Москва-Лондон, кот и букет невесты (СИ) - Дженкинз Елена (мир книг .txt) 📗
Внутри неприятно шевельнулась змея ревности, лизнув ядовитым языком.
Смешно же, какая ревность?!
– Соня, тебя на свадьбу не приглашали, – подчеркнуто сухо произнес Ник по-английски, давая понять, что незнакомка не его пара.
– Меня твоя сестра пригласила на прием. Ты скучал? Я по тебе очень, – также по-английски ответила Голди и вцепилась в рукав мужского пиджака, оценивающе глядя на Эмили. – Приятно наконец познакомиться с вами, мисс Райт! Мы в Москве любим о вас посудачить… Очень смело с вашей стороны с гордым видом выдержать свадьбу нашего дорогого Стасика, вы ведь с ним были помолвлены.
– Нет, это неправда, – раздраженно ответила Эмили и улыбнулась, глубоко вдохнув.
– …признаюсь, в жизни вы не такая яркая, как на экране, – разочарованно сказала девушка, словно ей бездомного котенка вместо пантеры подарили.
– Мне льстит, что вы думали обо мне в свободные минуты, – задушевно произнесла Эмили. – Жаль, не могу ответить тем же, поскольку о вас я слышу впервые… Прошу прощения. – Понюхав букет, Эмили ушла на поиски жениха с невестой, чтобы еще раз поздравить.
Стоять в окружении незнакомых людей, улыбаться и отбиваться от сплетен она хоть и не любила, но умела: издержки профессии. «Звездной болезнью» Эмили, к счастью, так и не заразилась. Дэвид любил напоминать ей тоном Дамблдора: «Слава – ненадежный друг, Гарри». Это точно. Эмили трезво смотрела на актерскую карьеру и, по большому счету, сделала ее ради Дэвида. Хотела быть равной рядом с ним, чтобы не чувствовать себя замарашкой, а в итоге добилась мирового признания.
Слава отравила их отношения. Дэвид ревновал, срывал съемки, говорил, что Эмили зазналась и продалась. А она не обращала внимания на его суждения, понимая, что он просто боялся ее потерять.
«Глупый, – говорила она ему, – без тебя ничего бы не было».
Она странно зависела от него, и как только ее лишили дозы эмоционального «героина», от шока и боли пыталась распрощаться с жизнью. Стас, сегодняшний жених, спас ее чудом, случайно: хотел взять автограф в самолете. Увидел, что она наглоталась таблеток, позвал на помощь, вытащил с черного дна. И так стыдно было потом благодарить судьбу за то, что дала второй шанс. Стыдно было дышать, когда Дэвид уже не мог… А ведь такой куш журналисты сорвали бы: «Эмили Райт покончила с собой на борту самолета сразу после гибели каскадера Дэвида Гаррета, с которым у нее был многолетний роман». Роман, который так и остался недописанным, прерванным еще до кульминации.
А сейчас она идет по подмерзшей земле чужой страны и испытывает нестерпимое желание развернуться, сгрести тонкий слой колючего снега и запустить снежком в грубиянку Соню. Ибо рыжеволосая художница с собственническими замашками напомнила именно о нем – о стыде. О том, что должно быть стыдно тянуться к другому мужчине… Должно быть – но не было.
Дэвид не хотел бы, чтобы Эмили снова полюбила. Он был собственником, как вот эта Соня. Он бы возненавидел ее сейчас, если бы увидел… Когда он погиб на съемках, она тоже почти умерла. «Почти». Это слово терзало ее долгие месяцы после спасения, олицетворяя предательство. Жизнь стала на вкус, как картон, потому что Эмили запретила себе радоваться. Весь прошлый год на работе царил застой, ни одного проекта.
И вот вдруг – полет падающей звезды в душу; кожу приятно щекотало от воодушевления, и стыда Эмили впервые не испытывала. Но и этой минутой ей не суждено насладиться из-за повышенной конкуренции за внимание Большого Босса. Ощущение было, словно гадкие дети у нее подарок Санта-Клауса отобрали.
С этим нужно было срочно что-то делать.
Эмили расправила плечи, вдохнула морозный воздух и быстрым шагом вернулась в сад по бетонной дорожке, стуча каблуками. Ник спорил с Соней. В запале та даже палантин сбросила, чтобы основательнее предъявить дорогой бюст.
«Выше подбородок, мисс Райт!» – подбодрила себя Эмили и остановилась в шаге от парочки. Поймав тяжелый взгляд Ника, она улыбнулась немного смущенно – но не переборщив со скромностью – и положила ладонь на плечо удивленного мужчины. Раздражение в его глазах тут же сменилось любопытством.
