Маскарад (СИ) - Киёко Коматагури (прочитать книгу .TXT) 📗
— Чёрт побери, Юджин, что это такое? Помоги мне! — в его голосе скользнула паника и страх от неизвестности. Думаю, для парня, всю жизнь прожившего около моря на скалах и никогда не видевшего болота, такое происшествие выходит за все рамки приличия, фантазии и вообще находится где-то в области легенд и сказаний, которыми пугают маленьких детей.
Несмотря на его неподдельный страх я не мог разогнуться от хохота. Даже не надеялся, что моё желание отомстить будет вознаграждено таким образом. Я собирался серьёзно поговорить, ну или помахать немного кулаками, но это… Даже если он потом убьёт меня этим своим гвордом, я готов! Эта сцена стоила того. Некогда столь прелестная леди, кокетливо стреляющая глазками и держащая бокал в изящных пальцах… А теперь испуганный мальчишка с перепачканным грязью лицом, на котором блестят расширенные от страха глаза. Или уже не от страха. Прелестные глазки быстро сузились, глядя на мою забаву, искры ярости из них посыпались по всему лесу, обещая мне всевозможные кары. А я так надеялся, что он подольше помучается. Хотелось, чтобы он умолял и просил прощения. Не ожидал, что он так быстро раскусит меня и перестанет страшиться неизвестности. Я не собирался его там оставлять, но говорить ему об этом не обязательно.
— Ты мне поможешь, или нет? — ядовитый тон не сулил мне ничего хорошего.
— «Ну-ну, ты не в том положении чтобы командовать», — подумал я. — Нет.
Он сжал губы и пару раз с усилием дёрнулся. Естественно, это совсем не помогло. Лишь сильнее обволокло его. Уж я-то знал, что эти болота неглубокие, как раз где-то по грудь взрослому человеку, но цепкие. Не утонет. Но выбраться из них — задание не из лёгких. Сейчас я наблюдал, как Эон пытается отлепить клейкую грязь от рук, брезгливо морщит перепачканный носик, кривит губы, но она, отлепившись от одной руки намертво прилипает к другой.
— Чего ты хочешь? — буркнул парень, перестав развлекать меня размазыванием грязи.
— Правды. Я знаю, кто ты, но также хочу знать, почему? Почему ты обманул меня?
Парень вздохнул, снова попытался вытереть лицо, но сделал только хуже. Я улыбался, глядя на его мучения.
— Неужели тебя так расстроило моё маленькое представление? — снова кольнул меня он. Вот специально пытается вывести из себя. Наверное, ждёт, что я рвану к нему и вытащу его из топи. Не дождётся!
Лишь моё перекошенное от злости лицо было ему ответом, и он, видя, что я не собираюсь его вытаскивать, так же разозлился, безрезультатно дёрнулся в липкой грязи и, не найдя метода рычагов воздействия на меня, решил поступить более подло. Схватил в пригоршню несколько комков грязи и швырнул в меня. Я не был готов к такой низости от принца, но рефлексы сработали на ура. Не зря я столько тренировался с мечом. Пропустить даже внезапный удар, выпад или пригоршню песка в глаза порой грозило проигрышем на дуэли, а в реальном бою — смертью, поэтому от грязи я легко уклонился. Последующие снаряды также пролетели мимо, но несколько всё-таки попали в лошадей. Мой гнедой обиженно фыркнул, и парень, пожалев невинную лошадку, прекратил обстрел. Он злобно посмотрел на меня и, сдавшись, сказал:
— Что ж, у меня нет выбора. Слушай. Но не обижайся, если моя история покажется тебе неинтересной.
Прислонившись к дереву, я приготовился слушать и в то же время остался в готовности сбежать, если вдруг Эон приспичит усыпить мою бдительность болтовнёй и швырнуть очередным комком грязи.
