Мятежная княжна - Картленд Барбара (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Ну, как тут отказаться, — со смехом заметил Климент.
— Я тоже так думаю, — сказал профессор, бросив на Тору чуть виноватый взгляд.
Конечно, ей не следовало бы играть на постоялом дворе, но раз они считались гостями хозяина, отказать ему в его просьбе было бы просто невоспитанно и грубо.
Улыбнувшись, Тора постаралась, как могла, успокоить профессора.
— Конечно, мы сыграем! Возможно, наша музыка не только покроет счет, но мы еще получим щедрые чаевые!
Ее собеседники рассмеялись, а Тора, уже не в первый раз за этот вечер, подумала, как весело быть в обществе мужчин, когда никто не надзирает за тобой. Ее собеседники прислушивались к ее словам, чего никогда не делали ни отец, ни брат. И, кроме того, их всех сейчас объединяла любовь к музыке, музыка стирала все социальные различия. В мире искусства что-то значила только способность человека выразить то, что таилось в его душе и сердце.
Солнце расплавленным золотом стекало за горные вершины. На постоялом дворе начали зажигать китайские фонарики, прятавшиеся в листве деревьев. На каждом столике стояла простая лампа со свечой, теплым светом озаряя тех, кто сидел вокруг стола.
Тора смотрела, как постепенно собирались люди, чтобы заплатить немалые деньги за превосходные вина и блюда, которые сделали бы честь и дворцовой кухне. Вскоре слуги убрали зеленый брезент с натертого деревянного настила, приготовив место для любителей танцев. Из здания вынесли рояль.
Каждый вечер на постоялом дворе играл небольшой оркестр местных музыкантов. Один из них уже ходил между столиками, наигрывая на скрипке любые мелодии, которые хотели послушать посетители.
Все было так ново и непривычно для княжны! Она невольно подумала, что события этого дня навсегда останутся в ее памяти.
Их чашечки уже несколько раз наполнялись ароматным кофе, к которому для дам подавали земляничный и малиновый ликеры, а для мужчин — коньяк из местных сортов винограда. И вот хозяин вышел на площадку для танцев, а музыкант, сидевший за роялем, взял оглушительный аккорд, призывая к тишине.
— Дамы и господа, мои друзья и мои гости, я рад вас приветствовать сегодня! — произнес хозяин густым, звучным басом. — У меня есть сюрприз для вас — нечто столь редкое и удивительное, что вы будете вспоминать о нем, может быть, до конца вашей жизни!
Заинтересованные посетители притихли. Хозяин, довольный их вниманием, продолжал:
— Сегодня вечером мы счастливы и горды тем, что можем приветствовать здесь одного из величайших музыкантов, прославившихся не только в нашей стране, но и во всей Европе. Он играл в Париже и Вене, вызвал восторженные овации в Белграде. Сегодня вы услышите его и его знаменитый квартет. Вам будет играть великолепный, легендарный, несравненный Лазарь Серджович!
Люди постарше ахнули, а потом бурно зааплодировали. Казалось, аплодисменты устремились прямо в небо, где как раз в этот момент вспыхнула первая звезда.
Тору растрогала та нескрываемая радость, которую принесли профессору эти знаки несомненной любви и признания. Она была так искренне привязана к своему учителю, так радовалась за него, что на ее глазах появились слезы.
Профессор встал и поклонился под несмолкавшие аплодисменты.
— А теперь, — провозгласил хозяин, перекрывая аплодисменты своим басом, — я попрошу профессора и его коллег сыграть нам.
Профессор первым вышел из беседки. Тора последовала за ним. За ней шли Климент и Андреа. На Торе был все тот же народный костюм. Она сменила только блузку, на ту, что извлекла из сундука, украшенную гораздо более богатой вышивкой, В свое время фрейлина не могла решить, какая из блузок больше понравится княжне, и на всякий случай купила обе. На голове у девушки был убор с цветами и лентами, а ее золотисто-рыжие волосы были распущены и плавными волнами падали на спину, как было принято по праздникам у молодых девушек Радослава.
