Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
В памяти у меня сохранилось одно воспоминание, которое могло быть частью той панорамы постоянно сменяющих друг друга образов, которые порождал мой затуманенный мозг, не будь оно столь ярким и отчетливым. Однажды вечером, когда сиделка моя отлучилась, дверь комнаты отворилась, и вошла высокая женщина в черном траурном одеянии. Она быстро и неслышно подошла к кровати и склонилась надо мной. И тогда в слабом свете ночника я узнал желтоватое лицо бразильянки, на которой был женат мой двоюродный брат. Она смотрела на меня очень внимательно, и такого доброго выражения, как в тот раз, на ее лице я еще не видел.
– Вы меня слышите? – спросила она. Я еле заметно кивнул, потому что был еще слишком слаб. – Хорошо. Я пришла только для того, чтобы сказать, что, кроме самого себя, вам винить некого. Разве я не сделала все, чтобы уберечь вас от беды? Я с самого начала пыталась выставить вас из дома. Я всеми способами, кроме прямого предательства по отношению к мужу, старалась спасти вас от него. Мне было известно, что он не просто так пригласил вас сюда. Я догадывалась, что он не собирался вас отпускать. Никто не знал его так, как я, женщина, которой он доставил столько страданий. Я не осмелилась рассказать вам все, потому что он бы убил меня за это, но все, что могла я для вас сделать, я сделала. Правда, вышло так, что для меня вы оказались лучшим другом. Ведь именно благодаря вам я получила свободу, хотя думала, что только смерть может подарить мне ее. Мне очень жаль, что вы пострадали, но себя я не виню. Я же говорила, что вы – дурак, дураком вы и оказались.
С этими словами она на цыпочках вышла из комнаты, и больше я ни разу не видел эту странную сердитую женщину. Распродав имущество мужа, она вернулась на родину и, как я слышал, вскоре ушла в монастырь где-то в Пернамбуку {376}.
После моего возвращения в Лондон прошло еще некоторое время, прежде чем врачи позволили мне заняться делами. Не могу сказать, что разрешение это стало для меня радостным событием, поскольку я подозревал, что оно развяжет руки моим кредиторам, которые тут же начнут наседать на меня, однако первым ко мне явился Саммерс, мой адвокат.
– Рад видеть, что вашей светлости стало намного лучше, – сказал он. – Я уже давно жду, чтобы поздравить вас.
– О чем вы, Саммерс? Сейчас не время для шуток.
– Я не шучу, – возразил он. – Последние шесть недель вы являетесь лордом Саутертоном. Мы боялись, что это известие помешает вашему скорейшему выздоровлению, поэтому не сообщали вам об этом.
Лорд Саутертон! Один из богатейших пэров Англии! Я не поверил своим ушам. Но тут мне пришло в голову, что названный срок совпадает со временем, прошедшим с того дня, когда я получил травму.
– Выходит, лорд Саутертон умер примерно в то же время, когда был ранен я?
– Он скончался в тот же день! – Саммерс посмотрел на меня тяжелым взглядом, и я не сомневаюсь, что он, будучи человеком проницательным, догадался о том, что произошло на самом деле. Адвокат немного помолчал, как будто думал, что я сейчас начну с ним откровенничать, но я не видел причин посвящать его в обстоятельства нашего семейного скандала. – Да, очень интересное совпадение, – продолжил он, все так же проницательно глядя на меня. – Вам, конечно, известно, что ваш двоюродный брат Эверард Кинг был вторым после вас наследником состояния, и если бы этот тигр, или что оно там такое, растерзал не его, а вас, то именно он сейчас был бы лордом Саутертоном.
– Да, разумеется, – кивнул я.
– И он проявлял удивительный интерес к этому делу, – добавил Саммерс. – Мне случайно стало известно, что им был подкуплен лакей покойного лорда Саутертона, от которого он каждые несколько часов получал телеграммы о состоянии его здоровья. Это происходило именно тогда, когда вы гостили у него. Не правда ли, довольно странное любопытство для человека, который прекрасно знал, что не является наследником?
– В самом деле, весьма странно, – сказал я. – А теперь, Саммерс, принесите, пожалуйста, мои счета и новую чековую книжку. Начнем приводить в порядок дела.
