Всеблагое электричество - Корнев Павел Николаевич (читать книги без .TXT, .FB2) 📗

— Господин Симон проходит по одному из моих дел свидетелем, — пояснил Бастиан Моран, не вдаваясь в детали.

— Да? Ну да не важно, — инспектор Остридж вдруг взвился, будто ужаленный. — Что?! Этого не может быть! Здесь какая-то ошибка!

— Что такое? — участливо поинтересовался Моран.

— Отпечатки не совпадают! Но этого просто не может быть!

Бастиан Моран пожал плечами.

— Выходит, ты взял не того.

— Этого не может быть! — рявкнул сыщик и встряхнул листами. — Ты специально, да? Вздумал подменить отчет?

Моран шагнул к коллеге и заглянул ему в глаза.

— А зачем мне это делать, Остридж? — поинтересовался он очень мягко и спокойно, но прозвучало в его голосе нечто такое, от чего по спине побежали мурашки.

Полицейский лишь казался изысканным и утонченным, на деле под личиной беззаботного франта скрывался тот еще живоглот. И Третий департамент — это всегда Третий департамент.

Инспектор Остридж стушевался, кинул листки на стол и полез за носовым платком.

— Простите, Моран, — извинился он, промокая глаза. — Просто вырвалось. Нервы.

— Бывает.

— Но я знаю, что это он! Я знаю это!

— Все мы порой совершаем ошибки, — мягко улыбнулся Бастиан Моран.

Но сыщик упрямо покачал головой.

— Не в этот раз! Я знаю, что это был он! Знаю! — Остридж ткнул в меня пальцем и шагнул к двери. — Я потребую провести повторную проверку!

— Не трудитесь, я уже сделал это за вас, — усмехнулся инспектор Моран. — Отпечатки не совпадают. И да, здесь не отпечатки жертвы, я попросил проверить и это тоже. Признаюсь, случай меня весьма… заинтриговал.

— Это какая-то чудовищная ошибка!

— Увы, Остридж, подозреваемого вам придется отпустить, — вновь смягчил тон Бастиан Моран. — Отпечатки на орудии убийства ему не принадлежат. Следы на клумбе под окном не совпадают с изъятой при задержании обувью. Да и самого задержанного на месте преступления никто не видел. Адвокат не оставит от ваших аргументов и камня на камне, на таких основаниях Ле Брен не даст санкцию на продление ареста.

Остридж взглянул на собеседника с плохо скрываемой ненавистью и резонно отметил:

— Вы чертовски хорошо осведомлены о деталях дела, Моран! Успели просмотреть материалы?

— Как уже говорил, — столь же недобро улыбнулся в ответ инспектор, — у меня есть в этом деле свой интерес.

— Я доведу расследование до конца!

— Нисколько не сомневаюсь. Но сейчас мне нужно побеседовать с господином Симоном по другому делу.

— Могу узнать, по какому именно? — прищурился Остридж. — Если это, конечно, не секрет?

— Можете, — рассеянно кивнул Моран. — Какие могут быть секреты? Вы и сами проходите по нему свидетелем…

О черт! Я вдруг вспомнил, при каких обстоятельствах слышал это имя раньше. Остридж был начальником вломившегося в клуб детектива-сержанта!

Сыщик скривился, будто надкусил лимон, кинул на стол кольцо с ключами от наручников и молча вышел в коридор, но я не ощутил от этого ровным счетом никакого облегчения. Показалось вдруг, что в мой идеальный план вкрался некий досадный просчет…

4

Вопреки опасениям, поначалу все пошло неплохо. С меня сняли наручники, вернули изъятую после задержания одежду и даже позволили сменить на нее полосатую тюремную робу. Но не отпустили.

У инспектора Морана и в самом деле были на меня какие-то планы.

— Это не займет много вашего драгоценного времени, дорогой Жан-Пьер, — с нескрываемой иронией сообщил он, когда мы в сопровождении дюжего конвоира отправились куда-то вглубь Ньютон-Маркта по коридору, освещенному безумно резким сиянием электрических ламп.

Здание штаб-квартиры полиции метрополии занимало целый квартал да еще уходило на несколько этажей под землю, и бродить по нему можно было неделями напролет, но инспектор слишком сильно ценил свое время, чтобы устраивать мне столь продолжительную экскурсию. Мы погрузились в лифт, тот дрогнул и начал спускаться куда-то в подвал.

