В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори (читать книги без сокращений .txt) 📗
Страх перед разоблачением вмиг подстёгивает все реакции, вытягивая на поверхность необходимые навыки держать свою любовь к Остину за семью печатями. Я не могу допустить, чтобы Адам узнал о моих чувствах к нему, тем самым вызвав к Остину ещё больший интерес. Им обоим нельзя ничего друг о друге не знать. Ничего!
— Ты слишком хорошо осведомлён о моей жизни. Я бы сказала: чересчур хорошо. Откуда тебе так много известно? — собрав всю волю в кулак, полностью поворачиваюсь корпусом к Адаму и изящно перекидываю ногу на ногу, что вынуждает его тут же проложить плотоядным взглядом медленную дорожку от моего бедра до самой щиколотки, что вылезает из пикантного разреза платья.
— Хорошая попытка, но не переводи тему. Ты не ответила на мой вопрос, — нейтральным тоном отмечает он и, подправляя бабочку на шее, что будто начала сдавливать ему горло, возвращает пристальное внимание к моему лицу.
— Ответь сначала ты, — я выстреливаю в него немигающим взглядом и аккуратно прикладываю руку к его крепкой груди. Сама не понимаю, для чего в первую очередь это делаю. Пытаюсь отвлечь от нахлынувшего на меня волнения или просто желаю потрогать? — Ты наводил обо мне справки?
— Конечно, — говорит как о чём-то вполне нормальном для него, и размеренные удары его сердца лишь это подтверждают.
— И ты так просто об этом заявляешь? — мой голос преисполнен беспокойства, но это не мешает мне продолжать сидеть к нему вплотную и впитывать тягучее тепло с мощью его стального тела.
— Ты спросила — я ответил. К чему сложности?
— Это вообще законно? — настороженно спрашиваю, на что Адам лишь беспечно пожимает плечами. — Зачем тебе это?
— Хотел знать о тебе всё, — ещё один преспокойный ответ, выворачивающий мне всю душу наизнанку.
— В таких случаях принято спрашивать напрямую у человека, а не выяснять за спиной всю его подноготную.
— А ты бы сказала?
— Конечно, нет!
— Значит, я вновь всё сделал правильно, — он расплывается в самодовольной улыбке, которую крохотная, здравомыслящая часть меня искренне хочет снести с его лица одним смачным ударом, но запах его рубашки, пропитанный им и древесными нотками парфюма, опутывает мой разум блаженной негой и не даёт мне и малейшего шанса сделать это.
— Это неприемлемо, Адам, — единственное, что удаётся выдавить из себя, потому как голос предательски сипнет под гнётом переполняющих меня ощущений.
— Для тебя, возможно, и неприемлемо, Николина, а для меня — это обычное дело, — вкрадчиво произносит он и опускает свою ладонь на моё колено.
На контрасте с его мягким тоном от обжигающего кожу прикосновения у меня перехватывает дыхание, а трепетная дрожь пробегает по жилам, отдаваясь пламенной пульсацией между бёдер.
— Для тебя обычное дело лапать женщин без разрешения? — сама понимаю, что упрёк, сказанный с предательской хрипотцой, звучит совсем бездарно, но на большее меня не хватает.
— И это тоже, — хищно ухмыляется он. — Но я имел в виду, что для меня абсолютно нормально узнавать полную информацию о каждом, кого планирую нанять на работу.
— Нанять на работу? — удивлённо вскидываю брови. — Ты меня не нанимал, а принудил сопровождать тебя сегодня, — напоминаю факт, что вынуждает мой вспыльчивый характер продолжать протестовать, даже несмотря на то, что сегодня был один из лучших дней в моей жизни.
— Разве это имеет какое-то значение, если мы оба в итоге остались довольны? Или ты хочешь сказать, что время, проведённое в пентхаусе, и поход со мной на светский приём хуже, чем очередная ночь среди пьяных мужиков в «Атриуме», которые мечтают тебя отыметь? — сдержанно произносит Адам, но я замечаю, как напрягаются желваки на чётко очерченных скулах, а ладонь на моей ноге сильнее сжимается. Не больно, не грубо, а скорее по-хозяйски, словно печать на мне свою оставляет.
Хм… и кто теперь тут кого ревнует?
Мне нечего сказать в ответ на его слова. Точнее, есть, но открыто признаваться в том, что он прав, я не собираюсь.
