Визит сэра Николаса - Александер Виктория (книги хорошего качества .txt) 📗
— Какие же именно вопросы ты привыкла обсуждать с голыми мужчинами?
— Николас!
Он хихикнул, и Элизабет услышала шелест материи.
— Теперь ты вполне благопристоен?
На такой вопрос ответить непросто. Я серьезно отношусь к морали, хотя вынужден признаться, что в моем прошлом бывали случаи, когда я недостаточно скрупулезно…
— Проклятие, Николас, я не спрашиваю тебя, достойный ли ты член общества! Я хочу знать, прикрыл ли ты ту часть своей анатомии, которая обычно должна быть прикрыта одеждой.
— Я в точности понял, о чем ты спрашивала, но подумал, что стоит воспользоваться возможностью, которую дают мне наши отношения, и сообщить тебе о наиболее положительных сторонах моей натуры.
—Да-да, ты настоящий святой, — нетерпеливо произнесла Элизабет.
— У меня есть свои хорошие стороны. Кстати, тебе уже незачем прикрывать глаза.
Элизабет опустила руку. Николас смотрел на нее с невозмутимым спокойствием.
— Что касается моих положительных черт, то, во-первых, я считаю себя честным человеком. Далее, я из тех, кто знает, чего он хочет, и не бросаю дела, пока не добьюсь своего. Решительность — еще одно мое хорошее качество.
— Я бы скорее определила это качество как раздражающее. Однако признаю, что во многих ситуациях решительность весьма полезна. Итак, чего же ты хочешь?
— Тебя.
— В таком случае ты уже добился успеха. Ты обладал мною. Даже несколько раз.
Он покачал головой:
— Этого мне недостаточно.
— Я предложила тебе, что мы продолжим…
Я помню твое предложение, но меня не устраивает необходимость исчезнуть из твоей жизни сразу после Рождества. Проверить в половине третьего твои счета, а потом побыть в твоей постели для меня недостаточно. Я хочу большего.
— Но ведь это и есть мое предложение, и это единственное, что я могу тебе предложить.
— Пересмотри свое решение.
— Думаю, что этого не будет.
— Я хочу тебя, Элизабет. — Он смотрел ей в глаза прямо и упорно. — Навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Мне нужно твое сердце, твоя любовь, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Элизабет на несколько секунд перестала дышать, потом произнесла первое, что пришло в голову: —Нет.
— Что значит нет?
— Оно значит нет. Абсолютно. Я тебе говорила, что не хочу выходить замуж.
— Я не предлагаю замужества как такового. Я предлагаю тебе выйти замуж за меня.
— Это не имеет значения. Я не хочу подчинять свою жизнь кому бы то ни было, в том числе и тебе. Я предпочитаю сама управлять своими делами.
— Ты выйдешь за меня замуж, Элизабет.
— Ты слышал, что я сказала?
— Каждое слово.
— И тем не менее ты игнорируешь то, чего хочу я вопреки твоим желаниям. Ты, пожалуй, самый заносчивый из всех мужчин, каких я знала, и самый уверенный в себе.
— Еще одно мое хорошее качество, — сверкнул он мгновенной улыбкой.
— Еще одна причина застрелить вас, когда вы спите. Он раздражал ее, но сейчас Элизабет вдруг поняла, что он радуется противостоянию между ними, возникшему с первого же их разговора. И была поражена тем, что ей это нравится. Она довольно долго молчала, глядя на него исподволь, потом вдруг рассмеялась:
— Все же, Николас, ты, пожалуй, чересчур уверен в себе. На этот раз тебе придется пережить разочарование.
— Я уже говорил тебе, что ни разу не потерпел неудачи, когда чего-то хотел добиться. Удача будет сопутствовать мне и теперь. Запомни мои слова, Элизабет: ты выйдешь за меня замуж.
— Посмотрим.
Что ж, быть может, играть в эту его игру надо по его правилам. Величайшее чувство спокойствия и уверенности в себе овладело ею. Очень хорошо. Она улыбнулась Николасу медленной понимающей улыбкой и заметила, что на мгновение — только на мгновение — уверенность в его глазах сменилась сомнением.
