Валентина - Майклз Ферн (книги .TXT) 📗
Валентина распахнула дверь комнаты эмира и отступила в сторону, пропуская вперед повелителя мусульман. Она заметила долгий взгляд, коснувшийся ее груди, – так смотрел когда-то Паксон. Что сейчас делает султан Джакарда? О чем думает? Не рассказывает ли остальным, кто она такая на самом деле?
– Кади, пришел Малик эн-Наср, – проговорила девушка, направляясь к огромной кровати, на которой возлежал эмир.
– О, нас посетил великий воин? – сердечно рассмеялся Рамиф.
Хорошо изучившая старика, Валентина сразу поняла по его голосу, что эта беседа будет стоить ему многих сил.
– Как прошел пир? Понравились ли яства твоей утробе и насладились ли глаза созерцанием красоты этой прелестной женщины? Не трудись отвечать! – пошутил он. – Я слишком хорошо тебя знаю! Глаза у меня уже не так остры, как раньше, но я читаю все в твоей душе по-прежнему, как делал это, когда мы оба были помоложе.
Саладин склонился перед эмиром в почтительном поклоне, задумчиво оглядев старика, возлежащего на кровати.
– Ты хочешь сказать, что глаза твои уже не те, что прежде? Когда-то зрение у тебя было острее, чем у сокола!
– Да, но теперь мои глаза затягиваются пленкой, этим явным признаком старости, – усмехнулся эмир. – Но я все еще могу оценить красоту женщины!
– Верно, ты еще недостаточно стар, чтобы не ценить женское очарование, – согласился Саладин. – Скажи, Рамиф, что все это значит? Кто эта женщина, которой ты позволил сидеть во главе твоего стола и рассуждать о делах Напура? Мои военачальники в недоумении. Эмир прервал его.
– И после стольких лет нашей дружбы ты задаешь мне подобные вопросы? Ты не имеешь права сомневаться! Аллах принимает свои решения, а я, Рамиф, свои. Если тебе не нравится, как правлю я Напуром, то уводи поскорее своих военачальников и не обращайся ко мне с просьбами! Я больше не хочу об этом слышать! – голос старика звучал твердо. – Я позволил тебе высказать свое мнение лишь потому, что ты мне как сын. Только поэтому я тебя и выслушал! Давай лучше поговорим о другом. Эта пантера… где, скажи, ради Аллаха, ты отыскал белую пантеру?
Саладин рассмеялся.
– Я подумал, что уж такой подарок должен тебе понравиться. Их было две, но, к сожалению, один детеныш-альбинос погиб. Теперь ты единственный во всем мире обладаешь белой пантерой, и другой, боюсь, уже никогда не будет. Я счастлив, что мой подарок тебе понравился.
– Я бы предпочел персики, – ворчливо отозвался эмир.
– Вижу, твои вкусы не изменились! Я помню дни, когда ты поглощал целыми корзинами сочные фрукты.
– А ты всегда объедался спелыми вишнями!
– Моя единственная слабость! – согласился Саладин. – Уже много лет не доводилось мне отведать по-настоящему сочных вишен. Иногда я жизнь готов отдать, лишь бы вкусить их сладость.
– Вот видишь! А сам прислал мне белую пантеру!
Оба старых друга рассмеялись.
– Время позднее, Саладин. Расскажи, что тебя беспокоит.
– Мои люди донесли, что Ричард Львиное Сердце двинулся к Иерусалиму. Это, конечно, рано или поздно неизбежно должно было случиться, но все же произошло несколько раньше, чем мы того ожидали. Филипп Французский вернулся в Европу, и ходят слухи, что они с королем Ричардом расстались, разгневавшись друг на друга. В любом случае, Малик Рик не должен взять Иерусалим! И этого не случится! Праведные мусульмане готовы биться до последней капли крови.
– Да, да! До последней капли крови! Иерусалим – наш! Так повелел Аллах! Как случилось, что наши единоверцы были зверски убиты в резне у стен Акры?
Горечь зазвучала в голосе Саладина:
– Не знаю. Я направлялся на встречу с Ричардом, чтобы обсудить условия обмена пленными, когда это произошло. Я угрожал ответить тем же, но не смог убить людей столь бессмысленно. Мужчины, женщины, дети… В этом случае я стал бы таким же подлецом, как Ричард Львиное Сердце. То была бойня! Не могу ни забыть, ни простить Малику Рику этой жестокости!
