Серебряные фонтаны - Хьюздон Биверли (серия книг txt) 📗

Теплая рука Лео сжала мою, его голос зазвучал ласково и печально:

— Тебе нужно было остаться поодаль и зажать уши.

— Бабушка заставила меня прийти и принести чан, — несчастным голосом сказала я. — Я должна была держать чан, чтобы собрать кровь на кровяную колбасу — она велела мне помешивать ее...

Пальцы Лео крепче сжали мою руку. Я увидела гнев на его лице, но понимала, что на этот раз он сердится не на меня.

— Я собрала ее кровь на кровяную колбасу... — прошептала я, — но я не стала ее есть, я не стала есть, мою Димпси. Она лежала на плите в кладовке, пока моя бабушка разделывала ее, а я вытирала рассол, которым заливали ее тело, но... — мои глаза расширились, — я не ела ее, я не ела мою Димпси, — мой голос зачастил, отчаянно пытаясь объяснить. — Когда я лежала больная на чердаке, дедушка прислал ко мне Эмми Роулингс, сказать, что ночью, когда бабушка спала, он поменял окорока — и она ничего не узнала. У Роулингсов в том году тоже была свинья, черно-белая, вот ее я и ела. Я никогда не ела, мою Димпси!

Лео не сводил глаз с моего лица.

— Эми, до сих пор ты не лгала мне, — сказал он тихо, но настойчиво. — Не лги мне сейчас.

— Нет... нет... — мой голос перешел в испуганное молчание.

— Тэмвортские окорока отличаются от других, — настаивал он. — Кроме того, такая пожилая и опытная женщина, как твоя бабушка, сумела бы отличить окорока, приготовленные ей самой, от окороков, приготовленных соседкой. А ты была умным ребенком, ты должна была понимать это.

Я не отвечала. Я качнула головой, пытаясь отказаться от этого. Как я скажу ему правду — правду, в которой не признавалась даже себе? Но голос Лео звучал требовательно:

— Эми, скажи мне правду.

Я наконец в отчаянии выкрикнула:

— Да, я ела ее, я ела мою Димпси! — в этот миг в меня словно вошел нож, невыносимая боль пронзила меня — и нарыв вскрылся, выпустив яд наружу. Меня снова начало тошнить.

Лео быстро подхватил меня. Я оказалась на полу, на коленях перед унитазом, подавляя рвоту.

— Не борись с ней, Эми, дай ей выйти, — начал меня успокаивать Лео. Его руки крепко держали меня за плечи, поддерживали меня, пока я содрогалась под натиском рвоты. Я увидела кусочки ветчины, плавающие в моей блевотине, и поперхнулась снова. — Хватит, Эми, хватит — теперь успокойся, успокойся, — руки Лео поддерживали и успокаивали меня, пока рвота не прекратилась. Он потянул цепочку сливного бачка, хлынула вода, смывая последние кусочки ветчины, а с ними унося и отраву.

Я скорчилась рядом с унитазом, ослабевшая и опустошенная. Лео поднял меня и усадил на стул перед умывальником. Он сполоснул мое лицо холодной водой, а затем поднес стакан к моим губам.

— Прополощи рот и сплюнь, Эми. — Сделав это, я обессиленно повисла на спинке стула. — Тебя отвести в гостиную?

Но едва я попыталась встать, меня снова затошнило.

— Нет... к унитазу... пожалуйста... — Лео помог мне дойти до него, и меня стошнило опять, на этот раз одной желчью. Я, шатаясь, встала и оперлась рукой о стену. — Меня все еще тошнит... не знаю... — я взглянула на туалетную раковину, боясь отойти от нее.

— Тогда побудем здесь еще немного, — Лео сел на пол, согнув колени и уперев ноги в противоположную стену, а затем усадил меня к себе на колени.

— Ты простудишься, сидя на плитках, — прошептала я.

— За последние несколько лет, мне случалось сидеть в местах и похолоднее. — Мне показалось, что он улыбается.

— Но...

— Не суетись, Эми, — он наклонился и поцеловал меня во влажный лоб. И в этот миг я все поняла. Это был поцелуй мужа — быстрый, небрежный поцелуй ободрения и любви. Не ненависти, а только любви.

Пока я лежала в его объятиях, трепеща от облегчения, все стало надежным и ясным. Под моей щекой чувствовалась грубая ткань пиджака Лео, мерно стучало его сердце, булькал наполняющийся бачок — даже сохранившийся запах рвоты говорил мне, что я жива и в безопасности.