— А теперь, — произнесла она, отвернувшись от него и поднимая с пола свое белье, — помоги мне одеться. Я не могу справиться с этим сама, а вызывать кого-то из твоих слуг было бы неприлично. И разумеется, я не могу себе позволить вернуться домой завернутой в простыню, держа в руках все остальное.
Не поворачивая к нему головы, она слышала, что он встал с постели и, судя по шороху материи, чем-то прикрыл свою прекрасную, но слишком соблазнительную наготу.
— Я же не горничная, — проговорил он с некоторой обидой в голосе. — Понятия не имею, что я должен делать.
— Ты же сумел снять с меня все. — Элизабет натянула панталоны, застегнула их на пуговицы, потом надела через голову нижнюю сорочку. — Повтори процесс в обратном порядке.
Она повернулась к нему и с удовлетворением убедилась, что он надел брюки. Она раньше не представляла себе, как невероятно соблазнителен полуодетый мужчина. Полностью обнаженный Николас выглядел как греческий бог, но полуодетый он был еще привлекательнее. Ей в голову пришел образ пирата из приключенческого романа.
Он поднял с пола ее корсет и уныло посмотрел на него.
— Я не знаю, что с этим делать.
— Ну право же, Николас. — Она выхватила у него корсет, обернула вокруг талии, застегнула спереди, придержала обеими руками по бокам и через плечо посмотрела на Николаса. — Тебе только нужно затянуть сзади шнуровку, вот и все.
Он взялся за шнурки и очень осторожно начал их затягивать, что-то бормоча себе под нос.
— Просто не могу поверить, что ты предпочитаешь быть моей любовницей, а не женой, — донеслось до нее.
— Потуже, пожалуйста, иначе я не влезу в свое платье. И я вовсе не намерена быть твоей любовницей.
— Тогда кем же ты хочешь быть для меня? — Он сильнее потянул шнурки.
— Право, не знаю, но любовница обычно получает от любовника финансовую поддержку, так сказать, в порядке вознаграждения. Я ничего не хочу получать от тебя.
— За исключением того, что я должен исчезнуть из твоей жизни после Рождества, будто меня и не было.
Элизабет ощутила острый и болезненный укол, не имеющий никакого отношения к корсету. Что это? Чувство вины? Сожаление? Сомнение?
— Ты слишком туго затянул шнурки, — произнесла она почти не думая, о чем говорит.
— Минуту назад мне было сказано, что я затянул их недостаточно туго.
— Не верю, что ты никогда не помогал женщине надевать корсет. Разве они уходили домой, держа свое белье в руках?
— Да, — огрызнулся он и добавил после короткой паузы: — Если ты не хочешь быть ни моей женой, ни моей любовницей, какое же место предпочитаешь ты занять в моей жизни?
— Не знаю. Твоей… быть может, твоего друга? — ответила она, стараясь удержаться от улыбки.
— Моего доброго, доброго друга. Он старательно завязал шнурки.
— Если ты этого хочешь.
— Моего очень хорошего, особого друга. — Николас с ударением произнес слово «особого» и поцеловал Элизабет в плечо, отчего она заметно вздрогнула. Неужели он всегда производил бы на нее такое действие?
— Перестань. — Она отстранила его и, подобрав с пола свои чулки и туфли, начала надевать их, отметив про себя, что не помнит, как их снимала. — Тем не менее, если ты предпочитаешь именно это, я буду счастлива стать твоим добрым, особым другом. — Она повернулась к нему лицом. — Твоя помощь принята с благодарностью. А теперь скажу, что, поскольку ты не намерен обсуждать мои условия, я беру назад свое предложение. Можешь выбросить его из головы. — Она помахала рукой, словно могла неким магическим жестом уничтожить его воспоминания. — Забудь обо всем.
— Быть может, мне следует забыть и проведенные нами здесь несколько часов?
Это было бы самое лучшее. — Она решительно тряхнула головой, отлично сознавая, что не сможет забыть этих часов, проживи она хоть сто лет. — Но ты можешь сохранить о них воспоминание, если хочешь. Я очень приятно провела время.
— Приятно провела время? — заикаясь выговорил он. — Только и всего? Приятно провела время?
Она кивнула:
— Очень приятно.
— Как хочешь, Элизабет. — Он скрестил руки на груди, в упор глядя на нее. — Если ты берешь назад твое предложение, то и я беру назад свое.
