Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
Потрясенная, Вель прикрывает рот ладонью. Излив ей душу, я чувствую себя виноватым — и перед ней, и перед Гидо, и перед Аро.
— Какое зверство… — выдыхает она, и я вижу, как дрожат ее руки.
— Ты ожидала чего-то другого от зверя?
— И Аро знает об этом?
— Пойми, Вель… Ни Гидо, ни я просто не могли говорить с ним об этом. Думаю, знает отчасти. Например, он проговорился однажды о том, что его матерью была северянка. Но знает ли все до конца… не уверен. Для всех жена дона Верреро умерла при родах, унеся с собой в могилу и их единственное нерожденное дитя. Если бы прислуга шепталась по углам, пуская слухи, языков бы лишилась быстро. Может, кто и сболтнул что мальцу по неосторожности, но он в этом не признается. А всю историю от начала и до конца знают лишь Гидо и сам ублюдок Вильхельмо.
— Отвратительно! После такого я не смогу даже находиться рядом с Вильхельмо! — пылко восклицает Вель, и блестящие глаза ее искрятся гневом.
— Сможешь. Ты должна. И улыбаться ему будешь, и ставки делать, и рабов у него отбирать, одного за другим. Хаб-Ариф тебе в этом поможет.
— Завтра бой… — тут же гаснет она, словно догоревшая свеча. — Хаб-Ариф согласился, но я очень волнуюсь.
— Не волнуйся. Он знает, что делает. Раб, который чует близкую свободу, превращается в самого опасного зверя.
— Джай…
— Иди ко мне, — выдыхаю я и касаюсь ладонью округлого колена под гладким шитьем халата. Мне просто необходимо сейчас чувствовать тепло ее тела. Необходимо, чтобы она была рядом.
Она послушно соскальзывает с кресла и уютно устраивается у меня под боком, склонив голову мне на плечо, осторожно подтягивает колено и укладывает поверх моей здоровой ноги. Наконец-то позволяю ладони вольготно прогуляться по узкой спине, привычно перебрать рассыпавшиеся пряди волос, спуститься ниже, на поясницу, огладить теплую упругую ягодицу.
— Джай, ну что ты… лежи спокойно, а лучше спи.
— Это ты спи, а я уже выспался за день, — подтягиваю край халата, добираясь до голой кожи бедра.
— Джай, — укоризненно шепчет она.
— Я не буду, не буду… только чуть-чуть потрогаю. Вот так.
Вскоре она засыпает, а я еще долго не могу уснуть, прислушиваясь к ее легкому, размеренному дыханию. Как мог я быть так несправедлив к ней? Как мог я обвинять ее в корысти и черствости? Как мог быть с ней грубым и злым? А она — простила, забыла… и всегда находит слова утешения.
Вельдана Адальяро.
Никогда бы не подумал, что для счастья мне надо так мало: чувствовать, как сонное дыхание женщины приятно щекочет шею.
Кажется, я начала привыкать к субботним свиданиям с Ареной. К зловещей красоте ее каменных сводов, к тлетворному запаху пропитанного кровью морского песка и человеческого страха, к завораживающему блеску скользких от масла и испарины мужских тел, к усиленному гулким эхом хору возбужденных зрительских голосов. К изнуряющему волнению, что охватывало меня с каждым новым поединком: за близких мне людей, за их соперников, ставших врагами волею случая, за всех, кто сегодня — я знала это, ощущала нутром — не хотел, но вынужден был поднимать оружие против вчерашних братьев.
Лей, натянутая как струна, с прямой застывшей спиной и прижатыми к животу руками стояла близ бортика Арены в закутке, отведенном для рабов и челяди. Переживала за любимого. И не зря: Хаб-Ариф самоуверенно выбрал для парного боя рослых, могучих на вид рабов. Они должны были выступить лишь в третьей, заключительной части и биться на обоюдоострых копьях — хоть и затупленных турнирных, но не менее опасных, чем боевые. Теперь-то я уже убедилась, что никакое оружие, даже голый кулак, не исключает смертельных травм или жестоких увечий. Сегодняшний день наглядно это подтвердил, и Лей, попавшая на Арену впервые, бледнела и сжимала пальцы, глядя на то, как безжалостные воины ломают друг другу руки, сворачивают шеи и расшибают головы, а затем помощники распорядителя уволакивают с круга поверженные, безжизненные тела.
