Оковы счастья (Оправданный риск) - Мартон Сандра (книга жизни txt) 📗

– Что организуешь?

– Встречу. Все должно происходить таким образом, чтобы мы с тобой не виделись. – Тут самообладание покинуло Карин. – Я больше никогда не хочу тебя видеть, Рэйф. Ни-ког-да, ты понял?

Он молчал и только смотрел на нее так, как будто видел впервые. Карин быстро отвернулась, чтобы он не заметил слез, струящихся по ее щекам, ожидая пока за ним захлопнется дверь.

Вместо этого у самого ее уха прозвучал его голос.

– Карин, ответь мне на один вопрос. Ты когда-нибудь представляла себе, что можешь… полюбить меня?

Карин не смогла ничего ответить. Через мгновение дверь за ее спиной открылась и закрылась, и Рэйф навсегда ушел из ее жизни.

Карин встала с кресла, подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу.

– О, Рэйф, – прошептала она. – Разве ты сам не понял? Я люблю тебя, всегда любила.

Она снова заплакала, а когда слез уже не осталось, легла, не раздеваясь, на кровать и свернулась калачиком. Она провалилась в глубокий, как колодец сон, а когда проснулась – бросилась искать Ника.

Она хотела попросить его о последней любезности. Попросить помочь ей сделать то, о чем Рэйф никогда не узнает. Она сделает это ради того мальчика, каким он был когда-то…

И ради мужчины, которого ей суждено любить всю жизнь.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Николас аль Рашид через стол смотрел на своего друга и жалел, что не умеет читать мысли. Может быть, тогда бы он мог узнать, что кроется за сердитым молчанием мрачного Рэйфа Альвареса. Час назад Рэйф прилетел в аэропорт Кеннеди, и Ник привез его сюда, в свой клуб. За этот час они обменялись всего дюжиной слов. Из этой дюжины десять произнес Ник, а Рэйф всего два – «да» и «нет».

О, черт, подумал Ник. Если Рэйф намерен молча напиваться, то как ему, Нику, справиться с возложенной на него миссией? А миссия была очень непростой – разобраться в ситуации. Впрочем, он и сам хотел получить ответы на некоторые вопросы.

– Ну и как полет?

Рэйф взглянул на него, как на безумца.

– Погода была хорошая, никаких отклонений от расписания, полет проходил на высоте двадцать восемь тысяч футов. Хочешь узнать что-нибудь еще?

Ник вздохнул, покачал головой и сделал глоток виски. Впрочем, он ожидал нечто подобное. Ведь мужчины в отличие от женщин серьезные проблемы держат при себе. Женщинам же, как правило, требуются уши, чтобы выслушать, и жилетка, чтобы выплакаться. Он наблюдал это в течение целой недели – бесконечные разговоры со слезами между Карин и Амандой.

Они разговаривали в гостевой комнате. На кухне. В гостиной. На террасе, если было не слишком прохладно, а по ночам – в библиотеке. Замолкали они только тогда, когда он входил в комнату. Они на полуслове захлопывали рты и в нетерпеливом ожидании смотрели на него. Ник нервно улыбался, бормотал извинения и быстренько ретировался.

– О чем вы с Карин все время говорите? – почему-то шепотом спросил он однажды ночью у своей жены.

Аманда неопределенно пожала плечами.

– О том, о сем.

– Карин несчастлива?

– Да.

– Мы можем что-нибудь сделать для нее?

– Нет.

– Но ведь можно же, наверное, как-нибудь помочь?

– Карин сказала, что нет.

– Тогда о чем вы бесконечно говорите? Что вы можете сказать друг другу, если она несчастлива, но не хочет от нас никакой помощи?

– Я же сказала, – прошипела в ответ Аманда, – о том, о сем.

– О чем это «о том, о сем»? – И тут Аманда горячо прошептала прямо ему в ухо, что кое-что они могут сделать. Вообще-то не они, а он. Карин была бы очень благодарна ему за это.

Ник допил виски и подал знак официанту повторить, увидев, что Рэйф прикончил и вторую порцию. Может быть, чуть захмелев, он отважится, наконец, приступить к выполнению своей миссии.

На следующее утро Карин высказала ему свою просьбу. Он внимательно выслушал, затем попросил повторить и так же внимательно выслушал ее во второй раз. Но и тогда смысл ее просьбы не дошел до него. Вернее, он не мог поверить, что правильно понял услышанное.

