Огненное прикосновение - Ховард Линда (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
– Достаточно. – Взяв у девушки мешок с едой, он кивком указал в сторону задней двери. – Выходите туда. Возьмите с собой лампу.
Она догадалась, что этот человек, пока ждал ее, уже успел обследовать дом. Гнев охватил Энни. Ее личное жилище не представляло ничего особенного – всего лишь одна небольшая комнатка, но это была ее комната, и столь внезапное вторжение ей очень не понравилось. Однако глупо было обижаться на его бесцеремонность, когда в спину упирается дуло револьвера. Энни вышла из задней двери, а мужчина следовал за ней по пятам.
– Седлайте вашего коня.
– Я его еще не кормила. – Она понимала, что это возражение неуместно, но ей почему-то казалось несправедли вым, чтобы конь нес ее на себе, не получив корма.
– Я не люблю повторять приказы, – предупредил Маккей, понижая голос до шепота, что делало его слова еще более угрожающими.
Энни повесила лампу на гвоздь. Крупная гнедая кобыла, все еще под седлом, терпеливо стояла рядом с ее конем.
– Побыстрее.
Она оседлала коня привычными быстрыми движениями, а потом мужчина жестом отозвал ее назад.
– Станьте вон там, подальше.
Прикусив губу, Энни подчинилась приказу: она было уже собралась спрятаться за спину коня и выскользнуть из конюшни, пока ее непрошеный гость будет садиться на свою лошадь, но он предусмотрел такую возможность. Заставив ее стать на открытое место, он лишил ее прикрытия.
Держа девушку под прицелом, Маккей вывел гнедую из стойла и взобрался в седло. Если бы Энни не наблюдала за ним так пристально, она не заметила бы некоторой неловкости движений, причиной которой была боль. Он прикрепил мешок с едой к своему седлу.
– Теперь садитесь на своего коня, детка, и не пытайтесь выкинуть какой-нибудь номер. Просто делайте то, что я вам говорю, и с вами все будет в порядке.
Энни оглянулась, ей все еще не верилось, что он действительно может вот так запросто похитить ее. Это был самый обычный день до той минуты, когда он направил на нее дуло револьвера. Если она позволит этому человеку вывезти себя из города, увидят ли ее когда-нибудь живой? Даже если ей удастся сбежать, вряд ли она сумеет в одиночку выжить в глуши. Она слишком многого навидалась здесь, чтобы наивно верить в то, что возвращение в Серебряную Гору будет не более чем простой прогулкой верхом.
– Забирайтесь же на лошадь, черт побери! – Угрожающий тон явно говорил о том, что терпение его на исходе.
Энни взобралась в седло. Юбки мешали ей, но она понимала, что протестовать бесполезно, так же, как и просить разрешения переодеться в более подходящую одежду.
Ей всегда нравилось, что ее дом расположен на окраине города, в удобном и уединенном месте, вдали от шума и пьяных старателей, которые просиживали в салунах и публичных домах до самого рассвета. Однако сейчас она готова была все отдать, чтобы только встретился хоть один пьяный старатель.
– Задуйте лампу, – сказал Маккей, и Энни послушно наклонилась вниз с седла, чтобы выполнить его приказ. Внезапная тьма лишила ее зрения, хотя в небе поднимался тонкий серебряный серп прибывающей луны.
Бросив поводья, Рейф протянул к ней руку в перчатке, ту, в которой не было револьвера. Гнедая стояла, не шевелясь, благодаря хорошей выучке и силе мощных ног, сжимающих ее бока.
– Отдайте мне ваш повод.
И снова ей ничего не оставалось, как повиноваться. Маккей пропустил поводья над головой ее коня и обмотал вокруг луки своего седла, так что теперь у ее коня не было другого выбора, как только следовать за ним.
– Не вздумайте спрыгнуть с коня, – предупредил он. – Вам не удастся убежать, а я чертовски разозлюсь. – От звука его тихого угрожающего голоса мурашки побежали у Энни по спине. – Не обрадуетесь...