Чтобы отвлечь от Торы внимание слушателей, профессор приказал слугам развернуть инструмент так, что большинству присутствующих был виден только профиль пианистки. Сам он, прижав скрипку к плечу, встал так, чтобы по возможности заслонить собой Тору.
Климент и Андреа заняли места по обе стороны от рояля, и профессор начал выступление с сюиты на темы народных мелодий, которые были хорошо знакомы большинству слушателей. Для многих звуки этих песен были гораздо роднее государственного гимна.
По окончании номера все захлопали, а потом профессор заиграл популярный вальс Штрауса. Звуки вальса манили девушку потанцевать, но партия фортепиано была так сложна, что она постаралась не отвлекаться.
Когда вальс подошел к концу и волна аплодисментов прокатилась под вечерним небом, Тора почувствовала, что ее как магнитом притягивает к дальней беседке. Еще не успев взглянуть в ту сторону, она знала, что увидит Миклоша, и сердце ее радостно затрепетало.
Он сидел один за столиком и смотрел прямо на нее. Ей вдруг показалось, что он совсем рядом, как тогда, в лесу. Она едва слышала голос профессора:
— Спасибо вам, друзья мои. А теперь, напоследок, я хотел бы предложить вашему вниманию мое собственное сочинение. Я посвятил его своей стране, которую Так люблю, и прекрасным женщинам, которых люблю не меньше!
Все засмеялись.
Профессор заиграй пьесу, которую она считала лучшей в мире песней о любви. Ей казалось, что в этой мелодии воплощено все, что писали о любви поэты, что именно эта музыка всегда пела, в ее душе, была символом той любви, о которой она постоянно грезила.
Тора так часто играла ее во время уроков, что сейчас ее пальцы легко и уверенно касались клавиш, и она сознавала, что играет хорошо, как никогда.
Она не смела спрашивать себя, почему это так, только необычайно остро ощущала присутствие Миклоша.
Но только когда музыка смолкла и наступила та тишина, которая и есть лучшая награда исполнителям. Тора глянула в его сторону, пытаясь угадать, понял ли он то, что говорила музыка;
Слушатели бурно зааплодировали, профессор широким жестом указал на участников квартета. Климент и Андреа поклонились. Тора сделала реверанс. Профессор хотел уйти в беседку, но многие посетители стали настаивать, чтобы он выпил с ними. Все спешили засвидетельствовать ему свое почтение, сказать, какая для них честь познакомиться с ним.
Профессору Серджовичу пришлось принять их приглашение, и он сел за один из больших столов под деревьями. Тора с радостью слушала, как все превозносят талант профессора, снова и снова провозглашая тосты в его честь.
Небольшой оркестр вернулся на свое место, но никто не решался нарушить очарование момента и перейти к танцам. Музыканты тихо, ненавязчиво начали мелодию вальса, и Тора в беседке с удовольствием прислушивалась к их игре. Она даже не слишком удивилась, увидев рядом с собой Миклоша.
— Не окажете ли вы мне честь подарить этот танец, барышня?
От неожиданности Тора секунду только молча смотрела на него широко распахнутыми глазами. Потом оглянулась в сторону профессора, словно ища поддержки, но тот, окруженный почитателями своего таланта, казалось, забыл о ее существовании. Климент и Андреа тоже были заняты разговором с любителями музыки.
И княжна колебалась, мысленно спрашивая себя, почему она не может поступить так, как поступила бы любая женщина на ее месте. Ведь в этот вечер она была обычной девушкой, которой просто посчастливилось выступать в составе знаменитого квартета. Но в глубине души она понимала, что ее родители пришли бы в ужас, ответь она незнакомцу согласием.
Казалось, Миклош понимал, какая борьба происходит в ее душе. Он негромко сказал:
— Пожалуйста! Мне так хочется танцевать с вами! Мне еще никогда в жизни ничего так не хотелось.
Медленно, словно во сне. Тора встала из-за стола.
— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — услышала она свой голос, который донесся до нее словно со стороны.
— Не сомневаюсь! — заверил Миклош.
Он вывел девушку на настил для танцев и положил руку ей на талию. Тора заметила, что он переоделся. На нем были узкие черные брюки и китель. В представлении Торы, так и должен был одеваться армейский офицер.