— И за каждым будущим работником ты следишь так же, как за мной? — перехожу к теме, что волнует сильнее всего прочего в отношении Адама.
— Нет, не за каждым. Только за той, кто постоянно пытается сбежать от меня, — он специально добивает своим вибрирующим шёпотом прямо мне на ушко.
Нервно сглатываю, смачивая пересохшее горло.
— Я здесь. С тобой. Ты получил что хотел и весьма доходчиво дал мне понять, что от тебя ни сбежать, ни спрятаться. Теперь ты прекратишь слежку?
— Можешь не переживать — после сегодняшнего вечера в ней не будет никакой необходимости.
— Это ещё как понять?
Он вроде бы сказал то, что я хотела услышать, но от его загадочного тона стало лишь ещё больше не по себе.
— И вновь… перестань так много думать о лишних вещах, на которые ты всё равно никак не сможешь повлиять. Я уже объяснил тебе причину своих действий — и этого вполне достаточно для того, чтобы прекратить меня опасаться. И вообще, у меня складывается такое впечатление, будто в твоих глазах я — некий изверг, который будет заставлять тебя делать какие-то мерзости, издеваться над тобой и жестоко мучать до тех пор, пока ты не захлебнёшься кровью, — иронично проговаривает Адам, на сей раз срывая с моих губ нервную усмешку.
— Ты со своими пронизывающими взглядами, несносной чертой характера заставлять выполнять свои приказы наперекор моим желаниям и выдающейся способностью возбуждать до предела ненамного лучше изверга, — неодобрительно фыркаю я.
— И тем не менее расчленять на мелкие кусочки тебя не собираюсь, поэтому бояться меня нет никаких причин, — парирует Адам, ведя ладонью по моей ноге выше, медленно, почти незаметно, раскатывая чувственный жар по каждому миллиметру тела. — И, мне кажется, я уже ответил на достаточное количество твоих вопросов, чтобы получить от тебя ответ всего лишь на один — почему ты сопротивляешься своим желаниям? Кто тебя останавливает?
— Никто меня не останавливает, — отвечаю быстро и по возможности убедительней, но мои слова его не устраивают.
— А как насчёт того, с кем ты вчера обнималась после нашей встречи? — его голос звучит ровно и неторопливо, с лёгкой примесью интереса и почти неощутимым намёком на злость, но мне удаётся уловить это и интуитивно насторожиться.
— Это мой брат, — наверное, впервые в жизни произношу эти слова не с горечью и сожалением, а с такой непоколебимой уверенностью, что не поверить мне просто невозможно.
Но Адам не верит.
— Нам нужно как-то отучать тебя от постоянного вранья, Николина. Мне прекрасно известно, что у тебя нет никакого брата, — сурово цедит он, и по сжатой челюсти я понимаю, что ему становится всё труднее скрывать своё истинное расположение духа.
— В той информации, что ты нарыл на меня, присутствуют лишь официальные данные. У меня нет кровного брата, но это не значит, что я не могу иметь родственных отношений с соседским парнем, которого знаю с самого детства.
— Я должен сейчас поверить в миф про дружбу между мужчиной и женщиной? — он скептически усмехается.
— Ты можешь верить во что хочешь — дело твоё. Да и вообще на каком таком основании я должна оправдываться и объяснять, почему с разбегу не запрыгиваю в твою койку, как делают это все остальные твои поклонницы? Ты сам сказал, что нанял меня для сопровождения, так что я не обязана делиться с тобой фактами своей личной жизни, — бросаю я и слегка отталкиваю его от себя рукой, но в ответ на мою попытку получить хоть немного свободного пространства Адам наклоняется ко мне ещё ближе.
— Отвечай. — Безапелляционный приказ. — Если не он, то должен быть кто-то ещё.
Я физически ощущаю его прикосновения на коже, пока он упорно всматривается в моё лицо.
— Да нет никого, Адам! Тебе так сложно поверить, что ты можешь мне просто не нравиться?
— Не нравиться? Я? — он сканирует меня откровенно ироничным взглядом, но на лице не отражается и тени улыбки.
— Да! Ты! Просто твоё непомерное самолюбие даже на секунду не позволяет тебе рассмотреть подобный вариант, — твёрдо заявляю прямо ему в лицо, чувствуя, как напряжённый воздух между нами начинает с треском искриться.
