Мятежная княжна - Картленд Барбара (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Этот костюм очень шел Миклошу. Торе почему-то показалось, что его грудь должны бы украшать ордена и медали, хотя на самом деле на его кителе не было никаких наград.
Миклош привлек девушку к себе и взял ее руку в свою..
Тора мгновенно ощутила, как все ее существо пронизал тот же странный ток, какой она почувствовала, когда их руки соприкоснулись в лесу. Она подняла голову, посмотрела Миклошу в глаза и поняла, что он испытывает то же, что она.
В его серых глазах появилось такое выражение, что Тора смутилась. И когда они медленно и ритмично закружились в танце, Миклош очень тихо сказал:
— Разве можно не поверить в то, что это было предопределено еще в начале времен?
Глава 4
Они протанцевали вместе еще два танца. А потом танцующих пар стало очень много, и Миклош тихо сказал:
— Наверное, вам пора идти спать. Ведь у вас завтра вечером такое важное выступление!
Тора чувствовала себя такой счастливой, какой не была еще никогда в жизни, и порывисто воскликнула:
— Нет! Нет! Пожалуйста, я хочу потанцевать еще! При этом она думала, что больше никогда не сможет танцевать как простая девушка, а не как великая княжна.
Она просительно заглянула Миклошу в глаза, и ей показалось, что он понимает ее чувства. Но, когда он заговорил, его слова звучали так, словно он не слышал ее мольбы:
— Попрощайтесь с профессором и идите на постоялый двор. А там подождите меня: мне надо сказать вам кое-что, прежде чем вы подниметесь к себе.
Он говорил очень тихо, но с той же властностью, которой невозможно было противостоять.
Миклош подвел ее к краю площадки для танцев. Тора сошла с нее и направилась к профессору. Тот слегка покраснел от возбуждения и откровенно наслаждался восхищением своих поклонников. Его окружала целая толпа. Люди подходили со всех сторон. У некоторых в руках были листки бумаги: они хотели попросить автограф у знаменитого профессора Серджовича.
Тора чувствовала, как не хватало музыканту долгие годы этих восторгов публики. Она была счастлива за него и подумала, что ничто, даже революция, не должно помешать его завтрашнему концерту.
Без труда пробравшись к профессору сквозь толпу поклонников, княжна наклонилась к самому его уху и прошептала:
— Не вставайте, профессор. Я просто пришла сказать, что иду спать.
Он кивнул, взял ее руку и поцеловал.
Такой жест мог позволить себе любой мужчина, тем более — артист, но Тора на мгновение испугалась, что кто-нибудь неверно истолкует подобное поведение. Быстро повернувшись, она направилась к дверям постоялого двора.
Миклош куда-то исчез. Однако, как только Тора вошла в вестибюль, где стояла конторка хозяина «Трех колоколов», позади которой на доске висели ключи от комнат, она заметила своего таинственного незнакомца в дальнем углу просторного помещения.
Ее сердце невольно затрепетало от радости. Тора подбежала к нему, и глаза ее радостно сияли, а длинные локоны разметались по плечам.
Миклош молча взял ее за руку и провел по коридору, который, как оказалось, вел к задней двери постоялого двора. Эта дверь выходила в садик, где Тора была днем.
С этой стороны здания почти все окна были темными, но на небе сияли звезды, светила луна, и Тора с Миклошем хорошо видели друг друга.
Не отпуская руку Торы. Миклош повел девушку к калитке, от которой тропа уходила в лес. Там он остановился.
Их взгляды встретились, и Торе показалось, что они вдвоем в каком-то заколдованном мире, где нет никого, кроме них. Издали доносились тихие звуки оркестра, но в сердце девушки все звучала песня о любви, которую они играли с профессором, ей казалось, что и Миклош слышит эту мелодию.
— Вы необыкновенно красивы! — проговорил он своим звучным голосом. — Так красивы, что мне страшно отпускать вас завтра в Маглич.
— Мне… ничего не грозит, — ответила Тора, хотя в душе была в этом не так уж уверена, Наступило молчание. Миклош все смотрел на нее. Свет из немногих освещенных окон падал на волосы княжны, и в них словно метались крошечные язычки пламени. Лунное сияние окутало ее, а в глазах отражались звезды.
