Изобретательница динамита: Оригиналка - Егоренков Алексей М. (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Артем поднимает бокал с пивом и разглядывает кафе сквозь него, будто сквозь янтарную линзу странной конструкции. Смотри на мир открыто.
— Совершенно верно, Колян. — Артем поднимает палец. — Понимаешь, — говорит он, — никогда не нужно искать сложные решения. Жизнь проста, как ременная передача.
Замечательный слоган.
— Угу. — Шеф смеется сквозь пену, отпивая глоток из бокала. — Как раз подходит массам. Твоей «спортивной молодежи».
Мы выпиваем водки, запиваем пивом. Шеф одобрительно кряхтит и тянется к тарелке с нарезкой.
Рассказываю ему, как делит людей моя сестра. Криська говорит, что каждый человек, едва суется в мир, повсюду натыкается на прочную кирпичную кладку, на крепко сбитую систему идей, прав, обязанностей, условностей, отношений и так далее. Мол, рано или поздно этот человек понимает, что стены — со всех сторон, что он сидит в глухой комнате без единого выхода.
Так вот, некоторые на этом открытии сдаются, пожимают плечами и садятся на полу посреди комнаты играть в игрушки. Другие выбирают в кладке уязвимое на вид место, ковыряют его много лет, почти всю жизнь, чтобы вынуть хоть один кирпич и глянуть напоследок, что было там, за стенкой. Есть люди, которые колотят в кладку кулаками и головой, разбивают в кровь руки, в бессильной ярости вышибают себе мозги. Бывают те, кто берется оклеивать кирпичные стены обоями в цветочек, потому что кладка смотрится некрасиво. Есть люди, которые всю жизнь обшаривают стены, надеясь хоть когда-нибудь найти щелку или расшатанный кирпич. И так далее.
А бывает человек, который сядет по центру кирпичного колодца, посередине своей глухой комнаты, и возьмется молча, спокойно, терпеливо изобретать динамит.
Криська уверяет, что это она и есть. А я, с ее слов, играю в игрушки.
— Точно, Коля, — кивает подвыпивший шеф. — Четыре стены, четыре угла. Жизнь проста, как… как квадратно-гнездовой способ.
Я сижу спиной ко входу, но сквозняк от распахнувшейся двери внезапно доносит знакомый запах духов, тот самый, который утрами встречает меня у дверей шефова кабинета.
Не оборачиваясь, я с удовольствием отмечаю, что все посетители кафе притихли. Все шуршат одеждой, оглядываясь посмотреть на вошедшую девушку. Мне на плечо ложится легкая женская ручка. Накрываю ее своей ладонью, приветственно глажу теплые тонкие пальцы.
Оглядываюсь на Настю — и с трудом узнаю ее, так она красива и шикарна. Час времени она потратила не зря: под пальто надела дорогое платьице миди с блестками, на шее золотая цепочка с жемчужиной… Не хватает только диадемы на голове. Она так красива, что я готов… «Нет, нельзя», — одергиваю сам себя вовремя пришедшим в голову напоминанием.
Им только дай волю!
Только позволь себя увлечь…
— Ба! Настенька! — восклицает Артем, поднимая брови.
— Здравствуйте, Артем Андреевич, — вежливо говорит моя пассия. — Посидите с нами?
— Нет, Настя, увы, — говорит шеф, поднимаясь и натягивая куртку, слегка промахиваясь в рукав. — Мне пора бежать, меня еще жена дома ждет-т… на расправу… — бормочет он, с третьей попытки просовывая все-таки руку на место.
— И помни, Колян, — говорит шеф на прощание, пьяно улыбаясь с видом заговорщика, — никаких секретов. Жизнь проста, как… э-э… скользящий узел.
Глава 8
Пока Настя все поправляет макияж, подпорченный осенним дождем, я допиваю оставшуюся водку и томатный сок. Потом смакую пиво, разглядывая хорошенькую спутницу поверх бокала.
— Ну что? — говорю. — Давай чего-нибудь выпьем.
— Я водку не пью. — Настя предупредительно улыбается.
Ну что вы, Анастасия, как можно!
— Я предлагаю мартини, — говорю. — Годится?
— Годится. — Настя кивает.
Заказываю два бокала мартини и триста граммов водки.
Я никогда не говорил, что все женщины дуры. И никогда, что стервы. И никогда, что все они шлюхи. Я верю: в мире существуют хорошие, умные и порядочные. Но какие женщины больше привлекают нормального мужчину?
— Ну, — поднимаю первый бокал. — Мы с тобой наконец нашли время! Так выпьем за то, чтобы впредь его не терять. — Двусмысленно поднимаю бровь.
Настя хихикает и пьет золотистый напиток.
Я подливаю в свой бокал немного водки, тоже пью.
Опять же, я не отрицаю, что мужчины козлы. И свиньи. И вообще подлецы. Хотя уверен, что в мире найдутся и другие.
Но между прочим, как раз первые и нравятся женщинам.
Уж такое существо человек. Таковы мальчики. Таковы девочки. Не будем же стесняться того, что естественно и не безобразно.
Наполняю бокалы. Второй тост отдаю Насте. Она предлагает выпить за меня «и вообще, за нас». Наливаю немного водки себе, во второй бокал мартини. Мы снова выпиваем.
Почти все романы, рожденные таким образом, не живут дольше двух-трех месяцев, по моему сугубо личному опыту. Но у меня ведь нет цели на ней жениться. Я и не захотел бы: у девчонки, конечно, все на месте, но мозгов, по мне, маловато. Говорить с ней почти не о чем, можно только слушать и отвечать на вопросы. «Общаться».
В конце концов, все мы люди, всем нам нужно с кем-то спать. Жизнь, правильно заметил мой шеф, проста, как квадратно-гнездовой способ.
Третий тост положено поднимать за женщин, но я предлагаю выпить не за абстрактных, а за вполне конкретную, единственную и неповторимую. Ту, которая сидит напротив меня. Наполняю бокалы, свой доливаю водкой. Настя отбирает у меня графин, разбавляет спиртом и свои напиток. Умница девочка.
Мы пьем. Музыка в кафе звучит все веселее и призывнее, она вливается в уши и гулко отдается в черепе. Я покачиваю головой в такт. Настя не выдерживает, срывается с места и тащит меня танцевать.
Мы двигаемся под быстрый электронный микс. Потом танцу ем тяжелый медляк. Заглядываю в ее большие, широко распахнутые глаза. Провожу рукой по Настиной щеке, девушка не отстраняется. Во взгляде ее вижу согласие. Мы целуемся долго и качественно.
Девчонка очень опытная, по крайней мере в поцелуях. Когда отстраняюсь от нее, у меня звенит в ушах, а голова легонько идет кругом. Устало падаю за столик. Настя присаживается мне на колени. Мы пьем на брудершафт, потом снова от души целуемся.
Потом пора идти, говорит мне Настя, иначе скоро перестанет ходить весь транспорт.
Мы выходим на улицу, потихоньку идем по аллее, взявшись за руки.
— Зачем тебе транспорт? — говорю. — Возьмем такси.
Подходим к остановке. Отсюда ей предстоит уехать домой, или же…
— К черту такси, — отмахивается девушка.
Теперь важный момент. Расстаться до завтра или нет.
— Есть мысль, — говорю Насте.
Самое сложное, когда приглашаешь девчонку к себе домой, сделать невинное, но очень искреннее лицо. Такое, чтобы девушка просто не могла отказать, не обидев тебя глупым упрямством. Конечно, на случай, если решение дается ей с трудом, надо подбодрить, сделать вид, что ты пушистый зайчик. Дать ей почувствовать, что контроль над ситуацией полностью в ее руках. И поддерживать это чувство до тех пор, пока отступать ей будет уже некуда. Жизнь проста, как скользящий узел. Замечательный слоган.
— Так что? — говорю. — Может, передумала? Поймаем такси?
С улыбкой заглядываю в ее глаза. В них отражаются уличные фонари или звезды, не разберешь, но зрелище красивое.
Настя качает головой.
— К черту такси, — повторяет она.
Потом обвивает меня рукой.
— Пошли пешком, — говорит. — Вперед, давай веди.
Спустя минут двадцать в моем подъезде, когда я расстегиваю на ней пальто и обнимаю ее, дыша парами духов и запахом какой-то ткани, из которой шьют женское белье…
— Стой. — Настя хихикает и выкручивается. — Не надо здесь, — говорит она. В квартиру пошли.
Отпускаю девушку. Проворачиваю лампочку в патроне, подъезд снова заливается светом.
— Может, не стоит пока? — говорю Насте, стоя к ней вполоборота. — Знаешь… У меня сейчас двоюродная сестра гостит.
Точнее сказать, живет. Она и ее грудной ребенок.
