Всеблагое электричество - Корнев Павел Николаевич (читать книги без .TXT, .FB2) 📗

— Вовсе нет! Софи у поэта?

— Да. Гаспар отвез ее туда вчера после закрытия. Слушай, Жан-Пьер, кого ты зарезал? Здесь все в крови!

— Не важно! Дверь пока никому не отпирай. И сожги все прямо сейчас! Немедленно!

Громила похромал к лестнице в подвал, а я, перебирая руками по стенке, двинулся в сторону кухни. Вновь навалились слабость и тошнота; слегка отпустило, лишь когда в один присест осушил бутылку сельтерской.

Заперев за собой дверь, я кинул пиджак на кухонную столешницу и разжег газовую плиту. Поставил на огонь объемную кастрюлю с водой и без сил опустился на стул. Немного отдышался и решил сходить к телефонному аппарату, чтобы позвонить Софи, но сразу передумал и остался сидеть на месте. Важнее было избавиться от улик, которые связывали меня с местом преступления.

От папиллярных линий на подушечках пальцев.

Кипяток наконец забурлил, и я резким движением опустил в кастрюлю обе ладони. В первый миг больно не было. Но только лишь в первый миг. А потом нервные окончания полыхнули огнем, меня скрючило, и лишь неимоверным усилием воли удалось оставить руки в кипящей воде. Из глаз потекли слезы, и я до крови закусил губу, отсчитывая нужное время.

Вытяну раньше — ничего не добьюсь, передержу — и попросту сварю пальцы.

Вот дерьмо!

Едва не скинув кастрюлю с плиты, я выдернул из кипятка руки, метнулся к мойке и подставил ошпаренные ладони под бившую из крана струю холодной воды. Легче не стало, навалились тошнота и головокружение, едва удалось устоять на ногах.

Я потянулся к запрятанной где-то глубоко внутри меня силе и направил ее в кисти. Изо рта вырвался сдавленный стон, сваренная кожа принялась отслаиваться, ногти слезли, пальцы распухли и больше не шевелились.

Но образ весельчака и головореза Жана-Пьера Симона по-прежнему жил у меня в голове, понадобилось лишь внести в него минимальные изменения. Воображение и талант сиятельного позволили нарастить кожу, а дальше стали восстанавливаться ногти, и вот это оказалось хуже самой изощренной пытки с вытягиванием из человека жил.

Но я справился. Новая кожа, новые папиллярные линии, новые отпечатки пальцев. А эти омерзительные ошметки на полу — в помойное ведро!

Я попытался сжать кулаки, распухшие и покрасневшие, словно распаренные в горячей ванне, пальцы с трудом, но повиновались. Боль оказалась вполне терпимой.

В дверь постучали, и я рявкнул:

— Да?

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Лука.

— Все отлично! — крикнул я, прихватил пиджак и бутылку сельтерской и вышел в коридор.

— Уверен? — усомнился вышибала. — Во что ты вляпался?

— Ты этого не должен знать. Проклятье! Я и сам этого еще не должен знать! — ответил я и зашлепал босыми ногами по холодному полу, направляясь в фойе. Громила на своем костыле заскакал следом.

В гардеробе был телефон, я развернул его к себе, но в глазах все двоилось, да и пальцы едва шевелились, крутить ими диск было сущим мучением.

— Звони Софи! — потребовал я тогда у Луки.

Громила достал из кармана пиджака мятый листок, выложил его перед собой и принялся набирать номер. А я приложился к бутылке с сельтерской. Минеральная вода подействовала самым благоприятным образом. Отступила тошнота, прошла сухость во рту.

Когда на другом конце провода сняли трубку, Лука попросил пригласить к телефону госпожу Робер и сообщил мне:

— Сейчас подойдет.

Я забрал у него трубку, дождался ответа и сразу перешел к сути:

— Салют, кузина! Со мной все хорошо, но нужен адвокат. Пришли своего поверенного в клуб прямо сейчас.

— Что случилось? Куда ты вчера подевался? Зачем тебе адвокат?! — немедленно засыпала меня вопросами Софи.

Я даже ничего слушать не стал.

— Сама в клубе сегодня не появляйся, — потребовал у кузины. — Только после моего звонка. И поторопи мэтра…

На улице послышалось стрекотание порохового движка, Лука переместился к окну и сообщил:

— Легавые пожаловали.

