Осенние страницы (СИ) - "Джиллиан" (книги онлайн полные txt) 📗
Про себя Таня подумала: “А не рано ли? Всё-таки я только что пришла сюда. А ещё… Этот хитрый Назарий даже не спросил, а хочу ли я вообще здесь учиться!”
Но промолчала. Легче было противостоять Назарию на расстоянии - вот что она поняла. Значит, главное - сбежать домой, а уж потом как-нибудь выкрутиться, чтобы больше не приходить сюда. Она ещё не могла сказать, нравится ли ей здесь, - не определилась. Но основным доводом против странной учёбы стало именно это: никто не спросил, хочет ли она здесь заниматься. А Таня с детства привыкла к самостоятельности и твёрдо стояла на том, что решать важные вопросы в жизни должна она, а не какой-то чужой дядечка. Пусть по-своему и симпатичный… Правда, оставался вопрос: а что делать потом? Лисички уже привели Назария к ней один раз. А ведь они знают, где она живёт… Впрочем, что - лисички, если директриса этого странного Аккима уже приходила к ним домой? Поговорить с отцом? Он испугается, если на этот раз уже она, а не Глория заговорит о переезде. Но как быть, если мечта о спокойной жизни, вроде начинавшая оформляться в жизнь после переезда сюда, снова обратилась в прах?
- Чего затихарилась, скрытница?
Оказывается, Назарий всё ещё сидел напротив и внимательно присматривался к ней. И тогда Таня решилась.
- Дядя Назарий… - чуть споткнувшись на слове “дядя”, выговорила она. - Я… не хочу здесь учиться.
- И чего ж ты хочешь? - не меняя саркастического выражения лица, спросил тот.
- Я хочу домой. И обычной жизни! - выпалила Таня. И, помолчав минуту и видя, что он тоже помалкивает, словно ожидая, что она ещё скажет, попыталась объяснить: - Последние семь лет пришлось много поездить. Мне очень хочется… спокойной жизни!
Краем глаза она заметила, что пять учеников Назария оглянулись на них, прекратив заниматься конспектами.
Назарий ещё немного выждал, скажет ли ещё что-нибудь Таня, а потом кивнул.
- А ты сегодняшние уроки мои все просиди, а потом скажешь - хочешь, нет ли учиться у меня, а то и в самой академии. Идёт?
Девушка опустила взгляд на столешницу, сплошь разрисованную ручками, расцарапанную кое-где в несколько линий, смутно догадываясь, что эти линии - следы когтистых лап какой-нибудь подпространственной зверушки… Что она теряет, досиживая ещё три часа в подмузейном зале? Зато выигрывает многое. Личную свободу, например. Хотя бесцельное бродяжничество по городу, которым она занималась в последнее время, ей тоже очень нравилось.
- Ладно, - решилась она. - Я сделаю так, как вы хотите, но потом уйду.
Больше всего, как ни странно, она побаивалась, что на выразительной физиономии Назария появится торжествующее выражение, но её странный учитель лишь снова кивнул, а потом встал со стула и сказал:
- Ну, идём тогда, что ли…
Таня неуверенно поднялась и, оставив куртку на табурете, сопровождаемая недоумёнными взглядами остальных, пошла за ним, который решительно шагал в конец зала. Здесь нашлась металлическая дверь, но не такая - сплошным листом, как это бывает в жилых квартирах с входной дверью. Нет, металлические листы так накладывались друг на друга, порой очень беспорядочно, что создавалось впечатление: эту дверь взрывали (или пробивали?!) - и не один раз, после чего приходилось её торопливо залатывать всем, что только оказывалось под рукой. Причём, возникало вполне обоснованное подозрение, что латал дверь эту именно неугомонный Назарий - и никто другой.
Последний тем временем снял с трёхногой вешалки кожаную куртку и протянул её Тане с безапелляционным приказом:
- Надеть!
“Я не его ученица!” - мелькнуло в голове, и Таня строптиво откликнулась:
- Зачем?
- Чтоб не сожрали!
“Мамочки!! Лучше б не спрашивала!” Таня послушно нырнула в поношенную вещичку, после ответа Назария нисколько не брезгуя чужой вещью. А тот, в свою очередь, напялил на себя довольно свободный плащ - с той же вешалки. Из кармана плаща вынул связку грохочущих ключей и открыл сначала один замок, потом - другой. Но дверь, убрав ключи в карман, не открыл, а некоторое время словно прислушивался к тому, что за ней происходит. Потом кивнул - то ли двери, то ли себе, отвечая на какие-то мысли. И осенил дверь странным знаком, а потом и целой знаковой композицией. Заинтригованная и в меру испуганная, Таня всё-таки узнала один из знаков - он был нарисован в конце рукописи, и она ещё тогда подумала, что этот рисунок ей что-то напоминает. Но что? И почему напоминает?
