Рыцарь в сверкающих доспехах - Деверо Джуд (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Роберт немного покраснел и смущенно отвел взгляд.
– Мне очень стыдно, – признался он. Даглесс с удивлением отметила, что его лицо дышит искренностью. – Понимаешь, все это очень странно, но деньги твоей семьи меня бесили. Во время учебы у меня не было лишнего цента! Я жил на консервированных бобах, а у тебя с самого детства было все: семья, которая тебя обожает, и богатство, копившееся веками. Я ненавидел эту манеру играть в бедность и делать вид, будто живешь на учительское жалованье, хотя стоило тебе попросить, и любая сумма была бы к твоим услугам! Когда мы оставили тебя в церкви, я знал, что Глория стащила твою сумочку, и был этому рад. Хотел, чтобы ты на собственной шкуре испытала, что это такое – жить без денег и полагаться только на себя. Хотел, чтобы ты раз в жизни побыла на моем месте! – Он глубоко вздохнул, помолчал, и лицо его едва заметно смягчилось. – Но вчера все изменилось. Мы с Глорией были в ресторане, и мне неожиданно захотелось, чтобы ты сидела рядом. Я… я больше не злился на тебя. Скажи, все это имеет хоть какой-то смысл? Весь гнев, который я испытывал к тебе, гнев, возможно несправедливый, просто испарился. Исчез, будто его никогда не было. – Он подошел к Даглесс и, положив руки ей на плечи, продолжал: – Я действительно был последним дураком, позволив уйти такой женщине, как ты. Если только позволишь, я до конца жизни буду стараться загладить свою вину. Если не хочешь, можешь не выходить за меня. И даже не жить со мной. Если… если позволишь, я будут за тобой ухаживать. Дарить цветы и конфеты… и воздушные шарики. Ну, что ты скажешь? Дашь мне еще один шанс?
Даглесс молча уставилась на него. Он сказал, что вчера избавился от несправедливого гнева. Все дни, проведенные в шестнадцатом веке, заняли всего несколько минут в двадцатом, и за это время ей удалось расположить к себе двойников Роберта и Глории. Не могла ли горечь Роберта быть отголоском того, что случилось в шестнадцатом веке? Впервые увидев Николаса, Роберт вспыхнул от ярости. Почему? Потому что Николас наградил его жену ребенком?
И Глория больше не питает вражды к Даглесс. Потому что та помогла ее прежнему воплощению? Потому что Глория из шестнадцатого века больше не верила, что мужчина, которого она любила, хотел Даглесс?
Даглесс резко тряхнула головой, чтобы ее прояснить.
«Даже если умру завтра, моя душа запомнит твою». Так говорил Николас. Неужели в Роберта и Глорию вселились души людей, живших четыре столетия назад?
– Ты дашь мне еще один шанс? – повторил Роберт.
Даглесс с улыбкой поцеловала его в щеку.
– Нет, хотя огромное тебе спасибо за предложение, – шепнула она и, отодвинувшись, с радостью заметила, что он не сердится.
– Кто-то другой? – снова спросил он, словно ему было легче, если бы Даглесс отвергла его из-за соперника, а не потому, что считала ничтожеством.
– Что-то вроде.
Роберт задумчиво посмотрел на браслет:
– Купи я обручальное кольцо вместо этого… кто знает? Повезло сукину сыну, кем бы он ни был. И я желаю тебе всего счастья в мире.
С этими словами он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Даглесс немного постояла, словно прощаясь, и подошла к телефону, позвонить родителям. Очень хотелось услышать их голоса.
Но трубку подняла Элизабет.
– Мама с папой вернулись? – спросила Даглесс.
– Нет. Все еще отсиживаются в хижине. Даглесс, я требую, чтобы ты сказала, в чем дело. Если опять попала в переплет, лучше признайся сразу, чтобы я смогла вытащить тебя до приезда родителей. Надеюсь, это не ты сидишь в тюрьме на этот раз?
Даглесс с удивлением поняла, что слова идеальной старшей сестры почему-то не разозлили ее. И не вызвали привычного чувства вины.
– Элизабет, я буду крайне тебе благодарна, если не станешь говорить со мной подобным тоном, – твердо сказала она. – Я звоню родным сообщить, что лечу домой.
