Валентина - Майклз Ферн (книги .TXT) 📗
– Я требую, чтобы мне было позволено встретиться с эмиром, – произнес Саладин, вставая со своего места.
Валентина угрожающе проговорила:
– На Совете ты имеешь право лишь торговаться, все прочие права принадлежат тому, кто ведет Совет. Мне приказать вывести тебя из зала?
– По какому праву?.. – возмутился Саладин. Маленькой белой пантере наскучило лежать на груди эмира. Она спрыгнула с его кровати, прокралась в зал и забралась Валентине на колени. Девушка нежно улыбнулась игривой кошечке, затем пристально посмотрела в глаза своего противника.
– По моему собственному праву, – сказала она. – Если не желаешь продолжать Совет, можешь удалиться. У меня не хватает терпения, которое я могла бы противопоставить твоему нетерпению. Что скажешь? – Валентина продолжала ласкать белую кошечку.
Черная пантера подняла голову и зарычала. Паксон потрепал зверя по спине, и пантера сразу же успокоилась.
Саладин с гневом во взоре снова опустился на подушку, пристально глянув на Валентину.
– Продолжим, – предложила она, бросив взгляд на Паксона.
Глаза красавца-сарацина пронзали ее насквозь и завораживали, затягивая в темные глубины. Девушка смотрела, как смуглые руки гладят черную голову огромной кошки, и пыталась представить, какое ощущение вызвали бы они, прикасаясь к ее телу. Щеки Валентины зарделись, когда она, наконец, с трудом отвела от Паксона глаза. О чем он думает? Что чувствует?
– Я согласен на твои условия, – холодно заявил Саладин.
– Малик эн-Наср принял мудрое решение. Могу я внести предложение? Может, ты получишь выгоду, купив дополнительное количество зерна, учитывая, что войска Малика Рика подстерегают караваны? Разделите припасы между двумя караванами и отправьте их по разным дорогам. Я только советую, вам решать!
– Чем мне расплатиться? Мой кошелек пуст! Ты отказываешься торговаться, а я не в состоянии купить больше, чем могу себе это позволить!
– Эмир Рамиф будет рад подарить тебе зерно.
– Он будет в убытке! – подозрительно произнес Саладин.
Глаза Валентины потемнели, приобретя густосиний оттенок.
– Эмир Рамиф не окажется в убытке! Ты получишь зерно в обмен на трех коней.
– Согласен! – воскликнул Саладин, полагая, что эта женщина крайне глупа, а эмир еще глупее.
Он встретился с ней взглядом. «Женщины, – посмеивался Малик эн-Наср про себя, – совсем не умеют вести дела».
– Как ты несдержан, могущественный повелитель! – посетовала Валентина. – Ты даже не выслушал, каких именно трех коней имела я в виду! Эмир Рамиф восхищается тремя белыми скакунами, составляющими предмет твоей гордости. Прославленный воин не изменит своего решения?
Лицо Саладина помрачнело, твердый взгляд выразил гнев и возмущение.
– Согласен, – хрипло сказал он, плотно сжав губы.
Сидя на толстой подушке, Паксон не шевелился. Он восхищался Валентиной. Его антрацитово-черные глаза вспыхнули, когда он обратил внимание на тонкую руку, поглаживавшую голову маленькой спящей пантеры. Движения этой руки были легкими и чувственными.
Валентина перевела взгляд и заглянула Паксону в глаза. Его мысли смешались. Снова ему показалось, будто он тонет в мерцающих зеленовато-голубых озерах глаз этой необыкновенной девушки. Мускулы молодого сарацина напряглись, и пантера у его ног беспокойно зашевелилась. Если бы тогда, в ту ночь, он увез Валентину с собой, сейчас она принадлежала бы ему!
– Мы собрались здесь не только ради пополнения припасов зерна для войска, – обратился Саладин к своим сподвижникам, вновь обретя достоинство, соответствующее его положению.
Он повернулся к полному человеку средних лет, державшему в руках несколько свитков пергамента.
– Все здесь знакомы с нашим почтенным летописцем Баха ад-Дином, воспользуемся же случаем, чтобы услышать записи летописца о священной войне, джихаде. Источники, из которых он черпает сведения, безупречны, и написанное им – чистейшая правда.
По кивку Саладина Баха ад-Дин поднялся со свитками в руках и обратился к собравшимся.
– Большая часть того, что я сообщу, всем известна. Однако, вследствие больших расстояний, разделяющих наши войска, сбор сведений затруднен, и Малик эн-Наср потребовал, чтобы в летописи отслеживались слухи и устанавливались подлинные факты. Могу ли я начинать?
