Бессонница Черного Зверя (СИ) - Полынь Кира Евгеневна (версия книг TXT, FB2) 📗

— О чем ты?

— Нравится рушить чужие жизни, — рыкнула и проглотила вставший в горле ком.

Ох, до Фи обязательно дойдут эти слухи, и тогда женщина… Я даже не знаю, чего от нее можно ждать!

— Глупость, — он выгнул темную бровь, глядя на меня насмешливо, будто на мошку, отчаянно брыкающуюся в кружке с молоком. — У нас свидание. В этом нет ничего ужасного.

— Все ужасно, — не сдержалась. — Все ужасно. Завтра все будут об этом судачить. Хотя, какое вам дело до меня, не так ли, господин Хидай? Вам же весело развлекаться за мой счет, верно?

— Не задавай вопросы, ответы на которые ты не захочешь услышать. — Он расслабленно откинулся на спинку деревянной скамьи. — Никто не будет судачить об этом. Не посмеют.

— О вас, конечно же нет. Только вот обо мне будут.

— Ерунда. Со временем серьезность моих намерений станет более… осязаема, и разговоры утихнуть.

— Чего?

Не уловив смысл сказанного я подпрыгнула, когда перед лицом грохнулась кружка с ароматным яблочным сидром, и Клорет, стоило задрать голову, посмотрела на меня крайне красноречиво.

Мол, как!? Как ты и он!?

Случайно!!!

Мне захотелось подскочить и во всеуслышание заявить, что это большая ошибка и все совершенно не так, как может показаться. Он здесь случайно! Свидание было назначено с другим! Все не так!

Но видимо прочитав все по глазам, господин Хидай аккуратно пнул меня носком сапога под столом, возвращая в реальный мир, где мне открутят голову за такую выходку.

— Спасибо, Клорет, — тихо сказала я, сжимая побелевшими пальцами ручку кружки, и опуская лицо к напитку.

— Не за что. Приятного вечера, господин Хидай.

— Благодарю, уважаемая.

В полном молчании она удалилась, и прислушавшись к разговорам в зале, я с ужасом поняла, что почти никто не говорит. Все просто молча смотрят на нас, время от времени отхлебывая брагу из своих кружек.

— Ешь.

— Я не голодна, — ответила вяло, глядя на аппетитную, как некстати, цесарку, с запеченными до румяной корочки боками.

— Тогда пей. Твое кислое лицо мне уже надоело. За таверной ты выглядела куда отзывчивее.

— Да ты… вы… — шипела, но не сорвавшиеся с языка слова проклятий, проглотила, не желая выглядеть такой же грубиянкой, как и он.

— Пей, Улва. Хочу увидеть румянец на твоих щеках, и чтобы ты немного опьянела.

— Немного? — ядовито уточнила я.

— Самую малость. Чтобы все-таки поцеловала меня. Сама. И смеялась, когда я шучу.

— Это когда же вы шутите?

— Могу прямо сейчас, — непринуждённо ответил господин Хидай. — Слушай анекдот. Зимой поехал мужик в город, жена пошла его провожать, шла по снегу и плакала. Муж не выдержал и решил успокоить супруг, мол, не плачь, родная, я всего на пару дней уезжаю. А жена ему отвечает: я не поэтому плачу, у меня ноги замерзли.

Шутка была катастрофически не смешной, но глядя на то, с каким уверенным взглядом мужчина ждет реакции, я не сдержалась и рассмеялась, прикрывая губы ладонью.

— Я же говорил, что умею шутить, — не поняв всей иронии, сказал он, стоило мне прекратить смеяться. — Зачем прикрыла рот рукой? — На секунду задумавшись, поняла, что не замечала раньше этого за собой, и пожала плечами. — Не делай так.

— Почему это?

— Ты красиво смеешься, — без доли юмора ответил он, и мою ногу под столом жестко потянули вперед.

Глава 15. Сколько стоит любовь?.

Глядя на то, как расширяются ее глаза от его вольности, желание в груди Аксара нетерпеливо рыкнуло, наслаждаясь загнанным положением девчонки.

Нееет, она не такая, не станет кричать на всю таверну о том, чтобы он ее отпустил. Максимум попытается вырваться, но тут уже он мог гарантировать, что ее попытка провалится, и крохотная ступня останется прижатой к его колену.

