Шальная мельница (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Очередное деловое предложение. Очередная попытка купить мою душу маслеными обещаниями и уговорами, пылкими сказками.
Бауэр Фон-Нейман… неизлечимо болен. И даже "всемогущий" Хельмут и "коварная" Беата не в силах помочь. Изменить, исправить его участь. Единственная надежда — на необычайный дар… такой же необычайной "Целительницы", "Лекаря", "Знахарки"… Анны, которая в присутствии уже многих людей являла "чудо животворящее": возвращая беспросветно больных, представленных к смерти людей, к полноценной жизни".
— Это какая-то забава? Шутка? Или… инквизиция нынче стала действовать тонко и тайно?
Поморщился, нахмурился мужчина от моих слов.
— Побойтесь Бога, какая инквизиция? Я, как представитель Ордена, предлагаю вам заключить договор, причем на Ваших же условиях: Вы излечиваете риттербрюдера Бауэра — а мы хорошо Вам за это платим. Не обидим. Или что…, - взгляд около (отчего и я ему вторю), — Вы живете в полном достатке и подобные глупости больше не занимают Вас?
Взгляд на Нани — казалось, та готова была сейчас взорваться от счастья; на Тетку — окаменевшая, дико таращила глаза и, чудилось, будто уже не дышит.
Глубокий вдох, и вновь глаза в глаза со своим супротивником.
Нервно прожевать эмоции.
— А если я не справлюсь? Не в моих будет силах? Или… опоздаю? Путь-то… неблизкий.
Закивал живо, лихорадочно головой.
— Оплатим дорогу и все Ваши усердия. В случае успеха — отличные премиальные. Так что, не обидим при любом исходе.
— А защита? Кто мне гарантирует защиту от нападок… некоторых людей? Лживых обвинений?
— Орден, — уверенный, твердый кивок головой. — Полностью положитесь на нас. А не достаточно моего слова, члена конвента Бальги, как и… остальных риттербрюдеров, фон Неймана и фон Менделя, то обязательство Командора, Рихтенберга.
Тотчас кольнуло в груди. Запнулась. Боль вмиг пронзительной стрелой ворвалась в сердце, отчего откровенно поморщилась я.
— Фон-Менделя? — несмело, сухо шепчу.
— Да, — лицо незнакомца просияло, — брата-рыцаря фон Менделя. Поговаривают, вы когда-то хорошо ладили между собой. Да и… конечно, великое исцеление его — полностью Ваша заслуга. Увы, отблагодарить Орден в полной мере не смог.
Качаю головой.
— Нет, не стоит. Дело было не в оплате.
Загадочно ухмыльнулся тот, но смолчал (не прокомментировал).
— Так что? Каково решение?
Обмерла я. Жуткие за и против. Страх заживо сдирал кожу, но безумно подкупало то, что я, наконец-то, увижу его…. моего Генриха.
— А Цинтен… он все еще под поляками?
Оторопел мужчина, невольно округлив очи.
— Нет, что вы! Уже давно наши войска вернули сие селение в лоно Ордена.
Коротко, неуверенно киваю. Еще секунда — и устремляю взгляд на Девочку.
— Нани?
— Да? — резво ожила Девочка, машинально ступила пару шагов ближе, но тут же обмерла; нервно заломила себе пальцы.
— Решай.
Уже повозка с нами стала набирать быстрый ход, как вдруг резво обернулась Нани, словно что-то почувствовав. Последовала ее примеру и я.
… на выходе из города стоял какой-то молодой человек и внимательно, напряженно, всматривался нам вслед. Еще миг — и вдруг резкий разворот, бег на грани сил куда-то в сторону, минуя городские ворота. В лес…
— Кто это? — испуганно шепчу ей.
Шмыгнула носом та, тотчас отвернулась, пряча взгляд. Едва слышно:
— Неважно!..детские глупости.
Глава 12. Бесовщина
Все это время Фон-Нейман находился у себя дома, а не в приюте под присмотром Хельмута (что вызывало, конечно, целую череду вопросов).
Осмелиться перешагнуть через порог треклятой обители и, с опаской оглядываясь по сторонам, пуститься в заданном направлении. Надо, кстати, отдать должное: не только обет целомудрия позабыл сей человек, но и… бедности. От шикарных портьер на окнах — и вплоть до серебряной посуды в арсенале смиренного монаха.
