Я тебе не друг (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Я понял, ни мне, ни вам не нужен этот скандал.
— Не нужен.
— Вот и я думаю…
— Пошел вон.
— Грубо, — поднимаюсь с кресла, в которое упал, прежде чем ректор начал разводить задушевные беседы, и закрываю за собой дверь.
Сбегаю на первый этаж и вытаскиваю из кармана ключи от тачки. На улице тепло. Начало осени. Под ногами сухой пыльный асфальт и желтеющая листва. Даже дышится легче, по-особенному как-то.
Пока пересекаю парковку, перекидываю брелок между пальцами. Снимаю сигналку, а на соседнем сиденье, как по щелчку, появляется Рябинин.
Как только мать вышла за Мельникова замуж, вот с тех самых пор в моей жизни нарисовался и Рябина. Не сотрешь. Его отец сидит в администрации. Вечно вписывает нас в программы окультуривания и развития региона. Только вот мы все никак окультуриться нормально не можем. Да и отчим мой с его папашкой какие-то делишки крутит.
Еще бы, Мельников еще в девяностых оттяпал себе все точки по добыче, переработке и сбыту рыбы в крае. Монополист, блин.
— Ну что Иваныч выдал на этот раз? — Сава закидывает ноги на панель и опускает спинку кресла как можно ниже.
— Завтра просил заехать за доками. Отчисляют нас, — упираюсь затылком в подголовник.
— Да ладно? — глаза Рябины округляются. Он роняет ноги на коврик, вытаращившись на меня. — Как?
— Ряби-и-и-на, — поворачиваю ключ в зажигании, — шутка. Не дрейфь.
— Я почти поверил.
Сава врубает музло и опять откидывается на сиденье, заводит руки за голову.
— Тебя домой?
— Ага, закинь.
Выжимаю газ и разгоняю тачку.
Город у нас небольшой, население примерно около двухсот тысяч человек, может даже меньше. Поэтому до дома максимум минут двадцать. Всего-то выскочить из городской черты и махнуть в «поселок бедняков», так его местные называют. Тут можно такие экземпляры встретить, за́мки целые, еще с девяностых.
Заворачиваю к Рябине и, посигналив, выруливаю к дому. Ехать от силы минут пять.
Бросаю тачку у газона и взбегаю по лестницам на крыльце. Хотя вряд ли можно назвать крыльцом сооружение с мраморными колоннами. Толкаю дверь, вваливаюсь в просторный холл.
По дороге наверх стягиваю пиджак и слышу мамин голос. Она с кем-то разговаривает. Напрягаю слух, понимая, что Шизанутая опять здесь. Подруженька моя дорогая.
Шизанутая, а если официально Луиза Хабибуллина, дочь партнера папаши. Она впервые здесь полтора года назад объявилась, вся такая сахарная, любезная, аж тошно.
Причину ее визитов я выяснил сразу, они становятся ежедневными, как только в доме появляется Витька. Старший сводный братец. Личность мерзкая. Впрочем, от осинки апельсинки не рождаются. Он сын своего отца и с гордостью несет это звание. Придурок.
Вот Луизка и шоркается тут. Все внимание на себя обратить хочет, только Витьку ровно. У него таких Луиз — одним местом жуй. А Лу все в сказки про принца верит. Максимум, чем Витек может ее осчастливить, это какой-нибудь болячкой. От его чрезмерных связей они у него точно есть.
Сводный — редкостный козел. У нас с ним как-то с первого взгляда отношения не сложились. Фальшивая любезность в обществе — и лютая ненависть один на один. Он все боится, что часть папашиного наследства мне или матери перепадет. А мама моя перед ним бегает, унижается, отношения налаживает. Витенька, Витенька. Противно, блин.
А дура эта, Луиза которая, ни черта не видит. Носится со своей любовью. Все прошлые полгода здесь через день отсвечивала, пока Витька квартиру себе не купил. Приходила английский со мной поднатаскать. Я же, блин, полиглот, мне заняться-то больше нечем, только с ней над тетрадками и сидеть.
Упирался я долго, но потом мама, как всегда, пустила слезу, пришлось сдаться. Только вот вся эта учеба… сместила ориентир. Залип я на ней, по полной. А она как слепая, еще и в танке. Витя, Витя. Дура!
— Клим, ты уже пришел, — мама касается моего плеча, вывернув к лестнице, — у нас тут гостья, — оборачивается к Лу.
