Гости страны Фантазии (Сборник НФ) - Форстер Эдвард Морган (лучшие бесплатные книги txt) 📗

Но, конечно, не в маленькую гостиную, где была Пола. Я очутился снова в библиотеке сэра Аларика, чувствуя в груди свинцовый холод. Я даже не попытался повернуть обратно, так как знал, что это совершенно безнадежно. Я ненавидел сэра Аларика и его библиотеку, похожую на захудалую лавку старьевщика, и ненавидел самого себя.

Мне не хотелось даже смотреть на сэра Аларика, поэтому я посмотрел на часы. Было двадцать минут десятого; это означало, что мой день там продолжался около трех минут здесь.

— Я могу вернуться туда? — спросил я его.

— Не сегодня, мистер Линфилд. — Его это, видно, забавляло, отчего он не стал казаться мне симпатичнее.

— Почему? Меня не было здесь всего три минуты. И я не собирался так скоро возвращаться. Это была ошибка.

— Это всегда ошибка. Может быть… мне следовало… предостеречь вас. Но я… говорил вам… что это связано… с некоторым риском…

Скорее от отчаяния, чем надеясь на что-нибудь, я подошел к двери и распахнул ее. Там был умывальный шкаф и полки со всяким хламом. Сэр Аларик тихонько хихикнул, и мне очень захотелось швырнуть в него большой банкой с клеем.

— Насколько я понимаю… мистер Линфилд… наш маленький эксперимент… оказался успешным. Вы побывали… в Другом Месте… гм?

— Я побывал там, где хотел бы быть и сейчас, — ответил я раздраженно.

— Значит… это… действительно… было Другое Место. Он сделал паузу. — Вы встретили… там… друзей… гм?

Я кивнул. Хоть он и отправил меня туда, мне не хотелось с ним об этом разговаривать. Но надо было еще кое-что узнать.

— Скажите, сэр Аларик, что это за черный камень, на который вы велели мне смотреть? И как он все это проделывает?

— С таким же успехом… вы могли бы… спросить меня… как это… проделывает… дверь, — сказал он укоризненно.

— Ладно, в таком случае — как вы это делаете?

Не знаю, захотел ли он спать или просто я ему надоел, только он покачал головой в знак того, что ответа не будет, и принялся зевать.

Однако мне нужно было кое-что узнать.

— Вы говорили, это все равно что повернуть за угол, хотя, конечно, за угол особого рода. Другое измерение или не знаю уж что… Послушайте, сэр Аларик, я не хочу вам надоедать, поэтому скажите, могу я сделать это сам: сидеть в своем номере в гостинице и каким-нибудь образом повернуть за угол?

— Вы… можете попытаться, мистер Линфилд. — Ответ был явно уклончивый.

Я не мог этого так оставить.

— Я полагаю, подойдет любая дверь, сэр Аларик?

— Разумеется. Любая дверь.

— А тот черный полированный камень — это просто предмет, на который надо глядеть, чтобы сосредоточиться?

— Вы… должны… конечно… на что-то смотреть… мистер Линфилд. — По-прежнему уклончиво. Затем он встал, и я понял, что вечер окончен, хотя было только полдесятого. Каким-то образом мое путешествие в Другое Место — я решил называть его так — оборвало наши отношения. Может быть, он считал, что теперь ничем мне не обязан за спасение; теперь мы были в расчете. А может, я ему просто не нравился, но и мне он тоже, так что мы были квиты.

— Мне показалось, что я пробыл там по крайней мере часов десять, — сказал я, просто чтобы поддержать разговор. — А на самом деле я провел в этом шкафу всего три минуты. Так, конечно, бывает во сне. Но все-таки это не было похоже на сон.

— Это и не было сном.

— Так что же это было?

Он снова зевнул.

— Простите меня… мистер Линфилд… иногда я никак не могу… заснуть… но как раз сегодня… вы видите…

Иными словами: выметайтесь, Линфилд.

В тот вечер было больше тумана, чем дождя, и мое возвращение в Блэкли на автобусе было очень долгим и на редкость тоскливым. В конце пути меня ждала железнодорожная гостиница, готовая сделать все возможное, чтобы доказать, что она сильно отличается от гостиницы Другого Места. Без четверти одиннадцать я уже лежал в постели и следующие четыре часа провел, слушая, как лязгают и грохочут на подъездных путях железнодорожные вагоны. Наутро Блэкли был еще более темным, мокрым и мрачным, чем всегда.