В камере «В-24»
Я все рассказал, когда меня арестовали, но никто не стал меня слушать. Потом я все еще раз повторил на суде – все, как было на самом деле, не добавив ни слова, – и мне снова не поверили. Господь свидетель, я изложил истинную правду о том, что говорила и делала леди Маннеринг и что потом говорил и делал я. Именно так, как это происходило в действительности. И что в результате? «Обвиняемый сделал маловразумительное и непоследовательное заявление, снабдив его совершенно невероятными подробностями, не имеющими ни единого достоверного подтверждения». Так написала одна лондонская газета, а остальные за ней повторили. Можно подумать, что я и не пытался защищаться! Но только я своими глазами видел, как был убит лорд Маннеринг, и в смерти его я виновен не больше, чем любой из тех двенадцати, которые меня судили.
Вы, сэр, собираете ходатайства о заключенных, верно? Все теперь будет от вас зависеть. Все, что я прошу, – прочитайте вот это… Просто прочитайте, а потом… Поузнавайте о том, что за человек, эта «леди» Маннеринг, если она все еще носит имя, под которым жила три года назад, когда я – эх, знать бы тогда, во что я вляпаюсь! – познакомился с ней. Вы могли бы нанять частного сыщика или хорошего адвоката, и, поверьте, скоро вы поймете, что вся моя история, от начала до конца, – истинная правда. Вы только представьте себе, какая вас ждет слава, если все газеты напишут, что только благодаря вам, вашим настойчивым стараниям и прозорливости удалось избежать чудовищной судебной ошибки. Это могло бы быть вашим, так сказать, гонораром, я ведь человек бедный, и мне нечего вам предложить. Но, если вы этого не сделаете, – чтоб вам больше не заснуть спокойно в своей постели! Чтоб вас каждую ночь терзали мысли о человеке, который гниет за решеткой из-за того, что вы не исполнили свой долг, не выполнили работу, за которую вам платят. Но вы сделаете это, сэр, я знаю. Просто наведите кое-какие справки и скоро поймете, откуда ветер дует. Да, и помните, что единственный человек, которому это преступление было выгодно, – это она, потому как она кем была? Несчастливой женой. А кем стала? Богатой молодой вдовой. Просто потяните за эту ниточку и увидите, к чему она вас приведет.
Заметьте, сэр, насчет кражи со взломом я претензий не имею. Тут уж, как говорится, что заслужил, то заслужил и больше положенного мне я пока еще не сидел. Я ж не спорю, это была кража со взломом, но мои три года уже, считай, закончились. На суде объявили, что раньше я уже отсидел год за дело на Мертон-кросс, поэтому, должно быть, меня и не стали слушать. Человек с судимостью не может рассчитывать на справедливость. Да, я влез в этот дом, да только к убийству, за которое мне дали пожизненное (если бы судьей был не сэр Джеймс, а любой другой, меня вообще бы отправили на виселицу), я отношения не имею. Тут я чист. Я прекрасно помню тот вечер, 13 сентября 1894 года. Давайте я расскажу все, как было, и пусть Господь поразит меня на месте, если я хоть на йоту отступлю от истины.
Лето я провел в Бристоле, подыскивал работу. Потом узнал, что в Портсмуте может что-то найтись. Я ведь неплохой механик. Вот я и двинул через весь юг Англии, по дороге подрабатывая, когда работенка какая подворачивалась. Я изо всех сил старался, чтобы не вляпаться во что-нибудь, потому как после года в эксетерской {377} кутузке мне вовсе не улыбалось снова загреметь за решетку. Но, знаете, чертовски сложно найти хоть какую-то работу, если на твоем имени уже стоит пятно, так что я еле-еле сводил концы с концами. Десять дней я рубил деревья да ломал камни и все за нищенскую плату, и вот наконец я оказался рядом с Солсбери с парой шиллингов в кармане. От башмаков моих к тому времени уже почти ничего не осталось, так, название одно, и терпение мое тоже, признаться, было уже на пределе. На дороге между Блэндфордом {378} и Солсбери есть кабачок «Бодрый дух», там я и решил заночевать. И вот перед самым закрытием сижу я в их баре, когда ко мне подходит хозяин и начинает жаловаться, какие, мол, соседи у него неприятные. Он был из тех, кто любит трепать языком, да не просто так, а чтоб его при этом слушали внимательно, вот я и сидел с кружкой эля {379}, которую он мне выставил, покуривал и вполуха слушал его болтовню. Но потом черт его дернул заговорить о том, как богато живут в Маннеринг-холле, тут уж я уши навострил.
