Капитуляция - Джойс Бренда (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Это ощущение можно было сравнить лишь с радостью, которую она пережила, когда родила Эме.
Впереди показался конец дороги, и Эвелин замедлила шаг. Чуть раньше она была так сосредоточена на том, чтобы как можно быстрее одеться, что даже не остановилась на мгновение поразмыслить над простым фактом: сегодня днем она собиралась вернуться в Розелинд. И Эвелин должна была вернуться — ведь она была матерью, с важными обязанностями и задачами, и она скучала по Эме. Но ей не хотелось уезжать, только не сейчас. И она лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы задержаться здесь на денек-другой.
Она добралась до песчаной тропинки, которая вела к пляжу, и, приподняв юбки, с трудом пошла вперед, увязая в глубоком белом песке. Центральный горный хребет находился слева от Эвелин, а перед собой она видела маленький светлый пляж и бухту, в которой они вчера высаживались на берег. Черный корабль Джека стоял на якоре. Вдали Эвелин могла рассмотреть едва заметные туманные очертания британских берегов. Но на пляже никого не было, и она резко остановилась, ощущая, как разочарование наполняет душу.
Значит, Джек на другом островном пляже, расположенном с южной стороны дома и обращенном к открытым водам Ла-Манша. Вздохнув, Эвелин снова приподняла юбки и пустилась в нелегкий обратный путь по песку. Стало жарко, и она сняла накидку, перекинув её через руку. Туфли Эвелин явно не были предназначены для прогулок по песчаным тропинкам и скалистым дорогам, ноги заныли.
Спустя некоторое время — теперь Эвелин шла уже не так бодро она вернулась к дому. Там она ненадолго задумалась, решая, не стоит ли отказаться от поисков и дождаться Джека в доме. Но потом Эвелин испугалась, что он мог уйти на несколько часов, и решительно двинулась мимо сада и живой изгороди. Пройдя мимо последнего пышного куста, она увидела перед собой лишь черные скалы, по периметру обрамлявшие эту сторону острова.
Эвелин нерешительно помедлила, эта часть Лоо-Айленда показалась ей неприветливой, унылой… Дорога вела вверх к крупному холму мимо скал и казалась намного тяжелее и неудобнее предыдущей. Положа руку на сердце, Эвелин засомневалась, сможет ли пройти по такой дороге, но потом вспомнила слова кого-то из слуг: стоит добраться до вершины большого холма, как дорога почти напрямик спустится к пляжу. Интересно, далеко ли отсюда этот пляж?
Эвелин свернула накидку и положила на валун. Потом уныло направилась вверх по дороге, то и дело спотыкаясь о камни и рытвины. Она быстро запыхалась. И похоже, сломала каблук. А ещё наверняка до волдырей стерла ноги.
Эвелин уже подумывала повернуть обратно, но не решилась, она ведь почти дошла до самой макушки холма… Эвелин ускорила темп, задыхаясь, и наконец-то оказалась на черной скалистой вершине.
Теперь она всматривалась в раскинувшийся перед ней пейзаж. Вид был поистине великолепным: океан, казалось, тянулся до бесконечности, и его серебристые волны сверкали под лучами солнца. Эвелин даже почудилось, будто она увидела вдали пятнышки, которые приняла за корабли, пересекающие Ла-Манш.
Она скользнула взглядом по пляжу, раскинувшемуся прямо под холмом, и застыла на месте.
Ниже, в ста футах от неё, стоял Джек и разговаривал с каким-то человеком.
Глаза Эвелин удивленно округлились, стоило ей увидеть маленькую шлюпку в океанском мелководье. Большой корабль, возможно куттер [10], стоял на якоре недалеко от берега.
С кем же встречался Джек? Сердце тревожно стукнуло у Эвелин в груди. Он наверняка беседовал с другим контрабандистом. Иного разумного объяснения и быть не могло!
Эвелин снова подумала о том, чтобы повернуть к дому. Но всё же отказалась от этой идеи — в конце концов, она и так прекрасна знала, что Джек был контрабандистом поэтому смысла скрываться не было.
