Третий шеар Итериана (СИ) - Шевченко Ирина (первая книга TXT) 📗

— Сдаюсь, — выдохнула она, запыхавшись.

— И я, — свирепое чудовище покорно подставило голову, позволяя погладить себя по встрепанным волосам. — Так какое ты хочешь чудо?

— Волшебное. Это же ты у нас сказочник, вот и придумай.

Волшебное? Самое волшебное, что когда-либо случалось с ним, он баюкал сейчас на руках.

— Закрой глаза, — велел он.

Коснулся губами прикрытых подрагивающих век, провел пальцем по раскрасневшейся щечке…

— Теперь открывай.

Дар четырех — не игрушка. Но зачем он вообще нужен, зачем спасать миры, сражаться с пустотой и тьмой, если нельзя будет сотворить маленькое чудо для любимой своей девочки?

Софи распахнула глаза и замерла. Даже не дышала какое-то время, глядя прямо перед собой.

Комната осталась почти прежней. Ведущая в коридор дверь, платяной шкаф, туалетный столик, кровать, а на кровати — они. А вот внешняя стена исчезла. Прямо из спальни теперь открывался новый вид, непривычный, необычный и, как надеялся Тьен, волшебный.

— Идем? — он подал руку своей шеари.

— Идем! — поддержала она с восторгом.

Спрыгнула с кровати на пол и закружилась, рассматривая сменившее ночную сорочку длинное платье из воздушной, нежно-голубой ткани. Схватилась за предложенную руку, и сама потащила мужчину вниз по широкой лестнице, начинавшейся там, где заканчивался блестящий лаком паркетный пол.

Лестница вела в сказочный мир, в котором смешалось все самое красивое, что Тьену доводилось когда-либо видеть. Яркие цветы. Деревья с узорчатыми серебряными листьями, подпирающие кронами небо цвета лазури. В небе порхали дивные птицы, чьи голоса разливались в теплом чистом воздухе, наполняя его музыкой.

— Оно настоящее, — шептала завороженно Софи.

Трогала янтарные стволы сребролистных великанов. Гладила ковром стелившуюся шелковую траву. Нюхала цветы, и золотая пыльца оседала на кончике ее носа.

— Настоящее…

К сожалению или к счастью — нет. Но больше, чем иллюзия.

Воспоминания.

Его воспоминания.

Их, таких ярких и светлых, немного скопилось за проведенные вдали от родного мира годы, но если собрать все вместе, получишь волшебную страну.

Цветные горы у горизонта. Это не магия. Сформированные за тысячелетия из затвердевших пород самых разных фактур и цветов. Терракотовые, желтые, лимонные, багровые, малахитовые, бирюзовые — слой за слоем собирала их природа… Цветные горы — больше ничего хорошего о том мире Тьен не помнил…

Водопады. Даже издали слышится их грозный рокот, а брызги рождают в воздухе мириады радуг.

За лесом, со стороны похожим на волнующееся изумрудное море, виднеются башни прекрасного замка: белый камень, высокие стрельчатые окна, зубчатые стены и пестрые флаги над ними. В таком обретаются сказочные принцессы, ждущие своих рыцарей… Кто там жил на самом деле, он так и не узнал, времени не было…

— Смотри, — шеар привлек к себе жену и указал на небо.

Там, в клочья разрывая мощными крыльями облака, парил золотой дракон. Неописуемое зрелище, в первый раз Тьену казалось, что сердце разорвется от восторга. Тогда он позавидовал Холгеру, выбравшему для себя этот образ…

Воспоминания изменились, золотые крылья потемнели…

Тьен отвел взгляд от дракона, переключая внимание Софи на поднявшегося в небеса феникса. Короткий полет — так прекрасны они лишь за миг до смерти. А возрожденные похожи на большеротых галчат, только искрят немного…

— Пойдем дальше?

Персиковый сад. Аромат зрелых плодов, оттягивающих ветки…

Почему вспомнилось?

Он сорвал большой персик, оттер от пуха и подал своей шеари.

— Как вкусно! — она зажмурилась от удовольствия.

В этой волшебной стране невозможно ни наесться, ни напиться, но вкус… Вкус он помнил. Сочная сладость, тающая во рту…

А вода в бьющем из-под земли ключе еще вкуснее… Особенно, когда третий день изнемогаешь от жажды, вынужденный экономить каждую каплю…

Бабочки. Огромные, каждое крыло величиной с ладонь. Одна из них села на голову Софи — большой разноцветный бант. И тут же вспорхнула, устремляясь к крупному яркому цветку, источающему немного приторный, но все равно приятный аромат.

