Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
Не стоило спрашивать у нее даже о том, обижает ли ее хозяин. Что я могла бы сделать, будь так?
Невыносимо захотелось, чтобы Лей вдруг оказалась рядом. Уткнуться носом ей в плечо, вдохнуть пряный запах притираний, которыми она умащивает кожу, услышать ее спокойный, убаюкивающий голос.
— Принести вам соленых оливок, госпожа?
— Что? — я непонимающе моргнула. — Оливок? Зачем?
— Они помогают унять тошноту, — виновато потупилась Тея. Я вновь скользнула взглядом по небольшой округлости ее живота.
— Ах… не знала этого. Пожалуй, нет, обойдусь. Прости, Тея, что тебе пришлось возиться со мной, — устало произнесла я, отпив еще один живительный глоток подкисленной воды.
Девушка замерла и робко бросила на меня испуганный взгляд.
— Это ничего. Такое иногда случается с благородными дамами. Не все могут смотреть на кровь.
— И все же они идут сюда, смотреть на кровь.
В темных глазах Теи мелькнула смешинка, но она быстро опустила длинные ресницы.
— Что? Я сказала что-то не то?
— Простите, госпожа, — с неподдельным испугом рабыня бросилась на колени, коснулась лбом пола. — Простите, я ничего такого…
— Прошу тебя, Тея, встань. Я не сержусь на тебя, да ты и не сделала ничего, чтобы меня рассердить. Мне действительно непонятно, зачем сюда ходят женщины.
— Чтобы смотреть на мужчин, — тихо ответила Тея, поднимаясь с колен, но не смея поднять глаз.
Ах. Ну конечно же. Как я об этом не подумала. Где же еще благородная донна сможет увидеть столько красивых, налитых силой полуобнаженных мужских тел? Не на улицах же Кастаделлы.
— Ты… видела, что сейчас случилось на арене?
— Видела, госпожа. Я ведь прислуживаю здесь, навидалась всякого.
— Знаешь… то есть знала этого человека?
Тея посмотрела на меня исподлобья, словно не понимая, о ком я говорю.
— Казненного? Да, госпожа. Его звали Рико. Когда-то он принадлежал дону Вильхельмо, а потом его выиграл в поединке раб дона Ла Калле.
Проговорив это, Тея вновь отвела глаза и прикусила губу. Я поняла, что девушка знает гораздо больше, чем говорит, но винить ее в этом я не могла.
— Почему он так поступил? Почему решил сдаться?
Уж не знаю, на что я надеялась, рассчитывая получить от нее честный ответ. Тея пожала плечами и смолчала, уронив взгляд в пол. Вздохнув, я задала другой вопрос.
— Марио Ла Калле — кажется, это один из сенаторов?
Память услужливо нарисовала образ невысокого мужчины средних лет с глубоко сидящими, вечно прищуренными маленькими глазами и щегольскими короткими бакенбардами — его я видела на нашей свадьбе. Дважды вдовец, в третий раз он женился на молоденькой черноглазой донне; кажется, тогда она была уже на сносях.
— Да, госпожа. Вам уже лучше? Хотите, провожу вас к выходу?
— Будь так любезна, — согласилась я и поднялась с каменного сиденья.
На душе все еще лежал тяжелый камень, но желудок уже не бунтовал. Я позволила Тее вывести себя из круглого здания Арены и жадно вдохнула жаркий, почти горячий, но все же свежий воздух улицы.
— Госпожа, ваш супруг просил позвать его, когда я выведу вас наружу. Могу я?..
— Конечно, Тея, благодарю тебя. Моего супруга зовут Диего Адальяро, он сенатор. Наша ложа первая справа от центрального прохода…
— Я знаю, госпожа.
— Знаешь? — удивилась я, но тут же догадалась: Тея прислуживает на Арене, а стало быть, ей знакомы все здешние завсегдатаи.
— Знаю, ведь он ваш супруг, — тихо ответила она.
Я озадаченно посмотрела на нее. На этот раз смело взглянув мне в глаза, Тея еще тише, едва слышно добавила:
— Наверное, вас знает каждый раб в Кастаделле, донна Адальяро. Даже те, кто вас никогда не видел.
— Что?.. — изумленно ахнула я. — Но… как? И почему?
— Да продлит Творец ваши дни на земле, — Тея внезапно встала на колени, склонилась до земли, коснулась кончиками пальцев подола моего платья, но тут же тихо поднялась и ускользнула в темноту каменного коридора.
