Пират и язычница - Хенли Вирджиния (список книг .TXT) 📗
– Кого? – тупо переспросила Саммер.
– Можно подумать, тебе не из кого выбирать! Ты словно голодающий за богато накрытым столом, никак не решишься, какое блюдо отведать первым! Начни хоть с короля или герцога Йорка! А еще лучше выходи за Джорджа Дигби, по крайней мере станешь графиней!
Саммер неожиданно застыла. Помолчав немного, она взяла муфту и веер и в глубокой задумчивости удалилась.
– Создатель, что же я наделала! – ужаснулась Лил. – Какую новую причуду вдолбила ей в голову?!
Посторонний наблюдатель посчитал бы, что Саммер приняла близко к сердцу совет тетки. Вернувшись домой, она принялась старательно отбирать самые модные наряды для триумфального появления в обществе. Ей необходим человек, который смог бы занять место Рурка, а где найти такого, как не при дворе?
Через несколько дней должен был состояться прием в честь послов Франции, Испании и России, и Саммер решила, что для такого случая вполне подойдут страусовые перья. Райану исполнилось полгода. Пора бы отнимать его от груди, но накануне приема она целый день не спускала сына с рук. Миссис Бишоп укоризненно качала головой:
– Знатной леди неприлично все время нянчиться с младенцем! Вы его вконец избалуете! Слишком много женщин кудахчут над ним с утра до вечера!
– Вы правы. Он нуждается не только в матери, но и в отце. Надо мне об этом подумать. Обещаю, что с завтрашнего дня стану чаще выезжать. Ах, миссис Бишоп, просто не знаю, что бы я делала без вас!
Экономка встревоженно смотрела вслед леди Хелфорд. О каком отце она толкует? Лорд Хелфорд еще жив и не собирается отказываться от ребенка. Можно лишь представить, какой скандал разразится, узнай Рурк Хелфорд, что жена собирается найти ему замену. Миссис Бишоп нисколько не сомневалась, что он не остановится ни перед чем, чтобы отобрать Райана, и в глубине души считала, что он имеет на это полное право.
Саммер велела везти ее в дворцовые покои Хелфорда и сейчас стояла перед огромным гардеробом, вдыхая знакомый запах сандалового дерева и гладя старый камзол Рурка. Прошлое на миг вернулось с новой силой, пробуждая полузабытые мечты.
Но вскоре Саммер решительно тряхнула головой и принялась вынимать из сундука свои наряды. Она появится после банкета, до того как начнутся танцы. Стоит ли терпеть невыносимую скуку официального обеда с его бесконечными речами и остывшей едой!
Два часа спустя она появилась в огромном банкетном зале. От страусовых перьев, обрамлявших ее плечи, веяло ароматом франжипани. Дамы, раскрыв рты, завистливо ели глазами ее невероятный, возмутительно дорогой туалет, переливавшийся всеми цветами радуги. Каждое дуновение ветерка шевелило тонкие волоски, ласкавшие груди и шею и словно окутывавшие кожу блестящей легкой дымкой. Мужчины не отходили от нее, но Саммер была неприступна. Сегодня она пришла сюда с единственной целью – досадить Рурку Хелфорду и отплатить ему сторицей за все терзания, которые ей пришлось испытать с той минуты, когда она узнала о его связи с Джорджиной Дигби.
Уголки рта Саммер чуть приподнялись в торжествующей улыбке. Вот он, в дальнем конце комнаты, смеется какой-то шутке короля, пока его желтая улитка, учтиво склонив голову, пытается понять ломаный английский королевы.
Джек Гренвил, едва завидев Саммер, подлетел к ней, поцеловал руку и многозначительно пощекотал ладонь кончиком языка в безмолвном приглашении. Но Саммер лишь рассмеялась и, взяв его под руку, велела:
– Пойдемте, чудовище, подразним моего бывшего муженька.
– Ах, дорогая, зря вы это. Не думаю, что крошка Дигби может с вами потягаться.
– Куда ей, бедной маленькой мышке, – промурлыкала Саммер. Она не сводила глаз с короля, и тот отвечал ей взглядом, полным неприкрытого похотливого восхищения. Саммер присела перед королевой и с наслаждением отметила, как окаменело лицо Рурка, когда Карл бесцеремонно заглянул ей за корсаж.
– Сегодня вы само олицетворение красоты и прелести, леди Сент-Кэтрин, – заметил он.
– Совершенно верно, сир, – вырвалось у Джека Гренвила. – Эти перья украшают леди куда больше, чем голенастых страусов!
– Какая жестокость, – пробормотала Джорджина, неодобрительно поджав губы.