— Вам надо быть очень осторожной, — тихо сказал он. А потом неожиданно, почти резко потребовал:
— А теперь расскажите, что в разговоре князя Бориса с его друзьями так вас напугало!
Тора на время совсем забыв о своем дневном приключении, изумленно посмотрела на него.
— Скажите мне, о чем они говорили! — настаивал Миклош.
Тора беспомощно пролепетала:
— Как… как вы узнали… что меня испугал… их разговор?
По его губам скользнула легкая улыбка.
— Вы оставили свою шаль на скамье под окном той комнаты, где проходила их встреча.
— Откуда… откуда вы это знаете?
— Когда вы убежали от меня, я последовал за вами, хотел убедиться, что вы в безопасности. Я видел, как вы здоровались с профессором. А еще я увидел, где вы были до того, как скрылись в лесу.
Тора поразилась, как точно он восстановил события по такой мелочи, но рассказать Миклошу правду ей было страшно.
Все ее прежние страхи перед разоблачением и слишком пытливыми расспросами вернулись с прежней силой. У нее снова отчаянно билось сердце и дрожали руки. Она отшатнулась от Миклоша, словно собираясь убежать.
Он стремительно протянул руку и схватил ее за запястье. Торе показалось, что его сильные пальцы обхватили ее руку, словно кандалы. Она начала вырываться, но Миклош настойчиво утверждал:
— Доверьтесь мне! Милая моя, доверьтесь мне! Вы же знаете: я готов вам помочь. Одной вам не справиться с таким человеком, как князь Борис!
— А… почему вы решили… что мне нужно… с чем-то справляться? — еле слышно выговорила Тора. Он привлек ее к себе.
— Я же видел сегодня в лесу, как сильно вы напуганы. Вы бросились бежать, едва услышав, что он приближается. Я чувствовал, как вы дрожали, когда он ехал мимо нас. В ваших глазах был такой ужас, какого еще никогда не видел.
Тора судорожно вздохнула и, словно признавая невозможность сопротивляться, положила голову Миклошу на плечо, пряча от него лицо.
Его руки мягко обняли плечи девушки.
— Скажите же мне, в чем дело!
— Вы… мне не поверите!
— Я поверю всему, что бы вы ни рассказали.
— Это… может оказаться опасным!
— Я не боюсь. Я не могу допустить, чтобы вы продолжали жить в страхе.
Наступило молчание, а потом Тора сказала:
— Я боюсь… не только того… что слышала. Мне… страшно… ошибиться. Я не знаю, как должна поступить.
— Предоставьте это мне, — заявил Миклош. — Ведь дело явно касается моей страны, значит, я и должен решать.
Эти слова звучали достаточно логично, но напугали Тору еще больше. Если это так близко касается Миклоша, значит, и он принадлежит к числу тех людей, которых князь Борис и его сообщники грозились расстреливать при попытке сопротивления! У него тоже не будет возможности скрыться.
Но девушка и помыслить не могла о том, что Миклоша могут ранить или убить, и она сделала последнюю попытку скрыть от него то, что знала о заговоре.
— Пожалуйста, — умоляюще проговорила она, — не надо меня… расспрашивать. Лучше вам… ничего не знать… Все это… слишком опасно… Эта опасность будет угрожать и вам, а мне… невыносимо думать… что я окажусь тому виной! Наклонившись к ней совсем близко; он спросил:
— Какое это имеет значение для вас? Ведь мы случайно встретились в лесу всего несколько часов назад!
— Да, да, — прошептала Тора. — Но… вы так не похожи на тех… с кем я встречалась прежде… И вы были так… добры ко мне! Лучше… вам уехать и… забыть обо мне.
Говоря это, она понимала, что ей будет очень больно потерять Миклоша, но ей все равно предстояло потерять его, а думать, что она отправила его на смерть, было бы мучительно.
— Вы должны признать, что наша встреча предопределена судьбой, — тихо сказал Миклош. — И мы действительно не похожи на других — мы оба.
Он говорил, а княжне казалось, что вновь зазвучала музыка любви. Она смотрела ему в лицо, остро ощущая его близость, чувствуя его сильные руки на своих плечах. Его губы оказались около самого ее лица.