— Я сбежал из дома, — он посмотрел на меня, но я никак не отреагировал. Ну, сбежал, и что? Это же не означает, что надо напялить бабское платье и начать охмурять всю в округе знать. Не получив никакой реакции, он ещё раз вздохнул, сложил руки на груди, что было довольно комично в его ситуации, и продолжил: — Я самый младший, одиннадцатый, ребёнок в семье. Всю жизнь был игрушкой для старших сестёр. Меня не обижали, но и за человека не считали. Так, второсортный товар. Мужчины на островах не в почёте, как ты уже знаешь. У нас царит матриархат. Мне нельзя было покидать родной замок без присмотра кого-нибудь из женщин нашей семьи. Они же, в свою очередь, не спешили брать меня с собой, разве что на приёмы у местной знати, коих я посетил великое множество. Там я наблюдал за поведением сестёр, и многому научился именно у них. Большинство из них сейчас в путешествиях и развлечениях по всему миру, я же остался дома и продолжал мозолить глаза матери, — он запнулся и дёрнул краешком губ, — а потом нашли применение и мне. Родители хотели купить два новых скоростных корабля-перехватчика у одной богатой пиратки, но она заломила за них такую цену, что нам было проще построить новые. Причём три. Но, к сожалению, именно у неё лучшие корабли, поэтому мать пригласила её на долгие переговоры, которые не увенчались бы успехом, если бы пиратка случайно не заметила меня. И почему мне тогда не сиделось в своих покоях? В итоге эта старая карга, уже сжившая со свету четырёх мужей, предложила бартер — меня на корабли. Словно я товар какой-то! Представляешь? — ему действительно было обидно, губы задрожали, словно он собирался заплакать, но потом собрал волю в кулак и продолжил: — Я знал, что не принадлежу себе, и мне уготована участь разменной монеты, подобные браки у нас — обычное дело. Но я ведь не просто мальчишка с улицы, а единственный сын правителей. Я надеялся, мне подберут кого-нибудь моложе, симпатичнее и более знатного, а не старую кошёлку с железной челюстью.
— Мне кажется, два перехватчика — отличная плата за столь вредного мальчишку. Даже многовато, — не сдержался я от колкости. Он ответил мне тем же:
— Спасибо за сочувствие, я и не ожидал от тебя понимания.
— Значит, ты обиделся и сбежал, боясь не пережить первую брачную ночь?
Он хмыкнул.
— Свадьбы не было бы. Пираты не устраивают пышные торжества по такому поводу. Обменяются контрактами и устроят попойку в море. Вот и всё. Но больше всего меня оскорбило то, что мать сразу согласилась, ни минуты не сомневалась, а, когда мы остались одни, посетовала, что у неё лишь один сын. Ведь сколько выгодных сделок они могли провернуть!
— Почему ты не отказался?
— Я отказался. А потом несколько дней умолял. Ползал за ней как червяк и унижался. Но мать была непреклонна. А эта старая карга так извела меня за эти дни, что я стал нервно шарахаться от каждой тени. Собрав некоторую информацию о старухе, понял, что не протяну с ней и года. Тем более жизнь в море не так легка. Родители знали, но всё равно согласились… Потом, поняв всю серьёзность ситуации, я сбежал.
Теперь хмыкнул я. Типичная ситуация даже для наших мест. Только в качестве «несчастных невест», у нас выступают девушки, а не парни.
— И как же ты смог это сделать? Тебя же не выпускали из замка?
Он лукаво посмотрел на меня.
— Хочешь знать продолжение? Вытащи меня! Я уже промёрз до костей, а от этой вони кружится голова.
— Это твоё наказание. Продолжай, или останешься здесь. Хотя, нет, я лучше сообщу твоим безутешным родственникам, что беглец найден. Может, и мне кораблик перепадёт? Я согласен даже на малюсенькую яхту.
Эон скрипнул зубами и потом, вдруг, закатив глаза, начал заваливаться на бок.
— Эй, не дури! Что с тобой?
Но парень уже не стоял, а лежал в грязи, медленно погружаясь. Вскоре половина лица скрылась в чёрной жиже. Я ещё несколько мгновений попрыгал вокруг и, за неимением других вариантов, снял свой ремень, сделал на нём петлю, а пряжку зацепил за стремя коня, и, держась за конец одной рукой, медленно начал заходить в топь. Болота у нас были неглубокие, но довольно коварные — густая грязь держала не хуже клея, и, даже погрязнув по колено, был шанс не выбраться.
Конь уверенно стоял на ногах, придерживая меня. Я увяз в грязи почти до середины икры, когда смог наконец дотянуться до парня. Мысль схватить и тащить его за волосы я откинул, хотя желание было сильное. Тоже мне, несчастная девица на выданье. Развёл тут сопли. Я схватил его за руку и уже хотел подтянуть к себе, как Эон вдруг «ожил», выпрямился и, сильно дёрнув меня на себя, повалил в грязь. Ремень выскользнул из рук. Но об этом я сразу забыл. Парень схватил меня за голову и начал совсем нехорошо макать лицом в грязь.
