Токио не принимает - Дасгупта Рана (читать полную версию книги .TXT) 📗
Наступило тринадцатое января. В полдень Риад слег с температурой и забылся долгим крепким сном, громко кашляя и ворочаясь во сне.
Теперь нам следует обратить особое внимание на еще один момент, ибо он также не вполне нам ясен. Важно представить в воображении некую сцену, чтобы разобраться как следует с действующими лицами повествования. Риад все еще спал беспокойным сном под грязными и мятыми простынями, когда наступил вечер. Можно сказать, была уже ночь, так как на небе светили звезды. В тесной каюте стоял неприятный запах болезни, и филиппинец сидел на свежем воздухе у входа на палубу, положив ноги на планшир. Дверь была полуоткрыта, и из каюты доносился громкий кашель Риада. Он становился все чаще и чаще, словно схватки беременной женщины. Похоже, дело шло к некоему исходу. Риад не просыпался, однако тело его сотрясали все более сильные конвульсии, продолжались и рвотные позывы. Он непрерывно кашлял. Если бы кто-то находился в каюте и наблюдал за ним, то мог бы увидеть, как распухает горло больного и из него появляется белая птичья голова. Каждая схватка выталкивала птицу все дальше, пока она не заполнила весь рот, и Риад с большим напряжением и храпом мог дышать теперь лишь через нос. Однако он свое дело сделал, и птице самой приходилось выбираться сквозь плотно сжатые зубы. Ей это удалось, и вот она уже лежит на подушке рядом с матросом.
Какая-то морская птица. Может быть, крачка. Вот она встает и начинает осматриваться, пытаясь постичь, куда её занесло, Потом с трудом хлопает крыльями, очищая их от липкой слюны.
Сон Риада стал ровным и даже спокойным.
Птица спрыгнула на пол и на перепончатых лапках сделала несколько неуверенных шажков по направлению к двери. До палубы ей скакать и скакать.
Может быть, беспрерывный кашель разбудил филиппинского матроса, а может, что-то еще; в любом случае он не спал и видел, как птица выходит из каюты. Его каюты! Птица стала еще одним доказательством безумия Риада.
– Как же долго он держал тебя там, мой маленький дружок? Так вот с кем он, оказывается, разговаривает. Из-за тебя, значит, он ни слова не говорит своим товарищам?
Стремительно бросившись к птице, матрос легко поймал ее, так как она, отяжелев от влаги, передвигалась с большим трудом.
– Где же он держал тебя, черт возьми? – воскликнул матрос, с удивлением и отвращением глядя на свои мокрые от слизи руки.
Некоторое время он созерцал птицу. Перевернул, рассматривая со всех сторон. Крепко держа её одной рукой, достал другой перочинный нож и открыл лезвие. Просунул нож под крыло и начал отрезать его.
Птица закричала пронзительным, каким-то инфернальным криком. Крыло упало на палубу, и матрос занялся другим, наваливаясь на птицу, чтобы заглушить её крик. Отрезав оба крыла, матрос осмотрел изуродованную птицу, которая все еще тянула шею к небу и отчаянно кричала.
– Вот так, – сказал он.
После чего бросил птицу вместе с крыльями в воду. Всплеска никто не услышал.
Вдруг дверь каюты распахнулась. На пороге стоял Риад. Его лицо выражало страдание.
– Что случилось? – спросил он. Матрос молчал.
Риад еще не осознал тот факт, что опять начал говорить.
Шесть месяцев тянулись для Натальи необыкновенно долго.
Какое-то время она берегла несколько купюр по сто тысяч лир, которые Риад оставил как единственное вещественное напоминание о том, что он некогда вошел в её жизнь. Потом потратила деньги на кофе, сидя затем столиком, где некогда встретила своего любимого.
Наталья продолжала совершать дешевые челночные туры между Одессой и Стамбулом. Хорошо хоть, что эти поездки были ей хорошо знакомы, и большого ума тут не требовалось. Женщина вроде занималась тем же, чем и раньше: покупала и продавала вещи и играла в любовь со своим сербом. При этом Наталья жила скрытой внутренней жизнью, в которой нашлось место лишь для одного человека: о нем она постоянно беспокоилась и с ним беседовала все свободное время.
Становилось труднее и труднее верить в то, что они с Риадом вновь когда-нибудь встретятся. По мере того как проходили месяцы, такая перспектива становилась все более иллюзорной. На смену надежде приходили страх и дурные предчувствия. Когда же наступил назначенный день и Наталья пришла к кафе для свидания с Риадом, она уже твердо знала, что не встретит его.
Она ждала два часа. Незнакомые мужчины несколько раз проходили мимо, пытаясь узнать, что ей нужно.
Она жалела, что пообещала Риаду ждать семь дней, ибо знала, что если он не прибыл в назначенное время, то уже никогда не явится на встречу. Тем не менее в течение всей следующей недели она ровно в час приходила к кафе и ждала. Риад так и не пришел.
Мы смиряемся с тем, что судьбы не миновать, и стараемся всеми силами защититься от неминуемого разочарования, ибо нам тяжело видеть, как сбываются наши худшие предположения. И как раз тогда понимаем, что та надежда, которую мы с таким упорством пытались вырвать из сердца, слишком крепко укоренилась в нем. Она упорно продолжает жить.