Саммер наградила ее ослепительной улыбкой и провела пальчиком по дорогой горностаевой отделке ее наряда:
– Этот зверек умер, чтобы вы могли красоваться сегодня на балу, леди Дигби. Моим же страусам приходится немного погулять с голой задницей, пока перья не отрастут, только и всего!
Король и Гренвил расхохотались, но Рурк Хелфорд лишь зловеще нахмурился.
– По-моему, это наш танец, – объявил он Саммер не терпящим возражений тоном.
– Ошибаетесь, – мягко ответила она и кокетливо улыбнулась Карлу: – Кажется, вы успели пригласить меня раньше, сир.
Король повел ее на середину зала, а Джек Гренвил предложил руку Джорджине. Рурку ничего не осталось, кроме как пригласить королеву. Когда музыка смолкла, они вновь собрались вместе. Рассмотрев изумрудный кулон Джорджины, Саммер вежливо заметила:
– Какие прекрасные камни! Но, будь я на вашем месте, уговорила бы отца подарить такие же серьги. Кто знает, что будет, когда он женится?
Джорджина испуганно сжалась.
– Дорогой! – вскричала Саммер, заметив идущего к ним графа Бристола. – Я так тосковала без вас!
Она подставила щеку для поцелуя, и пелена ярости застлала глаза Рурка. Неизвестно, что он сделал бы, но тут подали шампанское, и Саммер осушила сразу два бокала, наслаждаясь жадными взглядами мужчин. Музыканты заиграли менуэт, и она, беспечно смеясь, обратилась к мужу:
– Конечно, такое уродливое создание, как вы, должно было бы весь вечер подпирать стену, но у меня доброе сердце, и если не я пожалею вас, тогда кто же?
Король и Гренвил снова захохотали, и Рурк понял, что, если откажет ей, будет выглядеть в глазах окружающих невоспитанным грубияном.
– О чем вы думаете, черт возьми, когда позволяете Дигби целовать вас при всех, – прошипел он, увлекая ее в танце.
– Поцелуй я его с глазу на глаз, и крошка Джорджина упала бы в обморок!
Пальцы Рурка больно впились ей в кожу, угрожая размозжить тонкие косточки.
– Впрочем… ей, наверное, не до этого. Кажется, именно она ваша очередная шлюха!
– Кровь Господня, да девочке всего шестнадцать, – запротестовал Рурк.
– Джордж считает, что ей нужна мать… возможно, я возьму на себя эту роль, – небрежно заметила она.
– Ты не задумываясь торговала своим телом, чтобы стать леди Хелфорд, – хрипло прорычал он, – и, разумеется, не остановишься ни перед чем ради удовольствия заполучить графский титул.
Жестокие слова ранили больнее острого кинжала, но она скорее умерла бы, чем показала, как оскорблена. Ничего, сейчас она ударит куда более метко!
– Знаешь, пожалуй, ты прав, – усмехнулась она. – Было бы неплохо, уговори я Джорджа назвать Райана своим наследником!
Рурк задохнулся от возмущения.
– Надеюсь, ты просто хочешь позлить меня. В противном случае предупреждаю: вообрази я хоть на секунду, что ты говоришь серьезно, и последствия будут роковыми.
По залу разлилась задорная мелодия танца с поцелуями. Рурк и Саммер оглянулись на отца и дочь Дигби, нетерпеливо ждавших возвращения партнеров. Оба искренне пожелали семейке графа Бристола провалиться в ад. Но Саммер сегодня не доверяла себе. Вряд ли она сумеет удержать Рурка на расстоянии, если позволит поцеловать себя, хотя бы и в шутку. Она величественно поплыла к графу, даже не оглянувшись, чтобы удостовериться, следует ли за ней Рурк, и с готовностью протянула Джорджу обе руки, точно не могла дождаться, пока окажется в его объятиях. Он закружил ее по залу, и Саммер, повернув голову, случайно увидела, как Джорджина подняла к Рурку свое такое невинное личико в ожидании поцелуя.
– Подлец! – яростно прошипела она, потеряв голову, и граф Бристол, который уже хотел было будто невзначай коснуться ее соблазнительной груди, отдернул руку, словно пойманный на месте преступления.
К полуночи гости едва держались на ногах. Влюбленные парочки то и дело выскальзывали в тишину теплой сентябрьской ночи или искали убежища в бесчисленных дворцовых альковах. Король, почти весь вечер не отходивший от Саммер, увлек ее на балкон. Ласковый ветерок развевал ее локоны, и Карл не мог отвести глаз от точеных черт. Похоть, как обычно, взяла над ним верх, и он привлек Саммер к себе, чтобы дать ей почувствовать силу своего возбуждения. Но лицо женщины оставалось бесстрастным.