Обездвижив ее таким образом, он получил гарант того, что резко вскочить со своего места и пуститься в бегство она теперь не сможет, а есть он умеет и одной рукой, второй крепко держа тонкую женскую лодыжку.

— Отпустите меня, — прошептала и гневно сверкнула глазами.

Оо, эта девочка будто факел! Одна искра и она своим раздражением, граничащим с бешенством, осветит все вокруг. И Аксару это нравилось.

Его веселила и одновременно успокаивала ее реакция, расплескивая в грудине странное теплое ощущение, дающее уверенность и равновесие. Живя со своим проклятием уже три десятка лет, Аксар по полной наслаждался тем покоем, что давала ему его бессонница, впорхнувшая в его особняк яркой пташкой.

Но страх, маленьким колючим комком, затаился где-то глубоко внутри, и колющим пиком втыкался в ребра, напоминая, что это не навсегда. Вечер подойдет к концу, и ему, как сам и пообещал, придется проводить девушку домой, и ехать в поместье, для того, чтобы вновь бороться со своим гневом.

Иссушающий, отнимающий все силы сохранять спокойствие, он в клочья разрывал душу Черного Зверя, заставляя тратить все ресурсы на то, чтобы не сойти с ума. И жалость к себе бродячим псом завыла в голове, от мысли, что ему придется уйти.

Но ведь все может быть гораздо проще.

— Сколько?

— Что, сколько? — прищурив глаза, спросила она, все еще пытаясь выдернуть свою ногу из сильных пальцев.

— Сколько ты хочешь за ночь?

Даже не ответила, гневно вдыхая и выдыхая спертый воздух пропитой таверны. В ее глазах плескался такой дикий ужас и презрение, что Аксар даже засомневался в правильности своих слов, чего с ним, надо признать, не происходило уже давно.

— Немедленно отпустите меня, или я заверещу так, что у людей кровь из ушей пойдет.

— Угроза? — она медленно качнула головой в ответ и Аксар отступил, выпуская женскую ножку из рук. — Цена не имеет значения.

Ее губы мелко задрожали, а влажная пленочка засверкала в уголках глаз, но при всем при этом, от девушки шла такая мощная волна неприязни, что Аксар невольно передернул плечами.

Вот уж не думал, что кто-то умеет злиться сильнее, чем он!

Но не услышав его восхищения в свой адрес, Улва поднялась на ноги и упершись ладонями в стол, наклонилась к мужскому лицу, стараясь успокоить сбитое дыхание:

— Танцевать вам с чертями на порохе, — ядовито выплюнула и рывком выбралась из-за стола, не оборачиваясь и направляясь к выходу.

Устало вдохнув, Аксар выбросил к полным тарелкам несколько монет, с лихвой оплачивая ужин, и пошел следом, под молчаливые взгляды местных пьянчуг.

Его давно уже не трогали чужие выводы о своей персоне, поэтому на повисший в воздухе вопрос, он никак не отреагировал, покидая трактир, и следуя за своей добычей, уверенной, что на этом от оставить свои притязания.

Нет, не оставит.

Это Аксар решил еще, когда разглядывал как она мнется у входа в трактир, в ожидании Райта. Ему нужно было просто продумать способ задержать девчонку возле себя, заставить ее… воспроизвести ночной кошмар.

Там она целовала его. Открыто, честно. Касалась пальцами, рисуя на коже неведомые узоры, и смотрела как на единственного в этом мире.

Аксар понятия не имел, какие процессы запускает в его теле этот мираж, но то, что он чувствовал тогда, не с чем было сравнить! Он, уставший, измученный своим гневом, проваливался в белоснежное облако чужой нежности, не вызывающей тошноты.

Даже сейчас, пока упрямая коза убегала от него, гневно шелестя тканью юбки и не оборачиваясь, он все равно дышал полной грудью, глядя ей вслед.

И что в ней такого? Что так легко ломает его проклятие в ее присутствии?

Себе он уже давно признался, что в принципе ему наплевать. К черту сопутствующие вопросы! Важна только цель! А привязать к себе темноглазую девчонку, стало главным смыслом.

Нужно узнать о ней побольше, накапать всю возможную информацию и перетрясти все грязное белье. Сведенья — это залог успешной войны и неминуемой победы!

И поднимая в воспоминаниях все, что он видел, мозг ткнул его в интересный факт, подробностей которого он не знал — кто или что такое Фи? И почему девчонка так скисла при упоминании об этом?