Целительница моей души (СИ) - Чекменёва Оксана (книги онлайн полные txt) 📗
Переписав получившееся на отдельный листочек, чтобы отослать кого-нибудь из детей заказать табличку, когда мастерская резчика по дереву откроется, я прикрепила лист на дверь на уровне глаз. После чего спокойно отправилась готовить завтрак, предварительно заглянув в сарайчик, где курочки меня порадовали свежими яичками, а спасённая Ланой Рыжуха распушилась над кладкой в отдельно стоящем ящике, застеленном соломой, показывая, что девочка в ней не ошиблась.
Раздав за завтраком задание детям и предупредив, что, возможно, сегодня буду занята весь день и вечер. Но это даже хорошо, ведь когда вокруг не останется людей с застарелыми болячками, я стану посвободнее, но и доход уменьшится, так что, нужно пользоваться моментом. Дети поняли всё правильно, девочки вызвались взять на себя готовку даже из неудобной картошки, последнее — с тяжёлым вздохом, мальчики пообещали заняться двором, начав уничтожать бурьян, освобождая тройняшкам место для работ, но главное — это уроки. Магия — это хорошо, но если не знать хотя бы азов той же математики, в академию соваться смысла нет.
На той неделе начну искать детям школу, пока же нужно немного обжиться и разобраться с потоком пациентов.
Слух о том, что я лечу без боли, быстро разошёлся по окрестностям, и поток пациентов не иссякал, приходилось захватывать часть перерыва на обед и задерживаться после окончания приёма. Но и количество денег в банке, стоящей в кухонном шкафу среди похожих банок с крупами, быстро росло, хватит и на продукты, за которыми дети сами ходили на рынок, и на всё, что понадобится моим студентам для учёбы. Золото, полученное от брюнета, я складывала в тайник в сундуке, целее будет. Стану посвободнее — отнесу в банк, под проценты.
Это напомнило мне первые дни в Пригорном — тогда ко мне тоже нескончаемым, как казалось, потоком шли жители села, а потом и окрестных деревень, потом волна сошла почти на нет, стало легче. Зато благодарные пациенты нанесли нам кучу еды, одежды для детей, кур и даже поросёнка, стало уже не так страшно за своё будущее, особенно когда тройняшки освоились на огороде и раздобыли семена.
Но было и существенное отличие — сейчас со мной осталось лишь четверо достаточно больших и самостоятельных детей, способных с лёгкостью вести наше хозяйство, пока я пропадаю на приёме больных. А тогда у меня на руках было четверо малышей, плюс дети постарше, которые тоже требовали заботы, а я сама была ещё таким ребёнком! Совершенно к самостоятельной жизни не приспособленной. И не представляю, что бы делала, как справлялась, если бы не семейка Бронк.
Когда дядько Рул высадил нас у домика покойной знахарки, а сам поехал дальше, я зашла внутрь и в ужасе огляделась, не представляя, как можно жить в таком крохотном помещении без единого магического артефакта. Проснувшаяся Ава рыдала у меня на руках, Лана, вцепившись в мою юбку, подвывала ей в унисон и звала няню, Ρонт цеплялся за меня с другой стороны и просился на ручки. И только Бейл продолжал спать на руках у Рина, «благоухая» обкаканными пелёнками на весь домик. Старшие дети тоже с ужасом осматривались, Вела начала всхлипывать, я уже готова была к ней присоединиться, и тут в домик ворвался ураган из женщин и девушек.
Сначала мне показалось, что их человек двадцать, не меньше, оказалось в итоге, что только пять — Дона, жена дядьки Ρула, три её дочери и невестка.
Малышей вмиг расхватали по рукам, помыли, переодели и успокоили. Старших детей отправили осваивать двор, а то всем нам было в доме не протолкнуться. Я только глазами в растерянности хлопала, а печь уже была растоплена, в ней варилась каша, полы и маленькие подслеповатые окна сияли чистотой, а я была едва не раздавлена в объятиях, вымочена в слезах и почти утоплена в благодарностях за спасение жизни их мужа и папаньки.