– Погоди, погоди. Ты хочешь, чтобы я узнал, можно ли поменять имя твоей дочери?

– Да.

– Я правильно тебя понял – имя, а не фамилию? – Он переводил беспомощный взгляд с Карин на жену и обратно. – Чем тебе не нравится имя Эми? Мне кажется, это красивое…

Карин всхлипнула, а Ник съежился под зловещим взглядом своей жены.

– Конечно, – быстро сказал он, – я узнаю, можно ли это сделать. – Но затем он все-таки не удержался и снова повторил, что Эми – очень красивое имя, и что он не понимает…

Карин разрыдалась. От взгляда жены Ник превратился в соляной столп и молча наблюдал, как Аманда, обняв сестру за плечи, выводит ее из комнаты.

Ник яростно воткнул вилку в свой салат.

Наконец, он понял, чего хочет сестра его жены. Это было печально, поскольку она решила не просто развестись с Рэйфом, но и стереть из памяти всякое воспоминание о нем. Господи, за что же можно так возненавидеть мужчину, чтобы решить переименовать их общего ребенка?

Ник посмотрел на Рэйфа, который отодвинул в сторону свой салат ради еще одной порции выпивки. Решив, что с подвыпившим Рэйфом будет легче иметь дело, Ник тоже отодвинул свой салат, поднял стакан, который пустел вдвое медленнее, чем стакан Рэйфа, и улыбнулся старому другу. Рэйф не улыбнулся в ответ, но поднял свой стакан и коснулся им стакана Ника.

– Ты можешь напиться, если хочешь, – пошутил Ник, – но только не надо убивать официанта. Моей дипломатической неприкосновенности будет недостаточно, чтобы спасти тебя от тюрьмы.

Рэйф нахмурился.

– Я не в настроении шутить, – его губы растянулись в то, что должно было обозначать улыбку. – Знаю, что сейчас я – плохая компания.

– Эй, парень, ты думаешь мне легче? Аманда смотрит на меня, как на врага, лишь только потому, что я ношу штаны. А Карин ведет себя так, как будто… Все лучше и лучше. Впрочем, неважно. Должно быть, это погода действует. Ранняя осень, понимаешь…

– Что с Карин? – Рэйф приподнялся со стула и через стол перегнулся к Нику. – Она больна?

– Нет.

– Ребенок?

– Нет! Они обе в порядке. Я просто не хотел упоминать Карин, понимаешь?

Рэйф опустился на свой стул.

– Она – моя жена, – холодно бросил он. – Невозможно не упоминать ее.

– Ну, я просто не хотел…

– Если она больна, я должен знать об этом. – Он поднял свой стакан, сделал глоток, поставил стакан на стол и посмотрел на Ника. – Даже если мы больше не живем вместе, я хотел бы…

Рэйф замолчал.

– Рэйф! – осторожно окликнул его Ник. Когда друг поднял на него взгляд, Ник едва не застонал. С лица Рэйфа исчезли злость и холодность. Осталась лишь боль.

– Ох, парень, – растерянно пробормотал Ник. Он оглянулся в поисках официанта, жестом привлекая его внимание. – Давай уйдем отсюда, – предложил он Рэйфу. Но Рэйф уже и сам устремился к выходу, бросив на стол несколько купюр.

– Я не понимаю, почему она бросила меня. Рэйф и Ник сидели на скамейке в Центральном Парке. Единственную компанию им составляла пара голубей, поскольку день был ветреный и не по сезону холодный. Ник замерз, но поскольку Рэйф, наконец, разговорился, решил, что даже пневмония – не слишком высокая цена за подобную откровенность.

– Мы так хорошо поладили, – говорил Рэйф. – Не сразу, конечно, но этого следовало ожидать.

– Вполне понятно, ведь вы знали друг друга всего несколько месяцев…

– Мы знали друг друга всего одну ночь. – Голос Рэйфа сорвался, и он откашлялся. – А история о наших встречах в Нью-Йорке – ложь. Кроме того, я вынудил Карин выйти за меня замуж.

– Вынудил? – Ник подумал о сестрах Брустер. Если бы в свое время он не сделал то же самое, он бы не поверил, что это возможно. – И как же?

– Я угрожал. Я сказал, что отберу у нее ребенка… Не смотри на меня так, Николас! Я делал то, что считал единственно правильным.

– Да-а… Сделать Эми законнорожденной и дать ей свою фамилию, это одно. Но если Карин не хотела выходить за тебя замуж…