Дезире - Зелинко Анна-Мария (библиотека книг .TXT) 📗
Талейран подошел ко мне.
— Прощайте, Ваше высочество!
— Вы собираетесь сопровождать императрицу?
— Конечно. Но, к сожалению, я буду задержан русскими у ворот Парижа. Патруль уже ждет меня, я это знаю. Прощайте, моя дорогая принцесса!
— Может быть, маршал Мармон освободит вас. Я желаю вам всего лучшего.
— Правда? Тогда я буду иметь надежду еще встретиться с вами. Однако маршал Мармон занят сейчас другим, более важным делом. Он готовит парламентеров для сдачи Парижа. Мы хотим избежать кровопролития.
Я возвратилась домой в коляске вместе с Жюли и ее двумя дочерьми.
На улице Анжу, когда Жюли вышла из коляски, Мари впервые после того, как Жюли стала королевой, заговорила с ней. Она обняла худенькие плечи Жюли и помогла ей подняться по лестнице.
— Мари, королева Жюли будет спать в комнате Оскара, а девочки — в комнате моей компаньонки. М-м Ля-Флотт пусть перейдет в комнату, где обычно останавливаются друзья.
— А генерал Клари, сын Этьена?
— Что ты хочешь сказать?
— Генерал Клари, сын вашего брата, приехал час назад и хочет остаться здесь впредь до новых указаний, — сказала Мари.
Этьен вместо того, чтобы приучать сына Мариуса к торговле шелком, направил его в «Эколь милитер» (военное училище), и Мариус с помощью Бога и Наполеона стал генералом.
— Граф Розен и Виллат могут поместиться в одной комнате, а Мариус будет жить в комнате Виллата, — решила я.
— А графиня Таше?
Я не поняла вопроса, пока не вошла в гостиную и не увидела дочь Этьена, Марселину Таше, которая в слезах бросилась мне на шею.
— Тетя, я так боюсь казаков, я не могу оставаться в своем доме, — сказала она, всхлипывая.
— А твой муж?
— Он в армии, я даже не знаю, где. Мариус провел эту ночь у меня, и мы решили ехать к тебе и пережить это ужасное время в твоем доме.
Я предоставила ей комнату для гостей, а м-м Ля-Флотт устроилась на диване в моем будуаре.
— Где поместится гувернантка моих дочерей? Если ты не дашь ей отдельной комнаты, она откажется от места и уйдет, — сказала Жюли, входя ко мне. — Кто будет спать на кровати Жана-Батиста?
«Ну уж, конечно, не гувернантка», — подумала я и вышла.
Я пошла в комнату Жана-Батиста и села на его пока свободную кровать. Я вслушивалась в надвигавшуюся ночь. Я вслушивалась…
В два часа утра капитуляция Парижа была подписана. Когда утром я выглянула в окно, шведские флаги колыхались над моим подъездом.
Возле дома стояла толпа. Сдержанный гул голосов долетал до меня.
— Что хотят эти люди, Виллат?
— Распространился слух, что приехал Его высочество.
— Но чего они хотят от него?
К подъезду подкатила карета. Жандармы оттеснили толпу. Из кареты вышла Гортенс с сыновьями — девятилетним Наполеоном-Людовиком и шестилетним Шарлем-Луи-Наполеоном.
Толпа замолчала. Один из детей показал на шведские флаги и что-то спросил, но Гортенс быстро схватила детей за руки и поспешно вошла в дом.
— Королева Гортенс спрашивает, может ли она оставить в вашем доме племянников императора, чтобы они находились под покровительством Вашего высочества. Что касается королевы Гортенс, она вернется к своей матери в Мальмезон.
Еще два мальчика у меня. Нужно посмотреть, сохранились ли на чердаке старые игрушки Оскара…
— Передайте Ее величеству, что она может совершенно спокойно оставить детей у меня.
Я помещу их в комнату м-м Ля-Флотт, Марселина ляжет в моем будуаре, а что касается м-м Ля-Флотт, то она будет спать в алькове, где спит Иветт. А вот куда мне девать Иветт…
Гортенс села в свою коляску. Толпа провожала ее криками: «Да здравствует император!»
Затем толпа вновь сомкнулась и ожидала.
Я не была одинока в моем ожидании. Вместе со мной вся улица ожидала Жана-Батиста!