Я кинул трубку на рычажки и попросил:

— Дверь не открывай, тяни время.

Схватив пиджак, я заскочил в служебный коридор, отпер дверь костюмерной и быстро подобрал там себе сорочку. Найти новую обувь оказалось сложнее, в результате остановил выбор на лакированных туфлях. Те были узкими и немного жали, но особого дискомфорта при ходьбе не доставляли. Сойдет.

Когда я полез в карман брюк за носками, то наткнулся на трусы, пришлось переодеваться. К счастью, Лука все это время держал оборону и переругивался через дверь с прибывшими по мою душу полицейскими.

— А ордер? — вопрошал вышибала. — Есть у вас ордер? Нет ордера? Ариведерчи!

Констебли ожидаемо грозили всеми возможными карами, а заодно предупреждали, что черный ход взят под наблюдение и мимо них там и мышь не проскочит. Удивительно, но они даже не пытались выяснить имя охранника, провожавшего танцовщицу после работы, оно уже было им известно. На улицу вызывали именно Жана-Пьера Симона.

Лука посматривал на меня с все возрастающим удивлением, а я заранее выложил из карманов бумажник, блокнот, кастет и пистолет, уселся на стул и спокойно попивал сельтерскую в ожидании прибытия адвоката. Наконец громила не выдержал и негромко спросил:

— Это точно не из-за Джузеппе? На улице целый взвод!

— Из-за Джузеппе они бы уже вломились внутрь без всякого ордера, так? — усмехнулся я в ответ. Да и сейчас нам не вынесли дверь наверняка исключительно из-за предупреждения местных полицейских о высоких покровителях «Сирены».

Как бы то ни было, арест откладывался.

А потом из остановившегося у клуба экипажа выбрался важный темноволосый господин в дорогом костюме. Был мэтр Готар высоким и широкоплечим, но из-за сидячей работы заметно обрюзг, хоть и пытался по мере сил молодиться и даже подкрашивал седину.

— Расступитесь! — потребовал адвокат. — Уважаемые, прошу вас, освободите дорогу!

Сыщик в штатском и не подумал посторониться, но служебная карточка адвоката заставила его скривиться и отойти от лестницы.

Наблюдавший за происходящим в окно Лука негромко рассмеялся, а вот мне было не до смеха. Нечему радоваться, когда тебя собираются арестовать по обвинению в убийстве. Пусть дело и рассыплется, будто карточный домик, но могут ведь до участка и не довести.

Мэтр Готар поднялся на крыльцо и повысил голос:

— Господа! Будьте любезны открыть дверь! — Он тут же обернулся и потребовал у полицейских: — Назад, уважаемые! Отступите назад!

— Мы должны произвести арест!

— Для этого достаточно одного человека! Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал?

Констебли переглянулись и отступили, на крыльцо поднялся тот самый тип в штатском.

— Посоветуйте клиенту не усугублять ситуацию! — потребовал он и рявкнул: — Отоприте уже эту чертову дверь!

Полицейские у броневика поудобней перехватили дубинками, а кто-то даже нацелил на клуб карабин, поэтому я не стал медлить и кивнул Луке.

— Давай!

Вышибала отпер замок и приоткрыл дверь, тогда я высунул на улицу пустые руки и крикнул:

— Сдаюсь!

Полицейский в штатском медлить не стал, ловко обогнул адвоката и защелкнул у меня на запястьях стальные браслеты.

— Жан-Пьер Симон! — с выражением произнес он после этого. — Вы арестованы по обвинению в убийстве Оливии Пети, так же известной как Ольга Орлова!

3

Дальше все прошло быстро, просто и обыденно. Меня погрузили в броневик и повезли в Ньютон-Маркт. Изрядно озадаченный мэтр Готар покатил на своем экипаже следом. Детектив-сержант криминальной полиции наотрез отказался отвечать на его вопросы и посоветовал обратиться за разъяснениями к некоему инспектору Остриджу.

Имя это показалось смутно знакомым, но голову словно набили ватой; вспомнить, где и при каких обстоятельствах слышал его раньше, не удалось. Да и не пытался особо. Просто сидел на боковой лавочке, стиснутый с двух сторон дюжими констеблями, и бездумно смотрел в зарешеченное окошко в противоположном борту броневика.