Веселая вдовушка - Смит Хейвуд (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Я не испытываю к вам ненависти, сэр, — пробормотала женщина, не зная, что сказать. В глубине души у неё теплилась надежда, что Гэррэт согласится повторить бракосочетание — но уже по католическому обряду.
— Вы согласитесь повторить обряд, если нас свяжет узами брака католический священник?
Крейтон с шумом втянул в себя воздух.
— Я подумаю, но пока ничего не обещаю. — Гэррэт в упор глянул на Элизабет. — Я не хочу лгать тебе, Бесс.
— Понимаю, но как я могу изменить своей вере?
— Никто не просит тебя отречься. Уверен, что где-нибудь в Шропшире сыщется католический священник, который с радостью станет читать тебе мессу.
Неужели он знает о Уолкоксе? Элизабет не могла задать этот вопрос впрямую — она всё ещё не доверяла Крейтону.
— Вы отлично знаете, что я имею в виду. — Элизабет снова уселась в кресло. — Кроме того, существуют и другие причины, из-за которых мы не можем пожениться — просто вы о них пока не знаете.
— Это ещё что за новости? — Глаза Гэррэта сузились, как у хищника. — Какие ещё неизвестные причины? То, что у тебя с Рейвенволдом не было детей?
Элизабет с вызовом вздёрнула подбородок.
— Да, я бесплодна. — Голос её звенел неприкрытой болью. — Каждому мужчине требуется потомство. Вашей матери, я уверена, очень хочется понянчить внуков. Я же не в состоянии дать вам все это.
— Откуда ты знаешь? — спросил Гэррэт.
— Вы сами об этом сказали — не помните? — Женщина изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. — У меня не было детей — хотя мы с Рейвенволдом не пренебрегали исполнением супружеских обязанностей.
— Ах, Бесс! — Крейтон тихо рассмеялся. — Все это никак не доказывает твоего бесплодия.
Врач, к примеру, говорил тебе что-либо подобное?
— Нет. Я бывала у врачей, но ни один из них не признал у меня женской немочи. И всё же…
Крейтон подался к ней:
— Терпеть не могу говорить о мёртвых дурно, но за все те годы, что я знал твоего покойного мужа, он не оставил без внимания ни одной мало-мальски симпатичной бабёнки от Грейвсенда до побережья — и, однако, я никогда не слышал, чтобы он зачал хоть одного завалящего ублюдка. Я тебе так скажу — это он был бесплоден, а не ты.
Элизабет низко склонила голову — всё-таки ужасно унизительно, когда твою интимную жизнь обсуждают так откровенно. Но если Крейтон прав и она в самом деле не бесплодна… Смущение на лице Элизабет сменилось неподдельным страхом.
— Что такое? — Крейтон смотрел на неё с удивлением, но потом лицо его окаменело. — Ах, вот оно что… Габбинсы! — Он порывисто вскочил, уставясь в камин. — Так тебя волнуют последствия того, что они над тобой вытворяли после похищения?
— Последствия? — Элизабет подняла страдающий взгляд на Крейтона. — На что ты намекаешь?
— На ребёнка, который может родиться, — он снова повернулся к Элизабет, его глаза сверкали. — При необходимости я могу подыскать для него неплохое местечко и достойно воспитать. Как бы то ни было, дитя зачато, оно невинно. И никому не следует знать правды. Я тебя не оставлю.
— Не оставишь? — Элизабет вдруг поняла, что сейчас расхохочется. Смех был неуместен, но она ничего не могла с собой поделать. Смех поднимался из самой глубины её существа, неудержимый, как пузырьки шампанского. Она согнулась пополам, обхватила руками плечи и смеялась, смеялась, смеялась… покуда из глаз не брызнули слёзы.
— Черт, да что тут смешного? — взвился Крейтон.
— …Так ты… ты… значит, думаешь… — лепетала Элизабет, не заметив, что стала называть Крейтона на «ты». Других слов у неё сейчас не находилось.
Крейтон схватил её за плечи и буквально выдернул из кресла.
— Ты что же… хочешь сказать, что тебя не изнасиловали?
Элизабет уже заикалась от истерического хохота, но всё же сумела кое-как выговорить:
— Н-нет, не изнасиловали.
Крейтон сгрёб её в охапку, притянул к себе.
— Слава богу, слава богу!
Внезапно смех Элизабет перешёл в слезы. Рыдания сотрясали все её тело.
