Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (читать книги .TXT) 📗
Джаспер глянул недоверчиво.
– Ленора бывает вспыльчива и болтает чушь. Угрозы – пустое. Не относись к ним серьезно. В любом случае, через пару месяцев ты сможешь уехать из Аэдиса и навсегда забыть о неприятностях, которые тебе пришлось пережить в столице.
Я вспыхнула. Он серьезно настроен отослать меня! Не за что винить баронессу: все ее слова были правдой. Мне не место рядом с ним. Он принадлежал другому сословию, другой жизни и другой женщине. Задыхаясь от волнения, я напомнила:
– Срок моего договора истек неделю назад. Продлять вы его не стали. Зачем ждать два месяца? Уеду завтра. Сегодня перепишу для вас последние страницы, а утром отправлюсь к отцу.
– Что за новости, Камилла? – поразился Джаспер. – В общине тебе делать нечего. Госпожа Ивонет сможет принять тебя только весной. Еще не все улажено. Нужно приобрести дом для твоего отца, если он поедет с тобой...
– Еще один дом для отца? – возмутилась я. – Право, это лишнее. Хотелось бы знать, какова сумма моего долга в данный момент?
Джаспер вспылил.
– Дался тебе этот долг! Деньги – самое малое, чем я могу отблагодарить тебя.
– За что? Я делала то, для чего меня наняли. Все указано в договоре. Ваша щедрость переходит все границы. Мне неприятно чувствовать себя обязанной. В конце концов, я вам никто и вы мне никто. Нужно четко определить, в какой срок и как я буду возвращать все суммы… хочу рассчитаться как можно скорее.
Досада и разочарование слепили, заставляли произносить несправедливые, обидные слова. Сердце колотилось, в груди, словно стальное лезвие прокручивалось, разрывая внутренности.
Лицо Джаспера все больше темнело, в глазах появился нехороший красноватый блеск.
– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался он холодно.
– Какая вам разница? В конце концов, я всегда могу обратиться к чернокнижникам. Они не откажутся приобрести у меня несколько лет жизни, – выпалила я и тут же пришла в ужас от сказанного. Я проиграла битву с собственными эмоциями, и мои верные союзники – здравый смысл и выдержка – покинули меня окончательно и бесповоротно.
На лице Джаспера появилось такое страшное выражение, что я перепугалась до смерти.
–Да что у тебя в голове творится, хотел бы я знать? Как такое… – вопросил он громогласно, но я не дослушала, повернулась и бросилась наутек.
– Вернись немедленно!
Скорым шагом я неслась прочь, Джаспер нагонял: ноги у него были куда длиннее моих, и двигаться он мог быстро, как опытный охотник. Я устремилась к своей каморке в библиотеке. Она запиралась изнутри; стоило отсидеться, пока хозяин не прекратит бушевать и пока я не смогу рассуждать здраво.
Как вихрь пролетела по коридору, слыша за спиной гневные окрики. Горничная проводила нас удивленным взглядом. У библиотеки стоял Пикерн; когда я приблизилась, он услужливораспахнул для меня дверь, и тут же захлопнул перед носом хозяина – это дало секундное преимущество.
Не помогло: дверь тут же со стуком отворилась, и Джаспер настиг меня у входа в каморку, когда я уже понадеялась на успех.
Схватил за плечо и развернул. Я вскрикнула от неожиданности, но он не обратил на это внимания. Прижал к закрытой двери, наклонился, обжигая свирепым взглядом, и принялся страстно, со вкусом отчитывать. Он произносил строгие, правильные слова о вспыльчивости, неблагодарности, отсутствии у меня здравого смысла так далее, и тому подобное.
Я не слушала: смотрела, не отрываясь, как двигаются его красиво очерченные, жесткие губы. Скользила взглядом по острым скулам, впалым щекам, узкой полосе черной поросли, тенью лежащей на квадратном подбородке; с трепетом заглядывала в глаза с расширенными зрачками, на дне которых словно пламя кипело.
Стыд и обида поблекли и растворились в волнении иного рода.
В голове помутилось; не помня себя, я качнулась вперед, обвила руки вокруг его шеи и заставила замолчать исступленным поцелуем.
Джаспер вздрогнул, как от разряда электрической банки, затем попытался выпрямиться. От растерянности я не разжала объятий, поэтому пришлось подняться на цыпочки и тесно прижаться к его твердой груди.