Эвелин принялась спускаться к пляжу. Дорога превратилась в узкую, крутую, извилистую тропинку, уходившую в нечто вроде ущелья между скалами и утесами. Эта коварная тропа потребовала от Эвелин самого сосредоточенного внимания, и отвесные скалы быстро запутали её, заслонив вид. Теперь она не видела ни пляжа, ни двух мужчин, ни океана. Черные скалы стенами обступали её с двух сторон, но над головой всё ещё просматривалось яркое небо.
Наконец, спустя примерно полчаса, Эвелин оказалась у самого подножия тропы. Там она остановилась, тяжело дыша, и обессиленно привалилась к большому валуну. Она осознавала, как сглупила, решив спускаться таким путем. Со своего места Эвелин могла видеть часть песчаного пляжа и набегавшие на него волны. Жадно ловя ртом воздух, она обогнула валун.
И увидела Джека с его собеседником. Мужчины не успели заметить Эвелин, и, хотя до неё долетали их приглушенные голоса, она не могла разобрать ни слова из их разговора. Эвелин была удивлена: тот, другой мужчина совершенно не походил на контрабандиста — если не сказать, что он явно происходил из благородной семьи. Незнакомец с темными волосами, убранными в косу, был одет как джентльмен — в рыжевато-коричневый сюртук и светлые бриджи.
Внимательнее взглянув на мужчину, Эвелин встревожилась. Он показался ей знакомым. Но это было невозможно.
Мужчины стояли спиной к ней и лицом к океану. Внезапно направление ветра изменилось, и сильный порыв взметнул юбки Эвелин. Она подхватила их, и в этот момент ясно услышала голос Джека:
— Я уже сказал вам, я не знаю, когда это произойдет.
— Это вряд ли нам поможет! — ответил мужчина.
Эвелин остолбенела — она знала этот голос!
Мужчина продолжил с сильным французским акцентом:
— Сколько людей удалось собрать д’Эрвийи?
— Три-четыре тысячи, — ответил Джек. — Но вашей проблемой станут шуаны [11].
У Кадудаля будет десять тысяч мятежников, если не больше.
Собеседник Джека выругался по-французски. Теперь Эвелин во все глаза смотрела на мужчин. Она не знала, кем был этот Кадудаль, но они ведь говорили и о небезызвестном графе д’Эрвийи. Он был эмигрантом, постоянно умолявшим британское правительство о поддержке в борьбе с французскими властями в сельской местности Франции, где то и дело вспыхивали восстания. Уж не ослышалась ли Эвелин? Но что именно здесь обсуждалось?
— Пятнадцатитысячная армия мятежников будет легко разбита, — дернул плечами француз. — Но мы должны знать, когда именно состоится это проклятое нападение. По слухам, они вторгнутся в Бретань — выясните всё.
Это был приказ.
Эвелин начало колотить. Они говорили о шуанской повстанческой армии, и эту армию должны были разбить французы. Эвелин знала, кто такие шуаны — крестьяне и дворяне, продолжавшие восстание против французской республики в департаменте Вандея, с его холмами и долинами, фермами и деревнями. С недавних пор французское правительство стало жестко подавлять шуанский мятеж.
У Эвелин перехватило дыхание. Она пыталась уразуметь то, что услышала, и уже боялась собственных мыслей. Помимо прочего, мужчины упоминали о вторжении в Бретань. У д’Эрвийи было три-четыре тысячи человек — это походило на целую эмигрантскую армию!
Неужели они говорили о вторжении эмигрантов и английских войск в Бретань?
А Джеку приказали выяснить — и разгласить — британские военные планы?
Ну разумеется, она ослышалась! Конечно же, наверняка, что-то не так поняла. Сейчас она просто не могла мыслить ясно!
— Мой способ связи не изменился?
— Нет, всё по-прежнему, — ответил француз.
Слишком поздно Эвелин спохватилась, что невольно вскрикнула в тот самый момент, когда Джек задал этот странный вопрос. Француз обернулся, оказавшись прямо напротив Эвелин, и тотчас впился в неё взглядом.
И тут Эвелин осознала, что во все глаза смотрит на Виктора Ласалля, виконта Леклера, который был её соседом в Париже летом 1791 года, которого бросили в тюрьму как врага государства тем же летом, прямо перед тем, как Эвелин бежала из Парижа со своей семьей. Потеряв дар речи от потрясения, она уставилась на Леклера.
