть недоумка Тома в таком состоянии. Он ходил по улице, заглядывая в витрины магазинов с радостным выражением на своей кругловатой скандинавообразной физиономии, и вдруг ни с того ни с сего замирал и отключался. Кто-нибудь мог крикнуть: «Вон Том идет!» — и тогда раздавался смех. Если рядом оказывался отец Тома, он с мрачным видом тянул его за локоть, а иногда даже хлопал несколько раз по плечу и спине, чтобы пробудить к жизни. Но с первой половины 1988-го папаша Тома появлялся здесь все реже и реже, потому что связался с рыжей официанткой, работавшей в гриль-баре «У Бумера». Ее звали Диди Пакалотта (сколько было шуток на эту тему), и около года назад они с Доном Калленом вдвоем сбежали отсюда. Их видели только один раз в мотеле — дешевом клоповнике неподалеку отсюда, в Слейпоуте, штат Оклахома, и больше о них никто ничего не знал.
Большинство людей принимало неожиданные отключки Тома за очередное проявление его умственной неполноценности, но на самом деле это были мгновения почти нормального мышления. Процесс человеческого мышления основан (так, во всяком случае, утверждают психологи) на дедукции и индукции, а умственно отсталые личности не способны совершать эти индуктивные и дедуктивные прыжки. Где-то внутри у них замыкаются провода и ломаются выключатели. У Тома Каллена был не самый тяжелый случай слабоумия, и он мог прослеживать простые взаимосвязи. А время от времени, в периоды своих отключек, он был способен улавливать и более изощренные дедуктивные и индуктивные связи. Его попытки установить такую связь были сродни усилиям нормального человека вспомнить чье-то имя, вертящееся у него на кончике языка. Когда это случалось, Том отрешался от реального мира, бывшего не чем иным, как ежесекундным сенсорным раздражителем, и уходил в себя. Он становился похож на человека, который в темной и малознакомой комнате ползает по полу со штепселем от лампы и, натыкаясь на разные предметы, нащупывает свободной рукой электрическую розетку. И если он ее отыщет — а этого может и не случиться, — вспыхнет свет, и он сумеет ясно разглядеть комнату (или мысль). Том был чувственным созданием. Список его любимых вещей включал в себя вкус ледяной крем-соды из автомата мистера Нортона, глазение на красивую девчонку в коротком платье, ждущую на углу, когда прекратится поток машин и можно будет перейти улицу, запах лилий и прикосновение к шелковой материи. Но больше всех этих вещей он любил нечто абстрактное — он любил тот момент, когда возникала связь, образовывался контакт (хотя бы на мгновение) и в темной комнате вспыхивал свет. Это случалось не всегда, часто связь ускользала от него. Вот и на этот раз ускользнула.