Шли секунды; мы не двигались. Толчки о грудную клетку учащались, усиливались, но я не могла понять, чье сердцебиение слышу – мое или его. Губы хозяина были мягкие, горячие, и ожидаемо имели вкус кардамона.
На поцелуй он не ответил.
В голове пронеслась тысяча мыслей. Решила: он удивлен, растерян и собирается меня оттолкнуть.
Я поставила себя в ужасную ситуацию.
Разжала руки, дала им скользнуть по его шее, медленно отстранилась, уставилась на пуговицу на сюртуке. Широкая грудь под черным сукном поднималась и опускалась, как кузнечный мех. Мои щеки горели, душу разрывали нежность и отчаяние.
– Какое безрассудство, – произнес он тихо, охрипшим голосом. Кончиками пальцев коснулся моего подбородка: пришлось поднять голову и посмотреть ему в лицо. Его взгляд пылал; я судорожно вздохнула. Жесткая ладонь переместилась с подбородка на щеку, большой палец медленно провел по нижней губе, затем надавил, заставляя приоткрыть рот. Я подчинилась: голова закружилась, ноги задрожали.
Внезапно его лицо оказалось рядом, и в следующий миг он накрыл мои губы требовательным, глубоким поцелуем, совсем не похожим на тот, неуклюжий, что я подарила ему минуту назад.
Его ладонь скользнула на затылок, другой рукой он крепко прижал меня к себе, будто изнемогал от нетерпения и страсти. Я потеряла счет минутам, полностью растворилась в нем, в его дыхании, крепких объятиях, откровенных поцелуях и прикосновениях, которые становились все настойчивее.
Краем сознания отметила, как часы в гостиной пробили полдень. За дверью библиотеки прошли люди:я услышала голос Кассиуса, который что-то спрашивал у дворецкого. Реальность вторглась и разрушила чары. Вдруг я осознала, что Джаспер отпустил меня и медленно, словно борясь с собой, отстранился.
– Камилла, – прошептал он; от звука его низкого голоса бросило в дрожь. Я привстала на цыпочки искользнула губами по его шее, там, где к подбородку поднимался тонкий белый шрам. Провела рукой по щеке, изучая черты, коснулась виска, запустила пальцы в густые волосы.
– Довольно, Камилла, – продолжал он, отступив на шаг. – Мы забылись, потеряли голову. Я с трудом держу себя в руках. Еще немного, и уведу тебя наверх и уже не смогу остановиться. Потом будем оба жалеть.
Я не понимала, о чем он толкует.
– Я не буду ни о чем жалеть, Джаспер, – произнесла еле слышно. – Прошу, не отталкивай меня. Позволь мне любить тебя.
Он вздрогнул и мягко отвел мои ладони.
– Нет, Камилла. Сама не понимаешь, чего просишь. Это безрассудно. Опасно. Это... это глупость.
Меня как холодной водой окатило. Я отскочила на шаг, не веря ушам.
– Глупость?! – к глазам подступили слезы. – Что ты делаешь со мной, Джаспер? Почему ласкаешь, в другой миг отталкиваешь? Я так поступаю с альфином, когда он забывается и начинает портить мне прическу. Я для тебя как ручной зверек, верно?
Было мучительно стыдно. Пришлось закрыть глаза, чтобы перевести дух и не видеть его изумленного лица.
– Что ты несешь, Камилла? Конечно, ты не ручной зверек. Ты много для меня значишь. С самых первых дней нашей встречи мне хотелось… неважно. Прошу, успокойся. Все это крайне неразумно.
– Что тут понимать, – я приложила ладонь к горящим, припухшим от его поцелуев губам и побрела к выходу, не оглядываясь. Щеки пылали, а сердце рвалось на части.
Джаспер меня не окликнул, и остановить не попытался.
Глубокой ночью, когда я, наконец, задремала на промокшей от слез подушке, приснился странный сон. Он перенес меня в новое тело. Было оно гигантским и неуклюжим. Мои ноги уходили глубоко в землю, голова возвышалась над крышей «Дома-у-Древа». Тысячью глаз я одновременно видела грубые камни кладки, комки земли и бархатный купол неба, расчерченный призрачными армиллами Астрариума.
Я видела покои в башне. Видела Джаспера в его спальне. Он лежал одетый, на неразобранной кровати, в позе человека сраженного смертельной усталостью или отчаянием: одна рука вытянута вдоль тела, другая согнута в локте над головой. Я видела его сразу с нескольких сторон, одновременно сверху, слева и справа. Это было так странно, что во сне у меня закружилась голова.