Когда Диего появился рядом и заботливо тронул меня за плечо, я все еще пыталась осмыслить произошедшее.
— Тебе лучше, дорогая?
— Да… да, вполне, — рассеянно кивнула я.
— Хочешь уехать? Я могу отменить поединки с нашими рабами и сейчас же забрать их домой. Заплатим неустойку, но ничего: твое самочувствие для меня важнее.
— Спасибо, Диего, — я благодарно положила ладонь на его предплечье и чуть сжала пальцы. — Но не стоит. Если… если там закончилась… казнь, я вернусь на место.
Как бы то ни было, но каждую субботу наша маленькая армия пополнялась новыми бойцами; Джай не простит мне проволочки. Да и судьба Эйхо тревожила: следовало убедиться, что его не обвинят понапрасну и он вернется домой вместе со всеми.
— Как пожелаешь, дорогая, — Диего мягко привлек меня к себе и поцеловал в лоб. — Как пожелаешь.
Широкополая соломенная шляпа падает на глаза, но поправить ее со скованными за спиной руками нет возможности. Хорошо хоть она есть, эта шляпа, да и плечи не жжет палящее солнце: я одет, в отличие от остальных рабов. Затылок ломит: растрясло телегой на каменистой дороге, но мне почти не мешает. Бывало и хуже.
Стараюсь рассмотреть сквозь низко надвинутые поля шляпы верзилу-горца, которого выиграл сегодня Зверь. Всю дорогу тот смотрит в одну точку на дне телеги, лицо с россыпью нехитрых татуировок словно закаменело. Сломлен поражением?
Другие-то побежденные — что сытые коты: переглядываются беспрестанно; несмотря на сочащиеся кровью порезы у некоторых, рожи едва ли не трескаются в попытке сдержать довольные улыбки. Тут впору задуматься: а все ли они проиграли честно?
Нет, никто из них не подставился так явно, как тот распятый бедолага, но еще пара-тройка таких беспроигрышных суббот, и на госпожу Адальяро станут косо смотреть.
Горец же явно стремился победить. И ему удалось бы, не примени Зверь, уже лишенный дыхания и почти поверженный, хитрую подсечку в почти безвыходном захвате. Всего мгновение замешательства стоило верзиле победы: Зверь довершил дело болезненным зажимом, вывихнувшим сопернику плечо и едва не сломавшим кисть. Лечиться придется долго, зато у нас теперь есть по-настоящему сильный боец.
Телега останавливается у раскрытых ворот поместья. Как вовремя: затылок, то ли от пережитого напряжения, то ли от жары, разболелся не на шутку. Впереди скрипит дверца кареты; немолодой раб-привратник помогает выбраться сначала красавчику, потом Вель.
Она сегодня сама не своя. Рассеянно скользнув взглядом в нашу сторону, что-то говорит рабу, затем муженьку и бредет в дом. Нас отцепляют от железных креплений и всех гуськом ведут к тренировочному городку. Лишь там, заперев ворота ограждения, одного за другим наконец освобождают от оков.
Левое плечо горца уже заметно больше правого. От меня не ускользает то, как он морщится, избавившись от кандалов. Потирает опухшую кисть, тянется к плечу, но отдергивает руку, сжимает губы в нить и вновь роняет взгляд наземь.
— Займись новобранцами, — бросаю я Зверю. — А я поговорю с твоим.
Горец даже не поворачивается, когда его целиком накрывает моя тень.
— Эй. Я слышал, тебя зовут Жало?
Медленно, словно нехотя, он поднимает голову и удостаивает меня презрительным взглядом.
— Слух у тебя завидный.
Решаю пропустить мимо ушей не слишком дружелюбный ответ.
— А твое настоящее имя?
— Тебя не касается, — в его голосе слышится неприкрытая злоба.
— Как скажешь, — пожимаю плечами. — Болит? Думаю, скоро приедет лекарь. Идем, покажу, где ты теперь будешь жить.
Горец не ведет и бровью. Отхожу в сторону, приглашая следовать за собой, но упрямец не двигается с места. Бритая голова лоснится от пота. Наверняка ему жарко, наверняка хочет пить.
— Изволишь вначале как следует зажариться? — с легким раздражением интересуюсь я.
На этот раз он делает шаг в мою сторону, и я уже не оглядываюсь, иду дальше, останавливаюсь у крайнего барака. Толкаю грубо сколоченную дверь, подхожу к окну, сдергиваю с него рогожку, защищающую приятную прохладу комнаты от жгучего солнца. Становится светлее.