Прозвучал гонг, возвещая окончание последнего поединка второй части, и Диего торопливо поднялся.
— Ты меня извинишь, Вельдана? Заметил среди зрителей дона Дельгадо, владельца корабельной верфи, хочу поговорить с ним с глазу на глаз.
— Разумеется, дорогой, — натянуто улыбнулась я, косясь краем глаза на взволнованную Лей. — Я подожду.
На самом деле, мне было на руку его временное отсутствие: я могла, не оправдываясь лишний раз, подойти к своей служанке и подбодрить ее. Ведь третью, заключительную часть представления должны были открывать Хаб-Ариф с Кйосом.
Выждав достаточно времени, чтобы дать Диего возможность отойти и увлечься беседой, я выскользнула из ложи и, подобрав юбки, почти сбежала со ступенек.
— Донна Адальяро! — окликнул меня в спину женский голос.
Я остановилась и медленно обернулась. Донна Эстелла ди Гальвез, грациозно покачивая стройными бедрами под струящимся шелком пурпурного платья, с величием королевы спускалась вслед за мной.
— Какая удача, что я застала вас одну. Простым смертным невероятно сложно добиться встречи с сенатором Адальяро и его супругой: я неоднократно посылала вам просьбу принять меня, но ее оставили без ответа.
— Не знала об этом, — смутилась я.
Неужели прошения донны ди Гальвез попали в руки Диего и Изабель, и они даже не посчитали нужным поставить меня в известность?
— Не сомневаюсь. Иначе, уверена, вы не стали бы отвергать мое общество. У меня к вам весьма выгодное деловое предложение.
— Предложение?
Я нахмурилась в нерешительности. Диего еще в прошлый раз ясно дал мне понять, что Адальяро не должны иметь никаких общих дел с последней представительницей семьи ди Гальвез. Значит ли это, что, слушая Эстеллу, я нарушаю негласные правила?
— Именно. Я вижу, вы всерьез увлеклись боями на Арене. Это значит, что мое предложение наверняка вас заинтересует.
— О чем вы говорите?
— О рабах, конечно. О сильных, опытных бойцовых рабах, в которых вы, несомненно, нуждаетесь, чтобы приобрести весомый статус среди таких авторитетных игроков, как дон Верреро или, скажем, дон Ледесма. Смею заверить, мои связи позволяют мне пользоваться преимуществом в отборе среди свежих партий рабов, поступающих на рынки Саллиды.
— Э-э-э… — Предложение было столь неожиданным, что я терялась с ответом. — Это весьма любезно с вашей стороны. Осмелюсь спросить, чего же вы хотите взамен?
— Мне нравится ваш серьезный подход, — улыбнулась красавица, вызвав у меня легкий прилив зависти. Весь ее образ — смелой, прекрасной, самостоятельной, знающей себе цену женщины вызывал во мне восхищение наряду с безотчетной робостью. Сильная женщина в мире сильных мужчин уже достойна уважения, несмотря на ее сомнительную репутацию среди благородных господ. — Я весьма тяжело переживаю расставание с моими бывшими рабами и хотела бы их вернуть.
— Вы говорите о…
— Я говорю о Звере и Вепре. Буду честна: это мои фавориты. Я по-прежнему хочу выкупить их за любую цену и взамен готова предоставить вам самые выгодные условия для покупки отборного мяса за сущий бесценок.
— Мяса? — ужаснулась я, догадываясь, о чем она говорит. Шаткое уважение к этой леди немедленно сменилось омерзением.
— Ох, простите, я заговариваюсь. Разумеется, я имела в виду лучших, опытнейших рабов. Поверьте, вам будет завидовать сам дон Вильхельмо.
— Это невозможно, — сухо отрезала я. — Я никому не отдам и не продам своих рабов. Их можно выиграть только в честном поединке.
Донна Эстелла зло поджала губы — лишь на мгновение — и снова ослепительно улыбнулась, тряхнув гривой длинных распущенных волос.
— Подумайте, от чего вы отказываетесь. И что теряете? Пусть Зверь сейчас в хорошей форме, но он уже не юн, и его сила не вечна. А Вепрь… я видела прошлый бой. Он выступил блестяще, но, боюсь, после таких увечий ему никогда больше не выйти на Арену. Для вас он будет всего лишь бесполезным грузом, лишней тратой денег на его лечение и содержание.