И только я немного в себя пришла и хотя бы начала различать в этом вихре, кто где и чем занимается, как безумие увеличилось. В дом ввалилось трое парней с какими-то досками, молотками, чем-то еще и, главное — с огромной люлькой. Вся это компания вместе со своей ношей нырнула в прикрытый занавеской дверной проём — а я даже не сразу сообразила, что там есть еще одна комната, — и оттуда раздались стук молотка, визг пилы и чертыхания. Один из парней, тот, что помладше, ещё пару раз промчался туда-обратно, волоча что-то, отдалённо напоминающее матрасы, туда же занырнула одна из дочерей матушки Доны с каким-то большим узлом в руках, и спустя недолгое время меня пригласили принимать работу, назвав хозяюшкой.
В крохотной комнатке помещались две кровати — одна настоящая, а вторая — только что сколоченный настил на ножках, над ними были надстроены широкие полки, а на всём этом лежали, как я потом узнала, соломенные тюфяки, прикрытые не новыми, но вполне крепкими и чистыми простынями и домоткаными шерстяными одеялами. В центре, привязанная к вбитому в балку кольцу, висела люлька.
— Муж мой внукам нашим делал, тоже двойня уродилась, да выросли уже, — пояснила матушка Дона, именно так она велела себя называть, похлопывая люльку по резному боку. — А твоим как раз сгодится, пока ножками не пойдут. Ничего, леди, не бойся, всё хорошо будет, мы тебя теперь не бросим, ты ж нам кровник теперь.
— Ой, вы что, какая же я леди? — перепугалась я.
— А кто ж ещё? — пожала плечами женщина. — Раз магичка, стало быть, леди, как иначе-то обращаться?
В общем, так я для всех и стала «леди». Какая-то логика в этом была — если магия у простолюдинов просыпалась, то значит, где-то в не самом далёком прошлом лорды отметились, при более дальнем родстве магия в каждом поколении теряла силу, пока совсем не сходила на нет. При моей силе лучше бы самой бастардом лорда представляться, но тогда одарённые племянники откуда? Пришлось сдвинуть знатного предка на поколение. И судя по нашей силе, был он минимум герцогом, если не самим королём Вертавии.
Вот только казалось мне, что неспроста меня семья дядьки Рула, а за ними и всё село, стали «леди» называть. Просто, наведя порядок в доме, старшие женщины ушли, а младшая, двенадцатилетняя Кифа, осталась. По словам матушки Доны — чтобы за детьми присматривать, пока я сельчан лечить буду. Так оно и было, только девчушка, которая была младше меня на три года, знала и умела то, что мне и не снилось.
Прибегая ни свет, ни заря, она доила козу, кормила кур и поросёнка, топила печь и готовила завтрак к тому моменту, как мы только глаза продирали. За детьми тоже очень ловко присматривала, нянча младших и командуя старшими, опыт был явно немалый. Успевала и в доме прибраться, и постирушку затеять, летала по дому шустрым веником, откуда только силы брались. А потом, когда основная волна больных схлынула, и у меня появилось свободное время и силы, стала ненавязчиво меня обучать житейским премудростям. И ни разу не выказала удивления, что я, вроде как вдова с кучей детей, не умею по дому абсолютно ничего, да и ребёнка на руки правильно взять — тоже. Будто так и надо, так и должно быть.
Наверное, догадались наши друзья, что я и правда леди, потому и к жизни не приспособлена, вот только причину, по которой я в их краях оказалась, конечно же, угадать не смогли. Меня не расспрашивали, сами себе что-то додумали, но когда раз в год в Пригорное управляющий местного лорда налоги собирать приезжал, меня всем селом прятали. Ребятишек моих по домам разбирали — кто там их пересчитывать будет, — а я вроде как одна из невесток дядьки Рула была. Ну а возле нашего дома один из его сыновей с женой и детьми топтался — домик-то жилой, этого не скроешь.
Объяснялось это тем, что вдруг моя барыня-убийца с лордом нашим знакома и всё же захочет меня извести, и у него узнать попытается, не появлялась ли я в Пригорном, даром что королевство другое, граница — она не железная. В общем, якобы поверили в мою легенду. А уж что они там себе надумали, я узнать не пыталась, меня всё устраивало.
Уезжая, я в последний раз осмотрела всю семью — всё более-менее серьёзное я давно им вылечила, начиная с больной спины матушки Доны и заканчивая лёгким косоглазием и подростковыми прыщами Кифы, — но всё равно было тяжело расставаться с теми, кто стал нам почти семьёй. Но дядько Рул сам мне сказал, мол, у тебя своя дорога, не дело это — в селе себя хоронить, да и детям учиться нужно.
