Любовь и предрассудки - Остен Эмилия (электронные книги бесплатно txt) 📗
Проще было закрыться в своем уютном мирке и посвятить себя тем заботам, которые требовали ее непосредственного участия.
И ни разу еще незнакомые визитеры не заявлялись в отсутствие мужа. Миссис Хаксли ощущала себя совершенно выбитой из колеи. Не в силах принять решение, она вскочила и заметалась по комнате. Поправила чепец, разровняла складочки оборки, проверила стойку небольшого воротничка и бросила украдкой взгляд в зеркало. Оттуда на нее смотрела вполне миловидная молодая женщина с добрым лицом и округлыми формами.
Наконец, махнув на себя рукой – пусть она выглядит простовато и по-домашнему, но ведь она никого и не приглашала, – Арабелла велела Уолтеру проводить гостя в чайную комнату и приготовить угощение.
– И когда дети вернутся с прогулки, распорядитесь, чтобы их сразу отправили в детскую, не стоит пугать сэра Бернса их криками.
Она быстро спрятала рукоделие, состроила страшные глаза, указывая на забытую в коридоре лошадку-качалку, и поспешила на встречу с незваным гостем.
Уолтер, не торопясь, задвинул лошадку в одну из спален, прошествовал по коридору, по дороге поправляя тяжелые шторы, и важно пригласил Арнольда последовать за ним.
Молодой человек немедленно вскочил на ноги и поспешил на встречу с Арабеллой.
Увидев на пороге его высокую фигуру и испугавшись порывистых движений, миссис Хаксли поспешила, как щитом, прикрыться недовязанным детским беретом.
– Добрый день, – пролепетала она.
Мужчина, так внезапно возникший в ее доме, был высок, дорого одет и несказанно, неприлично хорош собой. Видела ли она его раньше? Возможно, и видела, но обычно в присутствии мужа она избегала даже поднимать глаза на подобных субъектов. А теперь один из этих красавчиков-щеголей занимает собой почти всю ее маленькую чайную комнату. Немного заляпанный дорожной грязью, растрепанный от быстрой езды, романтически бледный, но с лихорадочным блеском в глазах, похожий на благородного разбойника или таинственного флибустьера…
Арабелла постаралась справиться с волнением и предложила ему присесть в гостевое кресло.
«Нет, флибустьер – это все-таки не про него, – сказала она себе, на правах хозяйки беззастенчиво разглядывая Арнольда. – Этот человек выглядит порядочным и высокородным, он не станет причинять людям зла».
Она удивлялась самой себе: неужели в ней еще сохранились обрывки девичьих мечтаний о прекрасном принце и бесстрашных храбрецах? Похоже, что да. Один взгляд на Арнольда Бернса, похожего на картинку из альбома юной пансионерки, разбудил в ней былые мечтания.
Погруженной в созерцание Арабелле пришлось вновь справиться с собой, чтобы разобрать его слова:
– …неужели и вы не знаете, где она сейчас?
– Подождите, подождите! Вы уверены, что вам нужна я? Не хотите ли зайти через пару дней, когда мистер Хаксли вернется из Лондона?
– Но я же сказал, что искал именно вас! – воскликнул Арнольд, чуть не смахнув со стола чашку тончайшего фарфора. – И проделал путь до Манчестера с почтовыми каретами как раз для того, чтобы расспросить вас о ней!
«Не зря Джеймс велит мне молчать в обществе. Снова я сказала что-то невпопад». Миссис Хаксли немного прикусила губу и нахмурила брови.
– Поясните, пожалуйста.
– Бланш Вернелли. Надеюсь, ее и сейчас зовут так же. Вы дружили с ней во время пребывания в пансионе Святой Маргерит. Не подскажете ли мне, где я могу найти ее сейчас?
«Бланш? Этот красавчик ищет Бланш?» Все мгновенно встало на свои места. Насколько Арабелла помнила свою школьную приятельницу, та всегда была яркой и приметной девушкой. И, несомненно, могла привлечь внимание подобного юноши. Арабелла и в школьные годы могла предсказать, что история любви и замужества ее подруги будет не столь серой и безыскусной, как у остальной четверки девушек из их тесной компании. И, видно, не ошибалась. Молодой человек, который носится за Бланш на перекладных через всю Британию, выглядит так, что ей можно только позавидовать.