А днем на заводе блэклейской электротехнической компании я вышел из себя, потому что там все еще не сделали нового подшипника, который был мне обещан, и в конце концов они прислали Баттеруорта объяснить задержку.

— Так вот какое дело, старик, — сказал он в конце длинного объяснения, изобиловавшего упоминаниями о министерствах и санкциях. — Мы просим их поторопиться, но, если они не шевелятся, разве мы виноваты? А в чем дело? Может, ты мне не веришь?

— Верю, — сказал я и, решившись, продолжал: — Но я все хотел узнать, что произошло позавчера вечером — или это было вчера? — после того как я расстался с тобой и Доусоном и пошел к Поле.

— Позавчера вечером? К Поле? — Он явно меня не понимал.

Продолжать не имело смысла, но я сделал все же еще одну попытку:

— В тот день мы с тобой и Доусоном пили пиво перед гостиницей, а потом спустились к реке.

Баттеруорт был парень с головой, но он принадлежал к числу тех англичан, о которых по виду никогда не скажешь, что у них есть хоть капля мозга. Лицо у Баттеруорта было большое, круглое как луна, и похожее на недожаренное филе, а в центре его теснились какие-то неопределенные черты. И в тот миг оно настолько ничего не выражало, что мне захотелось дать Баттеруорту оплеуху.

— Прости, старик, — сказал он, — здесь какая-то ошибка.

— Да, да, — сказал я ему. — Так что, пожалуйста, забудь об этом. Я спутал вас с другими ребятами. А подшипник все-таки сделайте поскорее.

— Сделаем, сделаем, — сказал он, с облегчением убеждаясь, что я пришел в себя. — Только неприятно, что тебе приходится вот так зря слоняться. Слушай, старик, давай завтра пообедаем вместе. Нас будет восемь человек — как раз две партии для бриджа.

Я пошел; там были Доусоны и Мэвис Гилберт; еще двоих супружескую пару по фамилии Дженнингс — я тоже помнил по Другому Месту. Итак, нас было восемь человек, и все мы побывали в Другом Месте, некоторые даже провели вместе много часов, и это было чудесное время! Не питая особенной надежды, я все же должен был проверить их. Начал я с миссис Баттеруорт, которая посадила меня рядом с собой. Я спросил, не знает ли она восхитительного маленького местечка, где у реки среди холмов стоит гостиница; и я подробно описал Другое Место. Но не уверен, что она как следует слушала, потому что она из тех беспокойных хозяек, которые мысленно всегда в кухне; но, когда я закончил, чувствуя себя надоедливым болтуном, она, к моему удивлению, сказала:

— Нет, я такого места не знаю. Где это? А, и вы не знаете.

Глаза ее расширились и из бесцветных стали синими, молодыми и живыми.

— Мистер Линфилд, давайте поищем его, — прошептала она; одну секунду она была почти той женщиной, которую я видел в Другом Месте.

Во время перерыва в бридже я занялся Доусонами и миссис Дженнингс, но в этот раз говорил только о гостинице и рассказал, что останавливался в ней много лет назад и теперь забыл, где она находится. Доусон сказал, что в Северном Девоне, жена его была уверена, что в Глостершире и что ее уже снесли, а миссис Дженнингс сказала, что знает гораздо более симпатичный маленький бар в Дорсете; я понял, что эти трое пустой номер. Ясно было, что они и в глаза не видели Другого Места. И самое плохое, что я ведь помнил их там, и оттого наша вечеринка выглядела так, словно мы играли в шарады, изображая ходячих мертвецов зомби.

Разошлись довольно рано, и Мэвис Гилберт, которая подвезла меня в город на своем маленьком автомобиле, предложила заехать к ней и выпить; когда мы выпили и почувствовали себя более непринужденно, она сказала:

— С тобой что-то стряслось. Я это заметила, и миссис Баттеруорт тоже. В чем дело — или ты не можешь сказать?

— Кое-что могу, — ответил я, — но ты не поймешь, о чем я говорю. Я видел тебя на реке ясным теплым утром, и ты была в зеленом платье.

— Я хорошо выглядела? — спросила она и улыбнулась, давая мне понять, что ей все ясно: я рассказываю свой сон, и для нее это не секрет.