Достойное собрание согласилось, и Баха ад-Дин развернул свиток.
– Ричард, король Англии, овладел Акрой… Сообщение летописца содержало описание бесчеловечного уничтожения плененных христианами мусульман.
– Ричард Львиное Сердце провел свои войска по берегу, в то время как его флот проследовал к порту Яффе, отстоящему от Иерусалима на шестьдесят пять миль. Это происходило летом двадцать пятого августа тысяча сто девяносто первого года. Он вел свои войска во время засухи, когда пересыхали ручьи и колодцы. Мы, мусульмане, следили за его походом. В дозоре были конные отряды. На пути к Яффе Малик Рик приказал разрушить три города, а добравшись до порта, разрушил укрепления и продолжил марш на юг. Бывшие в дозоре конные отряды под покровительством Аллаха передвигались вблизи его войск, скрываясь среди холмов.
Головы людей в тюрбанах согласно кивали, всем это было известно. Баха ад-Дин продолжал:
– Сообщается также, что армия христиан не смогла совершить поход беспрепятственно. Мусульмане нападали на арьергард войск Малика Рика, и лучники сильно досаждали крестоносцам, но вовлечь христиан в битву не удалось. Ричард Львиное Сердце применил странное построение войска. Его воины шли в три колонны. Одна, та, что была ближе всего к холмам и нашим конным отрядам, состояла в основном из пехотинцев и продвигалась тесными рядами. Те, кто шел в крайних рядах, несли луки и арбалеты, и были одеты они в кольчуги. Христиане с ожесточением применяли свое оружие, а наши стрелы отскакивали от их доспехов. Шествовавшие во внутренних рядах воины, вооруженные копьями и мечами, в любой момент были готовы отразить атаку.
Глаза под надвинутыми на лбы тюрбанами сузились, и мужчины слегка наклонились, вслушиваясь в слова летописца.
– Во второй колонне под прикрытием пехотинцев находились конные рыцари. Всадники были также защищены кольчугами от наших грозных стрел, которые, в противном случае, могли бы нанести коннице значительный урон. В третьей колонне, расположенной ближе к морю и недосягаемой для нападения, двигались повозки с припасами и ранеными. Из третьей колонны поступало подкрепление для пехотинцев. Наш великий и мудрый предводитель Малик эн-Наср и его почитаемый брат Аль-Адил проехали по окружающей местности и осмотрели обширную равнину, лежавшую на пути христиан, и сочли ее пригодной для битвы. В течение двух дней мусульманские всадники безуспешно пытались нарушить ряды христианской конницы. Крестоносцы упорно не желали вступать в бой. Они двигались вперед, подобно большой, закованной в броню сороконожке. Но битва была неизбежна. Ожесточенное сражение продолжалось несколько часов. Умирающие кони топтали упавшие на землю знамена. Падшие, истекая кровью, погибали под копытами. Потери с обеих сторон были равными. Противник оказался зажатым в тиски наших лучников, и мы уже начали надеяться на победу, как вражеская конница собралась и обрушилась на нас. Битва разгорелась с новой силой. Христиане стремились отразить нападение, тогда как мусульмане хотели уничтожить крестоносцев. На протяжении всего пути до Арзуфа христиане продвигались, отбивая атаки нашего достопочтенного военачальника Таки ад-Дина. Мощь войска Малика Рика увидели многие, став свидетелями события этого дня, и его имя будет передаваться на протяжении многих веков в преданиях правоверных.
Валентина слушала и радовалась известиям о короле Англии. Ричард доказал, что является достойным противником этих мусульманских воителей. Девушка понимала, что его доблесть и воинское мастерство разрушили коварные замыслы сарацин.
Баха ад-Дин продолжал:
– Малик эн-Наср посоветовался со своими соратниками и, в стремлении выиграть время, решил изменить тактику. Вместо того чтобы тратить силы на бесконечные мелкие стычки, мусульмане разделили свое войско. Защитой Эскалона, южного ключа к Иерусалиму, и караванного пути на Египет решено было пренебречь. Малик эн-Наср не желал наносить урона своим войскам, запирая их в стенах города, защитить который не представлялось возможным. Следовало избежать потерь, подобных тем, что понесли мы в Акре. На рассвете наш предводитель занялся опустошением города. Все зерно, хранившееся в Эскалоне, раздали жителям, и все дома в кольце городских стен сожгли. Башни набили хворостом и также сожгли. В городе раздавались горестные стенания, так как был Эскалон красив и стены его мощны, а дома богаты. Скорбя сердцем, Малик эн-Наср покидал город.