А если подняться на холм, с вершины можно увидеть лазоревое море и корабли под белоснежными крыльями парусов…

— Тьен, это…

— Чудо? — улыбнулся он, как бы спрашивая, выполнен ли заказ.

— Мечта!

— Ты мечтала о таком?

— Нет, я… — Софи погрустнела. — Я, наверное, вообще ни о чем не мечтала. Но если бы мечтала…

— Об этом?

— Возможно. Хотя бы просто увидеть что-то подобное…

— Да, — согласился он. — Увидеть стоит.

— А ты? Мечтал?

— Да. Но о другом. Хочешь, покажу?

— Глаза закрыть?

— Закрой.

Он прижал ее к груди, вдохнул с наслаждением запах золотящихся на солнце волос.

— Открывай.

Они стояли, обнявшись, на крыльце своего дома…

Чудеса в умеренных дозах оказались полезны обоим.

Софи повеселела. Порхала по дому, мурча себе под нос какую-то песенку. Улыбалась.

И ей улыбались в ответ. Люк. Клер, еще не совсем оправившаяся от давешнего происшествия. Генрих.

Софи стала… Нет, она всегда была — сердцем дома, сердцем семьи, солнцем, к которому притягиваются малые планеты — но сегодня это было как никогда очевидно.

Возилась ли она на кухне или гуляла по саду, размечая места для разбивки новых клумб, или даже, читала на террасе, никогда не оставалась одна. Каждому хотелось побыть с нею хотя бы недолго, помочь, поговорить, поделиться маленькими секретами, просто посидеть рядом.

А Тьен… Тьен не слышал в этот день дурных голосов.

Но за днем пришел вечер, и точно так же, как сумерки прокрались в дом, в сердце вползла тревога.

Можно закрыться от предчувствия, сделать вид, что не слышишь сигналов грядущей беды, но от самой беды не спасешься, не зная, в чем и от кого ее ждать.

И еще одну ночь он не сомкнул глаз, охраняя свое сокровище.

От кого?

От того, кто прятался в ночи и шептал, задыхаясь от злости: «Убийца не имеет права на счастье»…

Утром снова отпустило.

Словно каждый день начинался надеждой на новую жизнь, а заканчивался возвращением к прежней…

Дом просыпался. Просыпались жившие в нем люди.

Сначала Генрих. Тьен слышал, как он прошел по коридору, потом вернулся в свою комнату ненадолго, а затем вышел снова.

Потом Клер. Ее пробуждение ознаменовалось хлопаньем шкафов и короткими перебежками по всему дому. Должно быть, искала что-то. Нашла и помчалась довольная на кухню. Приготовит завтрак, разбудит Люка…

Дети собирались со старой дворовой компанией на речку.

Обняв Софи, любуясь безмятежной улыбкой на ее сонном лице, Тьен прислушивался к их сборам. Вставать не хотелось. Не сейчас, пока они там суетятся и расспрашивают Генриха, оказавшегося экспертом в рыбной ловле, какой лучше брать прикорм… Вспомнилось, как Ланс полюбил одно время рыбачить. На прикорм он брал, кажется, макуху подсолнечника… Да, точно, макуху. И сам тоже грыз спрессованный в камень, пахнущий сладким маслом жмых.

А еще Ланс в приметы верил и говорил, что покойники не к добру вспоминаются…

Дурное предчувствие сегодня решило не дожидаться вечера.

— Который час? — пробормотала Софи спросонья.

— Рано еще. Спи.

Казалось, как только они выберутся из постели, как только выйдут из комнаты, случится что-то ужасное…

— Знаешь, чего я хочу?

— Снова чудо? — пришлось постараться, чтобы улыбка получилась искренней и беззаботной.

— Ага, чудо. Лохматое такое с длинными ушами… Давай собаку заведем?

— С длинными ушами? Может, тогда кролика?

— Не-е-е, собаку. Давно хотела, но в квартире держать… А тут у нас двор. Давай, а?

Сколько же у нее накопилось подобных желаний? Детских, не исполнившихся в срок желаний, в которых она отказывала себе всю жизнь…

— Прямо сейчас? — спросил он, готовый по первому знаку выдернуть из любого уголка мира забавного вислоухого щенка. Может, и не породистого… Наверняка не породистого, брошенного всеми, прозябающего сейчас где-то в подворотне, но милого и ласкового. Чтобы всем было хорошо, и Софи, и тому щенку…