«Кстати… – Арабелла прищурилась и еще раз оглядела Арнольда с головы до ног. – А ведь он и в самом деле похож на те портреты, что она рисовала в наших девичьих альбомах. На них были немного усредненные черты лица и одежда другой эпохи, но типаж такой же. Значит, те изображения были не столь условны, как нам всем казалось, а имели прототип? И зря мы смеялись над ее наивной фантазией? Да… Ничего не скажешь, повезло ей».
– Почему вы молчите?
– Мне нечего вам сказать, – Арабелла пожала плечами. – Еще печенья?
– Нет, спасибо. Так вы ничего не знаете о…
– Нет. Мы не виделись с момента окончания школы.
– И не переписывались? И ничего друг о друге не знали? Вы ведь дружили, Бланш всегда говорила о вас с теплотой…
«Ах, она еще о нас и рассказывала, подумать только, какая сентиментальность!»
– Нет, наши дороги разошлись. Да нам и не о чем говорить, слишком разные ступени в обществе мы занимаем. Я сразу же после окончания пансиона вышла замуж за достойного человека, и он отсек все неподобающие и спорные знакомства. Одно дело – болтать между занятиями, и другое – поддерживать близкие отношения в жизни. Конечно, мы больше не общались. Мои пути не пересекаются с путями девушек из непонятных семей.
– Да, да, понимаю, – сразу поник Арнольд, – все эти годы вы ничего о ней не знали и понятия не имеете о нынешнем местонахождении…
– Именно так, – подтвердила Арабелла, ставя точку на разъездах Арнольда по стране.
Миссис Хаксли была четвертой, и последней из подруг Бланш, разбросанных по дальним закоулкам Британии. И так же, как три предыдущие леди, сменившие фамилии и места жительства и с величайшим трудом найденные Арнольдом, она, к сожалению, ни словом не могла помочь ему. Это оказалось тем более обидно, что именно Арабелла жила на конечной остановке одного из маршрутов дилижанса, что ушли из М. в тот злосчастный день.
Проводив семейство Вуд на очередной прием (миссис Вуд даже соблаговолила в этот раз взять с собою дочь), Бланш уселась в гостиной в кресло у камина и задумчиво засмотрелась на огонь. Едва начатое вышивание валялось на столике рядом, но девушка совершенно забыла про нитяные розы с незабудками – живое пламя куда больше привлекало ее внимание. Задумавшись, Бланш протянула руку к папке с рисунками и карандашом, лежавшими здесь же. Несколько штрихов – и вот уже на картоне появилось вполне узнаваемое изображение камина, за фигурной решеткой которого плясали языки огня. Еще пара-тройка движений карандаша – и среди лепестков пышущего жаром, несмотря на черно-белый рисунок, цветка возник силуэт саламандры, протягивающей вперед перепончатые лапы… Она будто пыталась выскочить с рисунка – чтобы погрузиться в реальное пламя настоящего камина.
«А хорошо получилось, – подумала Бланш, кладя картон на столик. – Может, позже попробую то же самое в красках… Сколько же я не бралась за акварель, страшно представить. Интересно, не разучилась ли… Но пастель сюда не пойдет. Интересно, что сказал бы отец…»
А тем временем карандаш в пальцах девушки как будто сам по себе выводил на чистом листе картона знакомые, столько раз уже рисованные черты…
Опомнилась Бланш от звука хлопнувшей двери.
– Мисс Вернелли не только прекрасна, как богиня, но и не менее талантлива? – прозвучал за ее спиной знакомый язвительный голос, впрочем, тут же язвительность сменилась неподдельным интересом: – А кого это вы рисуете, мисс Вернелли? Вашу противоположность, как день – противоположность ночи? Но не менее, однако же, прекрасную! – И младший Вуд легким, почти незаметным движением вынул из пальцев растерявшейся Бланш картон с наброском. – Ну что же вы молчите, мисс Вернелли? – Роберт метнул на окаменевшую девушку пристальный взор исподлобья и снова вгляделся в рисунок. – Это ваша фантазия, да?
– Это моя школьная подруга, – через силу выдавила из себя Бланш, догадавшись, что отмолчаться не удастся. И мстительно добавила: – Она замужем и очень счастлива.
Роберт едва заметно поморщился, словно хотел сказать: «И кому когда это мешало?» – но передумал. Лишь продолжил молча внимательно разглядывать набросок. Бланш тем временем аккуратно сложила рисовальные принадлежности и, не удержавшись от колкости, поинтересовалась:
