Твое имя после дождя (ЛП) - Альварес Виктория (книги полностью txt) 📗
Александр не обращал ни на что внимания и продолжал наслаждаться пейзажем, проносившимся за мутными запотевшими окнами. Он снова был там, где как он точно знал, именно сейчас увидит обесцвеченный временем бронзовый флюгер в форме русалки.
— «Это именно то, в чем мы так отчаянно нуждаемся сейчас, когда людям требуется научное обоснование, чтобы поверить в то, что эти невежды считали невозможным, — продолжал его приятель. — Это то, что профессор Куиллс может предложить человечеству — осязаемая, обоснованная надежда. Это самая достоверная теория из тех, что мы до этого изучали. Все остальные теории в сфере спиритизма меркнут перед столь скрупулезными экспериментами».
— Этого могли бы и не писать, — прокомментировал Александр, опираясь головой об руку, в то время как взгляд его терялся среди облаков, пробегающих по небу. — Не думаю, что это лучший способ представить меня, особенно учитывая то, что я совсем не медиум.
— Я боюсь, что благородным дамам, участвующим в сеансах спиритизма в кулуарах Мэйфейра [2] и Ковент-Гардена [3], без разницы обладаешь ты этим даром или нет, — заверил его друг, все еще погруженный в чтение газеты. — Единственное что должно их волновать, это насколько изменится положение вещей, если представленные тобой в Лондоне механизмы смогут стать незаменимым атрибутом на любом сеансе. Мне кажется, ты все еще не осознаешь какой переворот совершат твои маленькие устройства.
Он пробежал глазами вторую колонку статьи и зачитал вслух заключительный абзац: — «Мы живем в эпоху, когда развитие технологий стало главной целью всего человечества. Наши читатели хорошо знают, как все мы слепо цепляемся за веру в то, что по ту сторону существует нечто, и что смерть — это еще не конец. Как можем мы теперь не присоединиться к восхвалению нашего профессора, который создал идеальный союз между наукой и верой, предоставил современные технологии к нашим услугам таким образом, что даже самые заядлые скептики поверили — то, во что все мы верили подтвердилось».
Поняв, что Александр даже не думал комментировать что-либо, Роберт наклонился через страницы «Light», чтобы понаблюдать за ним с некоторым удивлением. Только теперь он понял, что профессор молчал не из скромности, а лишь потому, что очень устал и хотел поскорее добраться до дома.
Это были очень напряженные дни. Невероятное количество рецензий, новостей и статей, опубликованных о нем специализированными изданиями, могло бы свести с ума любого другого человека. Но только не Александра Куиллса. Только немногочисленные самые близкие друзья знали, что он ни за что не занялся бы этим исключительно из тщеславия. Возможно, сейчас его имя было самым упоминаемым из всех членов достопочтенного Сообщества исследователей сверхъестественного, но, тем не менее, он по-прежнему оставался все тем же профессором Магдален-колледжа[4] при Оксфордском университете, измотанным после долгих часов проверки результатов экзаменов.
Его взгляд оставался печальным. Александру было тридцать семь, но он выглядел старше своих лет. Возможно, из-за пары седых волос, появившихся в его бороде и светло-каштановых волосах, или из-за небольших мешков под голубыми глазами, продолжавшими вглядываться в облака через круглые очки в золотой оправе. Он был очень высоким и стройным и до мельчайших черт соответствовал представлениям об истинном британском джентльмене. Своей прирожденной элегантностью и тембром голоса он походил на аристократа, пока ваш взгляд не натыкался на чернильные пятна на его пальцах.
«Продолжай пытаться охватить больше, чем можешь сделать, — сказал ему однажды приятель c издевкой. — Как если бы можно было перевернуть страницу, работая именно над этим… над машиной для связи с мертвецами!»
Пока друзья болтали, начался мелкий дождик, брызгая водяной пылью на окна. Он не задержался бы надолго, если бы ветер не собрал вместе тучи над их головами. На самом деле, то, что говорили об Англии, было правдой — можно было сесть где угодно на свежем воздухе и в течение часа увидеть смену всех четырех времен года.