Глава 47
Апрель 1814
Тридцать первого марта войска союзных держав вошли в Париж. Казаки гарцевали на Елисейских полях с воинственными криками, пруссаки дефилировали по улицам с песнями. Австрийцы вошли в город с оркестрами, делали приветственные жесты и посылали воздушные поцелуи девушкам, глядевшим из окон.
Первого апреля было создано Управление страной, которое должно было работать под контролем союзников. Во главе Управления — Талейран. Царь остановился в его доме. Талейран дал в честь царя праздник, где присутствовали все аристократические фамилии Франции, возвращенные Наполеоном из эмиграции. Шампанское лилось рекой. Царь приказал обеспечить страну мукой и мясом.
Наполеон находится в Фонтенбло с пятитысячной гвардией. Коляска Коленкура все время курсирует между Парижем и Фонтенбло. Коленкур ведет переговоры с союзниками от имени императора. Союзники выдвинули Талейрана на пост президента нового французского государства.
Но ведь этот вопрос должны были решать сами французы…
Четвертого апреля Наполеон подписал акт отречения следующего содержания: «Союзное командование заявило, что император Наполеон является единственным препятствием установлению мира в Европе. Император Наполеон, верный своей клятве, данной им при вступлении на трон, заявляет, что он готов отказаться от трона, покинуть Францию и даже расстаться с жизнью для блага Родины, сохранив, однако, права своего сына под регентством императрицы для продолжения монархии. Подписано во дворце Фонтенбло 4 апреля 1814 г.».
Два дня спустя Сенат объявил, что не может быть и речи о сохранении монархии Бонапартов и признании Наполеона II. Во всех окнах вдруг появились белые флаги Бурбонов. «Монитор» пишет, что только восстановление Бурбонов может гарантировать прочный мир.
Трехцветных розеток в петлицах не видно, везде — белые розетки. Члены семьи Бонапартов вместе с императрицей уехали из Рамбуйе в Блуа. Императрица кинулась в объятия своего отца и просила его укрыть ее и сына. Ее сына, не сына Наполеона, а только ее сына… Император Австрии называет маленького короля Римского Франсуа. Наполеон ему не нравится…
Из Блуа Жозеф прислал несколько писем Жюли. Их приносили крестьянские дети, которые беспрепятственно бродят по всей стране. Жозеф пишет, чтобы Жюли ocтавалась у меня до тех пор, пока союзники не решат, судьбу императорской семьи и всех их поместий.
Первого апреля Жюли попросила у меня денег для выплаты жалования своей гувернантке.
— У меня нет ни одного су, — сказала мне она. — Жозеф увез в железном сундучке все наши деньги и все мои драгоценности.
Конечно, я сказала моему управляющему Пьеру, чтобы он уплатил гувернантке. Мариус хотел занять у меня денег. Я отослала его к Пьеру.
Марселина, взяв денег у Пьера, отправилась в моей коляске в Гостиный двор, хотя и побаивается толпы, продолжающей собираться у моего подъезда. Вернулась она с двумя новыми шляпками, а счет прислали мне…
Утром 11 апреля Мари подошла к моему изголовью, поставила на ночной столик чашку с черной жидкостью — некое подобие кофе, который имел ужасный вкус, рядом положила совершенно серую булочку и сказала:
— Тебе нужно переговорить с Пьером. У тебя совершенно нет денег.
Я нашла Пьера сидящим за рабочим столом. Его деревянная нога была прислонена к стене в углу. Он редко надевает протез. Рана заживает трудно, постоянно воспалена.
На столе перед Пьером стоял наш сундучок, где раньше хранились деньги. Он был совершенно пуст.
Я села к столу, и Пьер протянул мне листок, испещренный цифрами.
— Я записал все наши расходы с 1 апреля. Это огромная сумма. У нас нет больше денег и нет запасов, повару нечего приготовить сегодня на обед вашим гостям, Ваше высочество. Может быть Ваше высочество рассчитывает на присылку денег из Швеции?
Я пожала плечами.
— Может быть, наследный принц мог бы…
— Вы же знаете, что я не представляю, где он сейчас.
— Я мог бы занять под вексель для Вашего высочества какую угодно сумму. Вы знаете, что сейчас Его высочество может располагать огромными суммами. Только не знаю, захотите ли вы подписать вексель.