К тому времени, как мы прибыли в Цинтен, он находился уже в ужасном состоянии. Будучи, практически, в бреду, с трудом узнал меня и даже своего «Посыльного».
…
Бегло, поверхностно осмотреть Бауэра, немного ощупав живот (болезненно место).
— Вы мне поможете, Анна? — едва слышно, изнеможенным голосом шепнул.
Глубокий, мерный вздох. Глаза в глаза.
— Я готова идти на сделку. Только речь… отнюдь не о деньгах.
Поморщился (не то от боли, не то от злости).
Внезапно махнул рукой в сторону присутствующих, давая приказ оставить нас одних. Тотчас подчинились.
— Я слушаю…
Выровнялась, как перед расстрелом, и жестко, черство, дабы ни грамма не потребовал уступить:
— Я вылечу, если смогу. Сделаю всё, что в моих силах и знаниях, однако… Вы развеете ту дурную славу, что пустили обо мне, а также впредь не посмеете меня и Беату обвинить в колдовстве или в каких других жутких, ереси подобных, деяниях. Никакого гонения, никаких упреков. Более того, даже если кто-то примется за эту участь, Вы обязуетесь вступаться за нас, как за себя самого. А в свою очередь — я даю вам слово всегда заботиться о Вашем здоровье, делать всё, что потребуется, и какая бы беда Вас не настигла. И доколе будут мои силы — доколе и я буду Вам служить.
Долгие, натяжные минуты тишины, тяжелые рассуждения, перестрелка взглядов — и наконец-то… проиграв незримый бой, закивал головой, обреченно прикрыв веки.
Приказать подготовить все необходимое: стол, прокипяченные тряпки, вода ключевая и вар, свечи, вино и так далее, всё по привычному списку.
— А пока я наведаюсь в приют, возьму нужные зелья у Беаты, инструменты и позову Хельмута.
С безумной радостью на душе и в сердце поприветствовать своих горячо любимых друзей.
— Анна? — всё еще не может поверить своим глазам Знахарка.
Жадные, голодные объятия.
— Всё-таки решилась, — кивает головой Хельмут и улыбается. — Надеялись — и сбылось.
— Да уж сколько молитв! — перебивает его Беата. И снова лицом к лицу с ней.
Внезапно девушка быстро слюнявит уголок фартука и принимается заботливо тереть мне щеку (видимо, во что-то я уже успела вляпаться) — покорно выждать, вытерпеть сию, отчасти материнскую, опеку — и, наконец-то, заливаясь улыбкой, повернуться к Доктору.
— Хельмут, Вы же мне поможете с Фон-Нейманом, да?
Немного помедлил, взгляд заплясал бесцельно около, но еще один вдох — и уверенно закивал головой.
— Если понадобиться.
— Я сделала уже кое-какие распоряжения. Бауэр в ужасном состоянии, транспортировка не возможна. Так что оперировать придется там, у него же дома. Но, если честно…, - голос стих, переходя на шепот, — у меня совершенно смутная картина о том, что с ним происходит. Это может быть что угодно. От кишечника до селезенки, или мочевого пузыря.
— Судя по тому, что мне до сего дня удалось выведать из его же рассказов, я больше склоняюсь к болезни кишок. Как у той женщины, молодой матери, что еще с грудным малышом к нам приходила. Генриетта, если не ошибаюсь.
Обмерла я, округлив очи. Еще миг — и осмеливаюсь на главное:
— Если так… то почему Вы отказались его лечить?
Удивленно вздернул бровями Врач. Закачал головой:
— Не я, а — он сам. Вбил поначалу себе в голову, будто это Вы, Анна, наслали на него болезнь… за его нападки на Вас и за то, что вынудил покинуть пристанище. А после, вроде как, сон ему приснился о том, что лишь Вы способны его исцелить, подобно тому чуду с Генрихом и тем молодом человеком с Бальги. А далее и вовсе разум старика помутнел. Стал утверждать, что Господь его покарал за его злобу и отступничество от обетов. Принялся молить о прощении. Требовать встречи с Вами, хотя бы ради того, чтобы перед смертью очистить свою душу. Но… увы, никто не знал, где Вас искать. Никто, даже мы с Беатой. И только… риттербрюдер Фон-Мендель как-то оговорился, что возможно, Вы направились к истокам. Вот тогда и… верные почитатели нашего Покровителя кинулись в Путь.