Как только они выехали за пределы Серебряной Горы, Рейф перевел гнедую на легкий галоп. Энни вцепилась обеими руками в луку седла. Через несколько минут она уже пожалела, что не догадалась надеть перчатки, потому что холодный ночной воздух обжигал лицо и руки. Когда глаза постепенно привыкли к темноте, девушка поняла, что они направляются на запад, выше в горы. А там, наверху, будет еще холоднее: даже в середине июля она видела снежные шапки на вершинах гор.
– Куда мы едем? – спросила Энни, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Наверх, – ответил он.
– Зачем? И почему вы заставляете меня ехать с вами?
– Это же вы сказали, что мне необходим врач, – вяло пояснил Рейф. – Вы врач. А теперь замолчите.
Энни последовала совету, но ей потребовалось все свое самообладание, чтобы не впасть в истерику. Хотя она никогда не относила себя к истеричному типу, но в нынешней ситуации потеря самообладания могла быть вполне оправданной. В Филадельфии люди, которые нуждались в докторе, не похищали его.
Пугала Энни не только возникшая ситуация, но и сам недавний ее пациент. С того мгновения, как эти холодные бесцветные глаза встретились с ее глазами, ей стало ясно, что этот человек опасен. Она посвятила жизнь заботе о здоровье и жизни других людей, а он был ее прямой противоположностью. И все же ее руки дрожали, когда она касалась его, не только от страха, но и потому, что его сильное мужское тело вызывало в ней ощущение ее собственной слабости. При воспоминании об этом Энни стало стыдно: ведь она врач.
Через час ее ступни начали неметь, а пальцы, казалось, готовы были сломаться, если она попытается их согнуть. Ноги и спина болели, и тело сотрясала непрерывная дрожь. Энни смотрела на темный силуэт мужчины, едущего впереди, и удивлялась, как он еще держится в седле. Потеря крови, лихорадка и сильная инфекция уже давно должны были сделать свое дело. Такая выносливость и физическая сила пугали ее, потому что она знала: ей предстояло противостоять им.
Ее похититель сказал, что с ней все будет в порядке, но как можно ему верить? Она полностью зависела от его милосердия, но вряд ли это качество свойственно его характеру. Этот человек мог изнасиловать, убить, сделать с ней что угодно, и ее тело, очевидно, никогда даже не найдут. Каждый шаг коня все больше приближал ее к опасности и уменьшал вероятность того, что она сможет добраться до Серебряной Горы, даже если ей удастся бежать.
– П-пожалуйста, нельзя ли остановиться на ночлег и развести к-костер? – запинаясь, обратилась к нему Энни и испугалась собственного голоса. Казалось, слова вырвались помимо ее воли.
– Нет. – Только одно это слово в ответ, равнодушное и неумолимое.
– П-пожалуйста, – повторила она и пришла в ужас, осознав, что умоляет его. – Я т-так замерзла.
Он обернулся и посмотрел на нее. Лица его не было видно из-под полей шляпы, только блеск глаз.
– Мы пока не можем остановиться.
– А к-когда?
– Когда я скажу.
Но он не сказал, ни разу за все эти бесконечные часы. Спустя какое-то время всадники были вынуждены замедлить движение и перейти на шаг, так как дорога становилась все круче, и Маккею несколько раз приходилось отвязывать повод ее коня и держать в руке, ведя его прямо позади себя. Энни попыталась определить, который час, но обнаружила, что физическая усталость исказила все ее представления о времени. Она заставляла себя ждать, пока ей не покажется, что прошел уже час, потом смотрела на луну и обнаруживала, что та почти не сдвинулась с места.
Ступни девушки так окоченели, что малейшее движение пальцами причиняло сильную боль. Ноги дрожали от усталости, потому что осторожность вынуждала ее сжимать колени, чтобы удержаться в седле – руками держаться было бесполезно. Горло болело от холодного воздуха. Она подняла воротник пальто и попыталась спрятать в него голову, но пальто все время распахивалось, а она, не смея отпустить луку седла, не могла придержать его.
В молчаливом отчаянии смотрела Энни на широкую мужскую спину перед собой. Если он, такой больной, мог продолжать езду, значит, и она тоже может. Но упрямство и гордость, как оказалось, помогали ей только до тех пор, пока физическое страдание не одолело ее. Будь он проклят, почему он не останавливается?