«Смотри, как я избавляюсь от нечестной конкуренции», – молчаливо сказала она растерянной Соне быстрым цепким взглядом. Обняв Ника за шею, Эмили потянулась к его губам, ощутив едва уловимый терпкий аромат табака. Всего пару мгновений, один вдох… это даже поцелуем трудно назвать, но словно весна наступила вместо осени: запели птицы, зацвели подснежники. Букет, который Эмили все еще держала в руке, едва не выпал из ослабевших пальцев. Прохладные мужские губы дрогнули и приоткрылись, но Ник не стал продолжать поцелуй, и волной накрыло разочарование.
Зря. Не стоило вот так сразу… Он, наверное, в шоке.
Однако Ник, вместо того чтобы брезгливо оттолкнуть, крепко обнял ее за талию и прошептал на ухо:
– Не здесь.
И от этих простых слов дыхание перехватило. Эмили отстранилась, дрожа от собственной смелости и дофамина, и продолжила отрабатывать сцену, умело скрывая волнение:
– Ты так и не ответил, какой коктейль смешать для тебя.
Разъяренная Голди Хоун метала молнии, не зная, как реагировать, а Ник, не отрывая потемневших глаз от Эмили, резким тоном сказал навязчивой знакомой:
– Мы с тобой договорили, Соня. Советую уехать сейчас.
Он взял Эмили за руку и повел по тропинке в дом; минуя крытую террасу, толкнул вторую дверь в широком коридоре, и они оказались наедине в прачечной комнате. Здесь было до безобразия светло. И запах сладкого кондиционера для белья, и полупрозрачная занавеска на приоткрытом окне – все кружило голову.
– Прости, я слишком многое себе позволила, – растерянно сказала Эмили, ощущая, как жар медленно поднимается от ступней вверх к животу, заставляя краснеть.
Ник подошел вплотную и забрал у нее букет из одеревеневших от волнения пальцев, чтобы отложить в сторону, на стиральную машину.
– С меня взяли обещание не трогать тебя. Сказали, ты ранимая, а я могу сделать еще больнее… Не подумай, что я так легко нарушаю обещания, но оно теряет силу, если ты сама проявишь инициативу. То, что ты сделала… это ведь была инициатива, так?
Эмили закрыла глаза и засмеялась. Глупости какие – ставить условия взрослым людям. Ох уж эти заботливые друзья!.. Она провела ладонями по мягкой синей шерсти пиджака и призналась, совершенно не чувствуя робости от прилива эмоций:
– Для меня любые чувства – это праздник. Я так долго ничего не чувствовала, что сейчас готова разрыдаться от счастья.
Он бережно сжал ее плечи и поцеловал в макушку, словно разделял ее боль и понимал горький смысл каждого слова.
– Тогда позволь мне устроить тебе праздник. А утром я отвезу тебя в аэропорт и не стану преследовать, как помешанный фанат. Обещаю.
Она кивнула, вдыхая приятный аромат туалетной воды. Никакой резкости, специй, только расслабляющая свежесть с нотками хвои и цитруса. М-м…
– Поцелуй меня еще раз, нам нужно закрепить твою инициативу, – попросил он, приподнимая пальцами ее подбородок и заправляя ей прядь волос за ухо.
Он касался ее так нежно, словно и правда боялся поранить. Она привстала на цыпочки и запустила пальцы в мягкие светлые волосы на его затылке. Осторожно прихватив зубами его нижнюю губу, Эмили неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением, провела по ней языком, ощущая вибрацию их общего тихого стона.
На этот раз Ник ответил сразу. Мужские руки стали настойчивее, а требовательный рот терзал жадно и умело, возбуждая и без того неспокойную женскую сущность. Эмили захлестнуло штормом, лишая кислорода, и она всхлипнула, прильнув к Нику, как к последнему на земле источнику тепла.
– Прости, – выдохнул он, отстраняясь. – Набросился на тебя, да еще в прачечной. Как на крестьянку, ей богу, – хрипло рассмеялся он и поцеловал ее в лоб.
– М-м, у нас намечаются ролевые игры. Царь и переодетая в крестьянку заморская шпионка, – поддразнила она его, коснувшись губами гладкого крепкого подбородка с тенью щетины. Эмили широко улыбнулась и начала медленно расстегивать крошечные пуговицы, которые шли длинным рядом от горловины до пояса на ее платье.