— Удивительно дело, — улыбнулся вдруг Бастиан Моран, — с чего это Остридж взял, что на ноже непременно окажутся ваши отпечатки пальцев, а? Как думаете, Жан-Пьер?

Мне гадать об этом совершенно не хотелось, и я буркнул:

— Банальная зашоренность, мсье.

Инспектор в ответ на мои слова выразительно изогнул бровь, но не стал разбивать это предположение в пух и прах и промолчал.

В следующий раз нарушил тишину полицейского управления уже я сам.

— Куда мы идем, мсье? — спросил я.

Инспектор лишь улыбнулся.

— Немного терпения, друг мой.

Коридор привел нас к просторному помещению, вход в которое перегораживала металлическая решетка, судя по внешнему виду — титановая. Караульный за ней проверил документы Морана и лишь после этого отпер замок. Конвоир остался в коридоре, мне же пришлось последовать за инспектором в комнату, стены, пол и потолок которой оказались обшиты листами алюминия. Ослепительно сияли электрические лампы, тут и там темнели проемы с раструбами огнеметов, непонятными форсунками и ствольными блоками крупнокалиберных пулеметов.

У меня мурашки по коже побежали, а вот Бастиан Моран как ни в чем не бывало направился к высоким воротам. Те были снабжены сразу несколькими электроприводами, но ради двух человек их задействовать не стали. Второй караульный сделал запись в журнале регистрации посетителей и несколько раз провернул штурвал на дополнительной дверце, а потом с натугой распахнул ее, позволяя нам пройти внутрь. Оценив толщину броневого листа и габариты запоров, я шагнул вслед за инспектором с откровенной опаской, но ничего необычного в небольшом помещении не оказалось.

Просто тамбур. В противоположную стену были вмонтированы ворота — близнецы тех, что остались за спиной, под потолком светился зарешеченный плафон, у стены притулился стол с однотипными электрическими фонарями. Обычные металлические коробки с ручкой сверху и зеркальным рефрактором посередине.

Бастиан Моран взял один из них и указал на дверь.

— Прошу…

Я ухватил холодные металлические рукоятки штурвала, в несколько оборотов отомкнул запоры и потянул на себя. Дверца поддалась неожиданно легко, в тамбур хлынул морозный воздух.

Инспектор включил фонарь, и его луч рассек темноту просторного помещения, скользнул по ячейкам в стене, трубам системы охлаждения, непонятным люкам в полу и металлическим коробам, отдаленно напоминавшим саркофаги.

Впрочем, саркофагами они и оказались…

— Что это за место? — спросил я, ежась от холода и колючего присутствия разлитого в воздухе электричества, а еще — из-за неуютной темноты вокруг и неприятного запаха.

— Полицейский морг, — оповестил меня Бастиан Моран.

— К чему тогда все эти меры предосторожностей?

— Полагаете, мертвые не кусаются? — усмехнулся полицейский. — Увы, это не так.

В голове зазвучали призрачные шепотки, как всякий раз бывало, когда поблизости проезжал броневик спецотдела, только теперь голоса твердили без остановок одно-единственное слово. Я мог бы прислушаться и разобрать его, но вместо этого тряхнул головой, прогоняя наваждение, и поспешил за инспектором. Тот привел меня к одному из столов, на котором замерло накрытое простыней тело. Судя по всему, покойника положили сюда специально для нас.

Я весь так и подобрался.

Кто? Кто это?

Неужели Большой Джузеппе? Но как они узнали?!

Да нет же, бред! Наверняка это тело Ольги, но на кой черт…

Бастиан Моран включил висевшую над столом лампу и откинул простыню с головы и торса покойника, который оказался молодым человеком, подтянутым и крепким. Привели его в морг отнюдь не хвори — одна отметина пулевого отверстия темнела под левой ключицей, другая чернела засохшей кровью посреди лба.

Белое, словно вылепленное из воска лицо показалось смутно знакомым. Я точно уже видел его раньше, только никак не мог припомнить, где и когда. Мешала мигрень, отвлекали призрачные шепотки.

Я помнил покойника, но вспомнить его не мог.