– Прости, – растерялась Элизабет. – Я не хотела тебя обидеть. Просто ты вечно попадаешь в истории, не в одну, так в другую.
Даглесс не ответила.
– Ладно, ладно, говорю же: я извиняюсь. Мне встретить в аэропорту вас с Робертом или у него машина?
– Я прилетаю одна.
– Вот как, – пробормотала Элизабет, явно давая Даглесс время для объяснений. Но Даглесс продолжала молчать. – Даглесс, мы все будем рады тебя видеть, – заверила сестра.
– И я буду рада видеть вас. Не встречай меня. Я возьму напрокат машину. И, Элизабет, я по тебе скучала.
Последовала пауза, после чего Элизабет сказала:
– Приезжай скорее, и я приготовлю праздничный обед.
Даглесс застонала:
– Когда, говоришь, возвращается мама?
– Признаю, я не лучшая в мире кухарка. Будешь готовить сама, а я уберу на кухне.
– Заметано. Прилетаю послезавтра.
– Даглесс! – выпалила Элизабет. – Я тоже по тебе скучала.
Даглесс положила трубку и улыбнулась. Похоже, она изменила не только прошлое, но и настоящее.
Она знала, ощущала всей душой, что больше никогда не станет объектом семейных шуточек, потому что не чувствовала себя жалкой неумехой, неспособной организовать собственную жизнь.
Даглесс позвонила в Хитроу, заказала билет и принялась собирать вещи.
Глава 34
Пришлось вставать очень рано, чтобы успеть на поезд до Лондона. Потом последовала долгая и очень дорогая поездка на такси до аэропорта. Та радость завершения почти невыполнимой задачи, которая поддерживала ее с тех пор, как она вернулась в двадцатый век, теперь начинала выветриваться. Даглесс отчетливо сознавала, что невыносимо устала и невыносимо одинока. Она влюблялась в Николаса дважды. И теперь с каждой прошедшей секундой воспоминания неумолимо возвращались к ней. Как он поражался всему, что увидел в ее веке! С каким благоговением касался альбома с цветными фотографиями! Как увлеченно наблюдал за водителем, переключавшим скорости! И с каким мальчишеским любопытством листал «Плейбой» в доме Арабеллы!
А когда Даглесс появилась в шестнадцатом веке и Николас не только не узнал ее, но и, казалось, возненавидел, она решила, что он изменился. Но ошибалась. Он был все тем же человеком, который превыше всего ценил семью. И когда включил в свою семью Даглесс, полюбил так же беззаветно, как родных.
Когда объявили посадку, Даглесс выжидала до последней минуты. Может, ей не следует покидать Англию? Если она останется здесь, все-таки будет ближе к Николасу. Может, стоит купить домик в Ашбертоне и навещать его могилу каждый день? Может, если молиться и просить Бога, ее вернут к нему или его – к ней?
Она пыталась взять себя в руки, но слезы все равно полились ручьем. Николас ушел навсегда. Она никогда не увидит его. Не услышит. Не коснется.
Слезы так слепили ее, что, входя в самолет, она наткнулась на шедшего впереди человека, и ее сумка, соскользнув с плеча, упала на колени пассажира первого класса.
– Простите, пожалуйста, – пробормотала она, глядя в синие глаза очень красивого мужчины. Сердце ее неожиданно дрогнуло, но она заставила себя отвернуться. Он не Николас. И его глаза, хоть и синие, не глаза Николаса.
Она взяла сумку с колен незнакомца, с интересом смотревшего на нее. Но Даглесс было все равно. Единственный человек, который был ей небезразличен, лежал под мраморным надгробием.
Она кое-как отыскала свое место, сунула сумку под переднее сиденье и выглянула в окно. Когда самолет покатился по взлетной дорожке, Даглесс, осознав, что покидает Англию, зарыдала с новой силой. Англичанин, сидевший рядом с ней, у прохода, поспешно зарылся в газету.
Даглесс честно пыталась успокоиться. Долго уговаривала себя, что сделала все возможное ради жизни любимого, напоминала, что потеря Николаса – ничтожно малая цена за все, чего она добилась.
К тому времени как самолет набрал высоту и табло «Пристегните ремни» погасло, она плакала так сильно, что ничего вокруг не замечала. А тем временем пассажир первого класса с бутылкой шампанского и двумя бокалами в руках просил соседа Даглесс поменяться с ним местами.