— Привет, — Луизка растягивает свой рот в улыбке, и ямки на ее щеках становятся глубже.
— Привет, — пялюсь как баран.
— Луиза, кстати, будет с тобой в одном университете учиться, — вклинивается довольная мама, — только на первом курсе.
— Какая радость, — закатываю глаза и, обойдя их стороной, громче, чем хотелось бы, хлопаю дверью в свою комнату.
2
Луиза.
Барабанные перепонки напрягаются от этого хлопка, и Элина Борисовна поджимает свои тонкие губы. Ей неудобно, и это понятно. Клим — он такой, сложный.
— Я к нему забегу, — касаюсь ее предплечья, — спасибо за чай.
— На здоровье, дорогая.
Мельникова уходит, а я без стука захожу к Климу. Мрак и плотно задернутые шторы. Все так же, как и весной. Тогда я приходила сюда заниматься английским. Клим в этом деле спец.
Но истинная цель была другой. Витя как раз переехал на время в родительский дом, пока подыскивал квартиру. Вот я и подсуетилась. Глаза ему мозолила.
Обвожу комнату взглядом и опускаюсь на кровать. Клим меня, конечно, видит, но игнорит. После моих выпускных экзаменов в школе мы с ним слегка поцапались. Я, честно говоря, абсолютно не поняла, из-за чего.
Я ему рассказала, что наконец-то Витя обратил на меня внимание, ну, как обратил, пригласил в театр вместе с родителями. А Клим разорался и просто ушел.
Потом до меня слух дошел, что он уже несколько месяцев все по какой-то девчонке сохнет. Вот, видимо, и бесится. Сама знаю, что, когда на душе хреново и сердце кровью обливается, чужое счастье воспринимается иначе, колко как-то.
Мне, когда Витю с другими вижу, с крыши спрыгнуть хочется. Не знаю, как так вышло, да и бывает ли, но я влюбилась в него сразу, как только увидела. Полтора года назад. На приеме его отца вот в этом самом доме. Витя был шикарен, от него так и веяло чем-то невообразимо притягательным. Конечно, во всей этой череде воздыханий была одна очень большая проблема — возраст. Он старше на целых десять лет. Но ведь даже это со временем сгладится.
Тогда, на том банкете, он первый ко мне подошел. Наверное, заметил, как я на него пялилась. Мы проболтали с ним очень долго (на самом деле минут пятнадцать, но в тот момент каждая минутка была для меня маленькой вечностью), я даже потерялась во времени, слушала, слушала его бархатный голос и млела от взгляда зеленых глаз.
У Вити невероятные глаза. Зеленые. Такой глубокий насыщенный цвет. В него невозможно не влюбиться.
— Ну, рожай быстрее, чего надо?
Клим лениво откидывает книгу, что держал в руках, и даже стягивает наушники. Мажет взглядом по моим не прикрытым платьем коленям и раздувает ноздри. Он все еще на меня злится. Глубоко вздыхаю и забираюсь на кровать, скидывая туфли на пол.
— Ну прости, я, наверное, в чем-то была не права.
Клим смотрит в упор. Внимательно так, а потом резко отворачивается.
Тянусь к его предплечью, он же хочет отстраниться. Меня ведет, и я всем телом подаюсь вперед, валюсь прямо на него. Пробирает на смех.
— Прости, — откидываюсь на спину, унимая улыбку, — я хотела тебя попросить завтра за мной заехать. Стремно как-то одной в универ идти. Я пропустила целую неделю с этой простудой. Теперь никого не знаю, собрание первокурсников прошло без меня.
— Ладно, — все так же сухо заключает мой дружочек.
— Клим, я знаю, что у тебя там какие-то проблемы, ну, с той девушкой, что тебе нравится…
На этих словах его брови ползут вверх.
— Да, я в курсе, что у тебя любовь. И, судя по твоей хмурой физиономии, безответная. Так вот, знай, она полная дура, ты же такой хороший.
— Точно дура, здесь ты права, — он закатывает глаза и вскакивает с кровати, на которой мы валяемся. — У меня тренировка.
— Клим! — повышаю голос, а он уже успел стащить рубашку и переодеться в футболку.
Клим такой, симпатичный. Высокий, с хорошо проработанным телом, вечно на спорте. Состоит в университетской команде по волейболу, плюс на бокс захаживает. Короче, девки в универе по нему безумствуют. Толпами выстраиваются.