- Иди шаг в шаг со мной, - велел Назарий. - Скажу - стоять! Стой! Ясно?
- Ясно, - пытаясь удержать дрожь, ответила девушка. И услышала за спиной чей-то встревоженный голос: “Не рано ли он её туда?” Ноги чуть не подломились от этого сочувственного и явно риторического вопроса.
Но дверь уже заскрипела - всеми хрипами и скрежетом прямо по сердцу! Трясясь от страха, Таня чуть не шаг в шаг за Назарием переступила порог и чуть не ткнулась носом в его кожаный плащ. И резко обернулась, когда дверь злорадно грохнула, закрывшись. С громадным трудом опустила руку, которой хотела вцепиться в плащ Назария, чтобы… он сбежал, оставив её одну в этом жутком месте!!
- Ну вот, - мирно сказал это жуткий человек, - теперь можно поговорить по душам.
И сбросил плащ прямо на пол. Таня осторожно выглянула из-за своего чудного учителя. Абсолютно пустое помещение, по размерам соответствующее тому, что осталось за спиной. Пустое в том смысле, что здесь не было вообще ничего, не считая какого-то большого прямоугольника на левой стене.
- А что здесь такое? - помня, что здесь бывали и другие ученики Назария, и уговаривая себя не трусить, спросила Таня.
- Лаборатория, - беспечно отозвался тот. - Ну и полигон тоже - иногда. Но нам с тобой сейчас нужно другое. Пойдём-ка к зеркалу.
“Тот прямоугольник - зеркало?” - удивилась Таня, послушно бредя за спутником. Несмотря на спокойные интонации реплик Назария, её ноги всё ещё подрагивали и подгибались от ожидания чего-то страшного и опасного.
Такие зеркала Таня видела, наверное, только в громадных супермаркетах или в театрах. И то… Там всё-таки были зеркальные стены из отдельных стёкол. А здесь - единое стекло на всю стену! Отражённая в нём девушка и старик казались никчёмно маленькими. Впрочем… Сощуренные глаза Назария словно бросали вызов попыткам гигантского зеркала преуменьшить его. Таня перевела взгляд с себя на него.
- И… что дальше?
- Кто твои родители, Танька-нянька?
Вопрос был таким неожиданным, что она часто-часто заморгала, тут же вспоминая отчима и Глорию. Но Назарий тихо сказал:
- Это официальные родители. Родных не помнишь?
“Думай о розовом слоне! Думай о розовом слоне!”
Она резко развернулась к нему и бросила в лицо:
- Зачем вам это знать?!
Но он смотрел не на неё, а в зеркало. Перепугавшись, что он видит в зеркале отнюдь не то, что видит она, Таня быстро представила себе медвежат, которые висят на ней. Было какое-то…. убийственное желание, чтобы никто не узнал… Нельзя! Нельзя об этом! Милые медвежата-спасители! Розовый слон!
- Да перестань ты прятать! - с досадой сказал старик, не спуская глаз с зеркала. - Ты всего лишь накладываешь ещё один слой на тот, что уже спрятан и довольно сильно! Почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих настоящих родителях?
Она непроизвольно подняла руку - прижать ладонь к болезненно разбушевавшемуся сердцу.
- Потому что! - сквозь зубы сказала она. - Не хочу - и всё! Если вас это не устраивает, лучше отпустите меня домой!
- Э, нет, девочка, - вздохнул Назарий и снова кивнул. - Встань-ка ближе к зеркалу. Сегодня у нас первый урок по вИдению личного пространства, Танька-нянька. А глаза у тебя ох как хороши! Только чуток слепы. Ну, мы эту слепоту сейчас и уберём.
Не успела Таня запротестовать, как Назарий переместился за её спину и положил ладони ей на виски, вполголоса приговаривая:
- Смотри себе в глаза! Смотри в глаза!
Дёрнулась раз и поняла, что лучше подчиниться и сделать то, что от неё требуется, чем стоять и сопротивляться. И вперилась в глаза собственного отражения, ощущая горячие ладони Назария на своих висках и видя их же в зеркале.
