Приятно тебя общать (СИ) - Кикина Ирина (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Терпение, — предложил составитель ядов, сверкнув очками.
— Честный труд, — с достоинством высказался убийца.
Все остальные тоже загомонили, споря и перекрикивая друг друга.
— Это утопия! — отрезал водопроводчик.
— Законы нравственности придуманы для масс. Сверхчеловек сам себе закон, — протянул хлыщ.
— Мы должны подавать детям личный пример, — дёргая глазом, убеждённо заявил учитель.
— Всенепременно, — поддакнул второй учитель, дёргая щекой.
— Когда уже будем потоп обсуждать? — возмущался водопроводчик.
И тут двери библиотеки распахнулись. Некий искатель приключений, польстившись на единственное целое здание на улице (слева — банк, справа — продуктовый, напротив — магазин часов, а в библиотеку только идиот полезет), застыл в проёме, целясь в компанию из дробовика, и проорал сначала что-то угрожающее, а потом — что-то жалобное. Что именно, никто так и не понял из-за почти слаженного залпа членов дискуссионного клуба. Но пули учителей и хлыща, сюрикен мамаши, бабкин кинжал, метательный ключ на 15 водопроводчика и отравленный дротик составителя ядов пролетели над головой упавшего грабителя. Дело в том, что коленную чашечку ему раздробило пресс-папье, направленное твёрдой рукой убийцы.
Собравшиеся обсуждать христианские добродетели смущённо переглянулись и стали торопливо прятать оружие. Честный киллер подошёл к подвывающему неудачнику и спросил:
— Христианин?
— Д-да, — с надеждой проблеял тот.
— Тогда подставь левую.
С этими словами убийца прострелил ему вторую коленную чашечку и пнул в бок. Мужик мягко покатился по каменной лестнице.
Молодой человек вернулся к столу.
Все молчали. Водопроводчик и собака тщательно пережёвывали печенье. Старуха хитро зыркнула на хлыща.
— Что-то кости ломит. Проводишь до дома, милок?
Тот кивнул. У него в рюкзаке были припасены мешки для трупов — на всякий случай.
— Конечно, бабуля. Как всегда.
Они откланялись. Остальные посидели ещё немного, потом тоже засобирались. Когда все разошлись, библиотекарша обняла честного убийцу и прошептала:
— Мне так нравятся твои прощальные фразы!
— Ну что ты, детка. Это моя работа.
И они страстно поцеловались. Закон жанра.
IV. Болезнь века
Хоронили меня в закрытом гробу, потому что видок у меня был тот ещё. Краше в гроб кладут. Ой. Ну то есть, во сне увидишь — трусами не отмашешься.
Преставился я скоропостижно, от неизвестной науке болезни. И лицо у меня было такое, что посмертную маску можно бы смело в комнату страха. А буквально вчера я был мэром славного города Надамас.
Болезнь началась внезапно. На той неделе проснулся с ужасной головной болью. Глаз не мог открыть. Зову жену, а она не идёт. Ну да, я совсем забыл, она ж у своего мордоворота теперь ночует.
Зову приживалку. Ту, что с пучком ходит. Остальные пять тёток из богадельни тупы, как пробки, да ещё и неуклюжие. Посуду мыли после приёма, так побили блюдо из сервиза на двести персон. На что мне сервиз на сто девяносто девять персон? Выбросили, заказали новый, а приживалок посадили на хлеб и воду.
Так вот, приходит эта баба с пучком. Приказал воды и зеркало. Несёт, а у самой глаза как два яйца вкрутую вылезли, губа трясётся. Смотрю в зеркало — а у меня на лбу два бугра вскочило, кровью налитых. Я — орать, баба — орать, набежали телохранители, бабу застрелили, потом только разобрались. Пока приживалки убирали труп и полы мыли, я позвонил личному врачу. Через двадцать минут он, запыхавшись, примчался из правого крыла моей резиденции (что это он там делал, интересно знать? Должен ведь жить в соседней комнате! Сказал охране, но когда они рапорт составили, я уже сыграл в ящик). Осмотрел меня, посоветовал сделать анализы, рентгены и пункции.
Выехал мой кортеж с мигалками. Сирену я велел отключить, и так башка раскалывается. У больницы какой-то мужик мешал припарковаться, что-то там кричал про маму с инфарктом. Мои мальчики ему ноги переломали, а меня подхватили и понесли. Остальная охрана в целях безопасности поймала всех больных на этаже и заперла у технички в каморке.