— Забудь об этом, девочка, забудь! — шептал Крейтон, осыпая поцелуями её мокрое от слёз лицо.
Элизабет постепенно успокаивалась. В объятиях Крейтона ей было так тепло и уютно. В его руках она чувствовала себя защищённой от всего мира. Не понимая даже, как это случилось, она сама стала целовать его губы, солёные от её же слез.
Крейтон вначале был нежен, но затем в нём проснулся неутолённый голод. Внезапно он оттолкнул Элизабет.
— Прости, я не хочу воспользоваться твоей слабостью.
— Не суди себя, Гэррэт. — Элизабет заглянула в его глаза. — Я сама — слышишь — сама хочу, чтобы ты стал моим мужем. Пусть господь помилует мою душу! Я хочу помочь своим людям, хочу стать частью твоей семьи…
Потом, будто признаваясь в чём-то себе — и ему тоже, — прошептала:
— Я хочу знать, что такое любовь…
— Ты не пожалеешь, Бесс, черт меня дери! — Гэррэт подхватил жену на руки и понёс к огромной кровати. Ловко смахнув на пол платья из сундука Мэри, он бережно уложил Бесс на роскошное покрывало. — У нас всё будет хорошо, скажи только — чего ты хочешь?
— Тебя, — только и ответила Элизабет.
18.
По приказу Гэррэта два лакея принесли серебряный поднос с вином и закусками. Составив все это на ночной столик, слуги как следует раздули огонь в камине и молча удалились.
Гэррэт запер за ними дверь и отдал ключ Элизабет.
— Это чтобы ты не погибла от смущения, если кто-то ненароком ворвётся. Хочешь вина?
— Хочу, — сказала Элизабет. В ней все напряглось, словно туго натянутая струна, и она надеялась, что вино поможет ослабить это странное напряжение.
Элизабет маленькими глотками пила сладкое вино, краем глаза наблюдая, как Гэррэт с бокалом в руке устраивается рядом на кровати. Халат его распахнулся, но Элизабет впервые не стала отводить глаз от мужской наготы. Приятный жар растекался по её жилам… но только ли вино было тому причиной?
Гэррэт поднёс бокал к губам, на которых играла странная, томная усмешка. Пил он медленно, понемногу, и Элизабет первой прикончила свою порцию.
— Вот это мило, — улыбнулся Крейтон, подливая ей вина.
Элизабет осушила бокал одним глотком и, сладко зевнув, откинулась на подушки.
— Знаешь, Бесс, я хотел только, чтобы ты чуточку расслабилась, но ни в коем случае не собирался тебя напоить, — сказал Гэррэт. — Тебе не жарко в этом платье?
— Жарко. Ч-чертовски жарко, — едва шевеля непослушными губами, призналась Элизабет.
Гэррэт изумлённо смотрел, как она встала на колени и изогнулась, пытаясь расстегнуть платье. Процесс оказался не из лёгких, но в конце концов Элизабет удалось ухитриться стянуть платье через голову.
— Ух, так-то лучше! — объявила она, с облегчением отшвырнув наряд. И, тихо засмеявшись, рухнула на постель.
— По-моему, я пьяна. У меня даже губы онемели.
Полумрак спальни поплыл перед глазами Элизабет, и она смежила веки. Гэррэт пододвинулся ближе. От него исходил приятный запах чистого сильного мужского тела.
Кончиком пальца он провёл по её нижней губе.
— Онемели, говоришь? А это ты чувствуешь?
— Так, самую малость. — Элизабет по-прежнему не открывала глаз. Как это ни смешно, но в темноте она ощущала себя в большей безопасности.
— А если так?
Зашуршало шёлковое покрывало на кровати, и губы Гэррэта прикоснулись к её губам. Сначала его поцелуй был нежным, почти невинным, потом — настойчивым и властным… и в груди Элизабет всколыхнулся тёмный жар желания.
Поцелуи Гэррэта ни в чём не походили на грубые укусы Рейвенволда. Гэррэт целовал её так, словно хотел передать из уст в уста свою душу.
Дыхание его участилось, сердце Элизабет стучало всё сильнее. Руки Гэррэта словно жили своей жизнью, все откровеннее лаская Элизабет — и она с готовностью принимала его ласки.
Неожиданно он отодвинулся.
— Ну как?
Элизабет открыла глаза: Гэррэт лежал рядом, не сводя с неё глаз. Пламя золотило его волосы, но лицо оставалось в тени.