— Я ела, ела мою Димпси, — призналась я вновь.

— Ей это было все равно, ведь она была мертва, — мягко сказал Лео.

— Но я не спасла ее, когда она еще была жива.

— Эми, ты ничего не могла сделать. У тебя не было выбора, ты была всего лишь ребенком.

И я вспомнила, что случилось уже в этом году, другой постыдный секрет, скрываемый рядом с Димпси. Другое предательство — но теперь его не заглушало ничто. И я сказала Лео правду:

— Но я не была ребенком, когда пришла телеграмма. Я почувствовала, что Лео напрягся всем телом. Затем он сказал, очень мягко:

— Все хорошо, Эми, я все понимаю. Ты в состоянии встать?

— Да, если обопрусь на твою руку.

Лео поставил меня на ноги и подал мне руку. Мистер Парри дожидался нас в гостиной, на его лице отражалось беспокойство.

— Леди Ворминстер нужно немного отдохнуть, — сказал ему Лео. — А мы пока обсудим подробности, — он обратился ко мне. — Не беспокойся, Эми, я не задержусь долго.

Он вернулся очень быстро.

— Парри спрашивает, не хочешь ли ты остаться здесь на ночь? Он может предоставить ночлег.

— Нет! Я хочу домой.

— Тогда, может быть, ты предпочтешь поехать поездом? Он приедет гораздо быстрее.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Я поеду с тобой на машине.

— Ладно. Мы возьмем с собой ведро на всякий случай. Сейчас тебе лучше сменить свои... хм... одежды, а если понадобится, на обратном пути мы можем сделать остановку в Ворминстере. Я пойду и подгоню машину к подъезду.

Обратно мы не поехали через Боррель. За будкой мы свернули на другую дорогу, и какое-то время Лео вел машину молча. Затем, не отрывая взгляда от дороги, он сказал:

— Эми, вчера ты мне рассказывала о своих мечтах, о том, что могло бы быть. Хочу сказать тебе — да, я тоже мечтал. Но мои мечты были не совсем похожи на твои. Ты помнишь, как рассказывала мне, что когда твоя бабушка с презрением отозвалась о тебе, ты уехала в Пеннингс? И плакала там в парке?

— Да, помню.

— С тех пор я изредка позволял себе мечтать — если бы я в тот день оказался в Пеннингсе и нашел бы тебя там — плачущего, отчаявшегося ребенка. Такого несчастного, что, может быть, ты не заметила бы... мои физические недостатки. Или поверила бы, что я и вправду твой сказочный Зверь, — Лео улыбнулся, говоря это. — Тогда я спас бы тебя и взял бы в Истон. Я бы сказал Грэйс Чандлер, чтобы она поселила тебя со своими детьми, но тоже всегда был бы поблизости, утешал бы тебя, заботился бы о тебе. И, возможно, когда-нибудь, когда бы ты выросла... — он оборвал фразу и решительно покачал головой. — Нет, так не могло бы случиться.

— Но это могло бы случиться, если бы ты нашел меня тогда, — воскликнула я.

— Нет, не могло. Ты бы выросла и рано или поздно встретилась бы с Фрэнсисом...

— И влюбилась бы в него.

— Да. А когда стала бы достаточно взрослой, чтобы понять мои чувства, то разрывалась бы между любовью и преданностью. Так же, как это тянется сейчас.

Мне было невыносимо слышать печаль в голосе Лео.

— Все хорошо, Эми, — мягко сказал он. — Не плачь.

Как я уже говорил тебе, я все понимаю, — его теплая рука на мгновение накрыла мою. — Ты выглядишь усталой. — Он свернул на обочину. — Ты очень устала, поэтому я сейчас уложу тебя на заднее сиденье, и ты попытаешься заснуть. День был слишком тяжел для тебя, не так ли?

Лео говорил со мной как с Флорой, и я послушалась его как Флора. Много позже его голос разбудил меня:

— Мы дома, Эми.

Я протерла глаза, а Лео подошел к дверце машины, чтобы помочь мне выйти. Когда я медленно поднималась по ступеням, наружная дверь открылась.

— Добрый день, моя леди, — улыбнулся мистер Уоллис.

Затем я услышала восторженный визг: «Мама! Мама! Мама!» Дети бежали ко мне вниз по лестнице, за ними шла Дора, с Джеки на руках. Я обняла и расцеловала их, словно мы не виделись две недели. Затем настала очередь Лео приветствовать их. Когда восторги улеглись, он объявил мне:

— А теперь в постель, Эми. Ты поужинаешь в своей комнате.