– Хорошо, сын мой, – сурово сказал Рамиф. – Расскажи мне теперь о твоем военачальнике Паксоне из Джакарда.
– О Паксоне? – задумчиво проговорил Саладин. – Он похож на своего скакуна: молод, горяч, необуздан. Отличный воин! Никогда не отступает в битве!
– А что насчет шейха аль-Джебала, Старца Гор? Что он поделывает в своем Гнезде Орла?
– Как тебе известно, его власть простирается от Персии до Святой земли. Повсюду в горах рассеяны цитадели федаинов. День ото дня шейх аль-Джебал становится все более могущественным. Убийцы, послушные его воле, так хорошо обучены, что свободно расправляются и с мусульманами, и с христианами, прогневавшими Старца Гор. Шейх аль-Джебал неуловим, подобно духу. Послушные его воле федаины бродят по горам и долинам, не ведая страха.
– И ты веришь в эти сказки? – недовольно спросил эмир.
– Шейх аль-Джебал обладает большой властью, Рамиф!
Валентина затаилась в тени, с волнением слушая рассказ Саладина о Паксоне и таинственном шейхе аль-Джебале. Она приблизилась, чтобы вмешаться в беседу между Рамифом и предводителем мусульман. Заботливая наперсница всех дел эмира хорошо понимала, когда ей следует прервать разговор мужчин. Голос старика становился усталым, и она не хотела, чтобы Саладин это заметил.
– Уже поздно, кади, – твердо заявила девушка. – Завтра наступит новый день, и Совет начнется довольно рано.
– Прости, Рамиф, я засиделся, но нам с тобой всегда было о чем поговорить, – Малик эн-Наср встал и низко поклонился, устремив пытливый взор на Валентину.
– Саладин, – тихо сказал эмир, – мой гарем открыт для тебя. Выбери себе какую-нибудь красавицу, и она согреет тебя этой ночью, и да пребудет с тобой Аллах!
– Мне не нужны красавицы твоего гарема, – спокойно ответил Саладин, не спуская глаз с Валентины. – Когда мужчина видит перед собой совершенство, он не в состоянии согласиться на что-либо менее прекрасное, – сказал он, склонив перед Валентиной голову в белом тюрбане.
Глядя ему в глаза, девушка улыбнулась, польщенная намеком. Саладин, хоть ему и было около сорока, оставался весьма привлекательным мужчиной. Он казался гибким и стройным – несомненно, благодаря жизни воина, которую ему приходилось вести. Темный загар покрывал лицо, седеющая борода придавала властный вид. Незабываемое впечатление оставляли его глаза, черные, полные мысли и душевного тепла, и сейчас взгляд этих глаз из-под густых бровей производил на Валентину странное впечатление, будоража чувства и вызывая волнение в крови.
– Но обещай мне, – резко произнес эмир, – что не возьмешь ничего из того, что принадлежит мне, пока тебе то не предложат или не попросят взять! – невидящий взгляд старика метнулся в сторону Валентины.
– Само собой разумеется, Рамиф, – спокойно ответил Саладин. – Да пребудет с тобой Аллах!
Валентина проводила гостя в отведенные ему покои и низко поклонилась, отворяя перед ним дверь.
– Мои глаза обманывают меня, или действительно этот человек будет стоять у моих дверей? – недовольно спросил Саладин, кивая на стражника, прислонившегося к стене.
– Твои глаза не обманывают тебя, Малик эн-Наср. Страж всю ночь будет охранять этот коридор.
– Следует ли это понимать так, что мы, гости моего доброго друга Рамифа, находимся под стражей в своих покоях? – черные зрачки грозного воина пронзили Валентину, и она почувствовала, как подгибаются у нее колени.
– Если прославленному воину захотелось так думать, то так оно и есть, – тихо проговорила девушка.
– А ты хотела бы, чтоб я не обращал внимания на очевидное? – последовал вопрос.
– Малик эн-Наср – весьма проницательный человек, – простодушно польстила Саладину девушка.
– Кто отдал это приказание? – спросил предводитель мусульман.
– Это мой приказ, – сказала Валентина своим низким гортанным голосом. – Ты оспариваешь мой приказ или мое право отдавать приказания?
– Хвала Аллаху, нет! Рамиф выразился более чем красноречиво! Но ты должна знать: если у меня появится желание покинуть свою комнату, твой страж меня не остановит.