— Чертовски холодно этим вечером, — пожаловался Джонсон, безуспешно пытаясь унять дрожь, запахивая поплотнее воротник пальто. — А ведь когда я уезжал в Лондон, мне казалось, что температура в вагоне вполне комфортная. Я почти вижу пар изо рта!
— Прекрати жаловаться, — слегка улыбнувшись, ответил Александр. — Я уверен, что ты согреешься, когда сойдешь с поезда, Роберт. Или, скорее, когда мы расстанемся.
— Любой, кто услышал бы тебя сейчас, подумает, что ты самый недовольный человек в мире. К счастью, мы знавали тебя и в лучшие моменты и не верим в это.
Друг Александра был примерно того же возраста, ниже ростом и коренастый, с похожим на полную луну лицом, на котором выделялись большие серые глаза. Они были знакомы много лет, хоть их нынешняя встреча в Лондоне была совершенно случайной. Джонсон находился в Лондоне по делам, связанным с завершением работ в приюте Рединга, которым он заведовал. Александр и Роберт встретились в книжном магазине Хэтчердс и, проговорив около часа, решили поужинать вместе.
Именно тогда Джонсон узнал, что его друг прибыл в Лондон для того, чтобы в Сообществе исследователей сверхъестественного прочитать лекцию о недавно запатентованных устройствах, благодаря которым можно было обнаружить присутствие эктоплазмы[5]. Рассказ друга, так заинтересовал Роберта, что тот решил продлить свое пребывание в Лондоне еще на несколько дней и поприсутствовать на лекциях Александра. Сейчас, увидев как один из самых влиятельных спиритических журналов Британской Империи, вторил его собственным впечатлениям от выступлений профессора, Джонсон едва сдерживал радость и гордость от дружбы со столь известным ученым. Когда поезд потихоньку отъехал от вокзала Слау[6], на которой остановился на пару минут, Роберт наклонился вперед и спросил как можно тише:
— Можно тебя спросить, что ты предложишь миру в следующий раз? Над чем сейчас работает знаменитый профессор Куиллс? Над каким-нибудь схожим устройством или…?
Александр снова улыбнулся:
— Боюсь, я пока не могу говорить с тобой об этом. Ни один ученый не расскажет о результатах экспериментов, пока не будет полностью уверен в их успешности.
— Да ладно тебе, я не собираюсь рассказывать об этом по всему Редингу[7]. Просто хочется узнать об этом первым на правах старого друга, с которым ты учился в Магдален-колледже много лет назад.
Ответ был довольно расплывчатым:
— Я действительно работаю сейчас над чем-то подобным, но в данный момент эксперимент находится на начальной стадии. Это касается гораздо более амбициозного проекта, чем детектор эктоплазмы. Я работаю над прибором, на усовершенствование которого уйдут многие месяцы или даже годы. Впрочем, необходимость затрачивать столько времени меня мало волнует, так как сейчас мне особо нечем заняться.
— Тебе следует восстановить твою прежнюю должность в Магдален-колледже. — посоветовал Джонсон. — Не думаю, что нынешние исследования сильно противоречат твоим университетским лекциям по физике и энергетике. Я уверен, что студенты скучают по тебе больше, чем ты думаешь.
— Ты знаешь не хуже меня, что пока Джон Клейпол является ректором Магдалена, меня даже на порог колледжа не пустят, — отрезал, помрачнев, Александр.
Джонсон заметил, что его друг неосознанно поигрывал золотым кольцом на правой руке. Грозовые облака, пробегавшие по небу, отбрасывали тень на лицо профессора, и Роберт благоразумно решил промолчать. Наконец, Александр нарушил тишину:
— Как себя чувствует твоя жена? Могу себе представить, что она ждет — не дождется твоего возвращения. Должно быть, нелегко справляться с двумя дюжинами неугомонных детей.
— Конечно, нелегко, но Мэри Джейн уже привыкла, — Джонсон заговорщицки усмехнулся. — На самом деле, я думаю, что и дома, и в приюте именно она — «обладательница штанов». Наши ребятишки уважают ее гораздо больше, чем меня. Она умеет заставить их слушаться.
Александр был полностью согласен с этим. Любой, кто осмелится дать отпор столь темпераментной даме размером с кита и способностью мгновенно перейти от нежности к ярости, должен обладать поистине бесстрашным сердцем.