Пришла пора уезжать из Стамбула. Не сказав никому ни слова, Наталья отправилась домой в Одессу.
Неспешно проходили месяцы.
Женщина думала заняться каким-то бизнесом, но конкретно ничего не предпринимала.
Сбережения подходили к концу.
Наступила весна.
Однажды, открыв окно, чтобы впустить в комнату теплый весенний ветерок, Наталья увидела на подоконнике морскую птицу. Почти птицу, ибо у нее недоставало крыльев. Жалкое и страшноватое зрелище. Птица спрыгнула с окна на пол и в изнеможении упала на бок.
Наталья поставила перед ней блюдце с молоком и поддержала голову, чтобы та могла попить. Птица с трудом попила, однако все еще не могла подняться. В полдень Наталья купила на рынке рыбы, которую смешала с водой.
Ночью она слышала хриплое дыхание птицы.
Утром та начала оживать. Завтракая, женщина поставила перед птицей еду и стала внимательно наблюдать за ней.
Когда она поднесла чашку кофе к губам, птица вдруг поднялась и издала пронзительный скорбный крик. Очень странный звук то возрастал, то затихал. Казалось, птица хотела что-то выразить своим криком.
К собственному удивлению, Наталья уронила чашку.
Она испытала шок, услышав внезапный крик. Однако не это испугало женщину.
Услышав птичий крик, пронзивший утро и оставивший в нем незаживающую рану, женщина сразу же (точный механизм случившегося так и остался для нее загадкой) поняла все. Теперь она знала, что корабль задержан, а птица появилась изо рта Риада и крылья ей отрезал матрос-филиппинец. Она видела, как птица с трудом плыла по морю, истекая кровью и борясь за жизнь, а потом совершила удивительный переход из Марселя в Одессу, минуя всю Европу.
Наталья поняла, что надо делать. Не прошло и часа, а она уже собрала вещи, взяла с собой птицу и покинула дом.
Наталья повторила путешествие птицы, только в обратном направлении. Стараясь сохранить как можно больше денег, оставшихся от сбережений, чтобы потратить их на освобождение Риада, она голосовала на дорогах и передвигалась исключительно на попутках. К тому же у нее не было заграничной визы. Однако женщина еще не разучилась распознавать хороших людей по глазам; что очень помогло ей в дороге.
Большую часть пути она провела в кабинах авторефрижераторов с птицей в рюкзаке. Женщина проехала всю Западную Украину и, добравшись до границы с Венгрией, перешла ее. В Берегшурани Наталью подобрал немецкий водитель, в кабинке которого громко звучала песня «Девушки хотят развлекаться». Они подпевали исполнителям – он с немецким акцентом, она с украинским. По дороге водитель покупал еду, а Наталья делилась угощением с птицей. Поедая квашеную капусту с жареной картошкой, она расспрашивала других путешественников о том, где лучше пересекать границы, лежащие на пути к Марселю. Многие пытались отговорить ее, рассказывая драматические истории о безбилетных пассажирах, замерзающих и умирающих от удушья в кузовах грузовиков и трюмах пароходов, пугали методами устрашения, к которым прибегают пограничники для поимки нелегалов. Но ничто не могло удержать любящую женщину. Ночью с помощью двух турков, с которыми она повстречалась на дороге, Наталья перешла австрийскую границу. Они провели ночь у костра в тихом поле, которое, как выяснилось, когда их разбудил лай сторожевых собак, оказалось садом, расположенным неподалеку от особняка. Они спали в двух шагах от бассейна!… К счастью, хозяин быстро сменил гнев на милость и отпустил путников с миром, дав в дорогу тосты и кофе. Садясь в кабину голландского грузовика, который подобрал её позднее тем утром, Наталья увидела, что шофер сидит за рулем абсолютно голый. Впрочем, он оказался совершенно безобидным парнем, вот только не разбудил её на немецкой границе, и она проснулась уже ночью в Мюнхене. Как здорово вновь оказаться в большом городе! Наталья отлично выспалась на кладбище и отпраздновала наступление весны пивом с сандвичем в небольшом кафе, где прежде заперлась на полчаса в туалете, чтобы умыться и переодеться. Женщина погуляла по городу, заглядывая в витрины магазинов одежды и читая заголовки газет в киосках. Привыкнув путешествовать в одиночку, она решила пересечь Германию на поезде. Заперлась в туалете вагона и до самого Фрайбурга смотрела сквозь толстое стекло на мелькающий мимо незнакомый мир, держа птицу на коленях. По-прежнему с уважением относясь к древним границам между странами, Наталья упросила водителя рефрижератора спрятать её под сиденьем, когда они пересекали Рейн, за которым начиналась французская территория. А потом почти всю ночь просидела в кафе какого-то пограничного городка, задумчиво рассматривая черно-белые фото Джеймса Дина и Мэрилин Монро. На следующий день она добралась до Клермон-Феррана. Что-то вдруг заставило её войти в темный собор во время вечерней службы. Наталья села и попыталась представить себе лицо Риада. Потом пошла в город, купила хлеба для птицы и легла спать на скамейке. Утром голосовала на шоссе А-6, где её подобрала женщина в «Пежо-205», и они помчались в сторону Марселя. По дороге рассказывали друг другу разные истории. Женщина высадила Наталью у порта. «Надеюсь, вы найдете его», – сказала она и улыбнулась на прощание.