Анализы проводили часа три. Голова трещала по швам, боль невыносимая. Медики испуганно качали головами и руками разводили, не знали, что и говорить. Столько народу, а как человека вылечить, не знают, и ничего путного посоветовать не могут! Дармоеды! Велел их в тюрьму. Мой врач хмуро перебрал бумажки и снимки и сказал: будем завтра смотреть.
Прикатил я обратно в резиденцию. Нарывы надулись, как две сливы, ноги опухли и задубели. Зудел крестец и копчик. Мигрень была до того жуткая, что я отменил собачьи бои. Велел вызвать именитого врача из столицы. Тот заломил бешеную цену — видимо, бывал в моём славном городе. Пришлось выскрести бюджет детского дома, потому что в пенсионном фонде уже было пусто. Именитый согласился, обещал приехать завтра.
Пока он обещал, бугры на лбу лопнули, под ними показались чёрные костяные конусы. Врач посоветовал поменьше есть кальция. Потом говорит так с издёвочкой: «А вы в жене своей уверены?» Как в себе. Но у неё ведь рога не растут.
Шутник. Я охране шепнул, они объяснили ему про шуточки в мой адрес. Хорошо объяснили, чтобы помнил. А назавтра приехал именитый врач. Я ему показываю рога, как два ножа, ноги показываю — пальцы скрючились и не раскрючиваются, ступни всё дубеют, показываю копчик — там тоненький хлипенький хвостик, а сидеть мешает. Он посоветовал уколы от слоновости, хвост рубить, а рога пилить. Деньги сграбастал и усвистал, только его и видели.
Хвост рубить больно, я побоялся. Уколы сделали, но ничего не помогло. Позвал стилиста, тот рога мне спилил, а они через час новые выросли, вдвое длиннее.
На следующее утро хвост уже был метровый, рога как сабли, аж голова клонится, нос пятачком, а ноги — ну чистые копыта. Нашли мне в трущобах какую-то бабку-колдовку, она советует: «А ты осени подожди. Лоси осенью рога сбрасывают». Советчица. Она потом ещё из горящего дома орала: «Чтоб тебя черти взяли!» Ну и пусть орёт. Да на меня столько проклятий насылали, я теперь даже думаю, не оттуда ли рога?
В крыше моего седана пришлось проделать дырки, а хвост к ноге примотать, чтобы видно не было. Кожа вся зудела, я покраснел, как та восьмиклассница, которая сбежать ещё пыталась. Еду и думаю: столько захребетников, хоть бы один что-нибудь дельное посоветовал!
К ночи шерстью покрылся. Страшно в зеркало посмотреть. Потом жар, удушье, ни встать, ни на помощь позвать. Мучился-мучился, к утру копыта и отбросил.
Часов в двенадцать вошла охрана, быстренько меня упаковала, выдернула попа какого-то с венчания, так он меня отпевать отказался. Ну, с такими у моих мальчиков разговор короткий. Сам учил.
Закопали быстро. Жена ушла, даже земли не бросила. Личный врач прихромал, дождался, пока разойдутся остальные пять человек и сплясал на могиле — земля тряслась. Как оказалось, на кладбище много было народу (в моём славном городе кладбище населено гуще всех жилых районов). Набежали люди, тоже давай плясать канкан, хороводы водить, костры жечь. К вечеру могила была утоптанная и оплёванная. А потом что-то дёрнуло меня за хвост и потащило.
Очнулся я на горячих камнях. Всё вокруг тёмное, дымное, оранжево-чёрное. Крики кругом, огонь, жирные лужи. Я в лужу глянул — как есть свинья рогатая, на теле шерсть, во рту клыки, на пальцах когти, на ногах копыта. Хвост шесть раз вокруг себя обвил — и ещё осталось. Что с этим делать? Рога тяжёлые, копыта неудобные, шерсть лезет-зудит, клыки во рту мешаются. Сижу, руками своими когтистыми за голову схватился.
Так, надо рассуждать спокойно и хладнокровно. Ну чёрт, ну в аду. Всё это логично и предсказуемо. Но в конце концов, где наша не пропадала? Здесь, в преисподней у меня найдётся полно знакомых. Да я ведь половину собственноручно сюда отправил!
Ничего, прорвёмся. На любом свете самое главное что? Связи. Но начнем с малого. Надо разжиться вилами.
