Забвение - Фитцпатрик Бекка (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Многое изменилось, пока тебя не было…
– Думаешь, я не догадываюсь?
Мне не хотелось грубить ей, но я не могла понять, как она может вот так стоять и читать мне лекции. Почему она думает, что может что-то советовать мне? Она разве была хотя бы раз в положении, хотя бы отдаленно напоминающем мое?
– Поверь мне, я понимаю это. И мне очень страшно. Я знаю, что ничего нельзя вернуть, и это пугает меня. Но в то же время…
Как мне объяснить ей это, когда я и себе самой толком не могла это объяснить. Вернуться – это означало оказаться в безопасности. Вернуться – это означало иметь возможность все контролировать. Разве могу я идти вперед, если земля уходит у меня из-под ног?
Она набрала побольше воздуха в грудь и произнесла:
– Я встречаюсь с Хэнком Милларом.
Ее слова дошли до меня не сразу. Я уставилась на нее, чувствуя, как брови у меня в недоумении ползут вверх.
– Прости, что?
– Это произошло, пока тебя не было. – Она вцепилась рукой в край стола, и мне показалось, что только это не дает ей упасть.
– Хэнк Миллар? – Вот уже второй раз за это время мой мозг отказывался воспринимать полученную информацию.
– Он развелся.
– Развелся?! Меня не было всего три месяца.
– Нора… все эти долгие дни и месяцы, когда я не знала, где ты, жива ли ты вообще… он был единственным, что у меня оставалось.
– Отец Марси? – на всякий случай уточнила я, растерянно моргая.
Я никак не могла пробраться сквозь туман, который наполнил сейчас всю мою голову, от одного уха до другого. Моя мама встречается с отцом Марси – единственной девушки на свете, которую я ненавидела по-настоящему. Той самой Марси, которая поцарапала ключом мою машину, забросала яйцами мой шкафчик и дала мне прозвище «Нора-шлюшка».
– Мы раньше встречались. В старших классах и в колледже. До того, как я встретила твоего отца, – поспешно добавила мама.
– Ты… – голос наконец вернулся ко мне, – и Хэнк Миллар.
Она заговорила очень быстро:
– Я знаю, как ты относишься к Марси. И знаю, что сейчас ты воспринимаешь его через твое отношение к Марси. Но на самом деле он очень милый! Такой заботливый, щедрый и романтичный, – она улыбнулась, а потом покраснела, смутившись.
Я была вне себя. Так вот чем занималась моя мама, пока меня не было?
– Отлично.
Я взяла банан из вазы с фруктами и направилась к выходу.
– Мы можем хотя бы поговорить об этом? – Я слышала, как шлепают ее босые ноги по деревянному полу, когда она пыталась меня догнать. – Ты можешь хотя бы выслушать меня?
– Вроде как поздновато для «вечеринки-давай-это-обсудим».
– Нора!
– Ну что?! – огрызнулась я, оборачиваясь. – Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что я счастлива за тебя? Это не так. Мы всегда смеялись над Милларами. Мы шутили, помнишь, что Марси такая из-за того, что она отравилась ртутью, которая содержится в этих дорогущих морепродуктах, которые употребляет ее семейство. И теперь ты встречаешься с ним?!
– Да. Именно. С ним. А не с Марси.
– Для меня это одно и то же! Ты хоть подождала, пока высохнут чернила на свидетельстве о его разводе? Или все это началось еще раньше, когда он был женат на матери Марси? Ведь три месяца – это очень короткий срок!
– Я не обязана отвечать на такие вопросы! – Явно чувствуя, как пылает у нее лицо, мама пыталась успокоиться, потирая затылок. – Ты так реагируешь потому, что думаешь, будто я предаю твоего отца? Так поверь, я уже достаточно себя измучила и истерзала, думая, не рано ли двигаться дальше. Но он сам хотел бы, чтобы я была счастлива. Он бы точно не хотел, чтобы я вечно грустила и жалела себя.
– Марси в курсе?
Она вздрогнула от неожиданности:
– Что? Нет. Не думаю, что Хэнк уже сказал ей.
То есть пока я могу жить, не боясь, что Марси отыграется на мне за решения наших родителей. Конечно, когда она узнает, могу поспорить, что возмездие будет максимально жестоким и унизительным для меня.
– Я опаздываю в школу, – я начала рыться в вазочке на столике в прихожей. – Где мои ключи?
– Они лежат там.
– Ключи от дома у меня. Где ключи от моего «фиата»?
Мама сжала пальцами переносицу:
– Я… продала «фиат».
Я вперила в нее тяжелый взгляд:
– Ты продала мою машину? Как это?
Говоря откровенно, раньше я частенько ругала свою машину: я ненавидела эту коричневую, облупившуюся местами краску, эти потрепанные белые кожаные сиденья, эту постоянно ломавшуюся коробку передач. Но все-таки. Это была моя машина. Неужели мама так легко выкинула меня из своей жизни после моего исчезновения, что начала распродавать мои вещи?
– А что еще? Что еще ты продала, пока меня не было?! – спросила я.
– Я продала ее еще до того, как ты пропала, – прошептала она, опустив глаза.
В горле у меня опять стоял ком. Значит, я знала, что она продала мою машину, но не помнила об этом. Это лишний раз напомнило мне, насколько беззащитной я стала. Даже с матерью я не могла поговорить, чтобы не выглядеть полной идиоткой. Вместо того чтобы извиниться, я распахнула входную дверь и вышла на крыльцо.
И тут же вернулась с вопросом:
– А это чья машина?
Белый «фольксваген»-кабриолет стоял на той самой бетонной площадке, где раньше обитал «фиат». И судя по его виду он поселился здесь давно. Наверно, вчера, когда мы приехали из больницы, он тоже стоял здесь, но у меня было не то настроение, чтобы смотреть по сторонам. А когда я единственный раз за это время выходила из дома, я воспользовалась черным ходом.
– Твоя.
– В каком смысле моя? – я поднесла ладонь к глазам, защищаясь от яркого утреннего солнца, и сердито взглянула на маму.
– Скотт Парнелл тебе подарил.
– Кто?
– Их семья вернулась в город в начале лета.
– Скотт? – Имя показалось мне знакомым, и я начала рыться в памяти, пытаясь сообразить, о ком идет речь. – Мальчик, с которым я ходила в детский сад? Тот, который переехал в Портленд много лет назад?
Мама устало кивнула.
– А с чего бы ему дарить мне машину?
– Мне так и не удалось спросить тебя об этом. Ты пропала в ту ночь, когда он поставил ее здесь.
– Значит, я исчезла в ту самую ночь, когда Скотт ни с того ни с сего подарил мне машину? И это не вызвало ни у кого никаких подозрений? Никому не показалось это тревожным звоночком? Разве это нормально, чтобы парень-подросток дарил малознакомой девушке, которую не видел несколько лет, автомобиль? Что-то тут не так. А может… может, эта машина является какой-то уликой и ему надо было избавиться от нее? Это тебе в голову никогда не приходило?
– Полиция проверила машину. Они допросили бывшего владельца. Но я думаю, что детектив Бассо снял все подозрения со Скотта после того, как услышал твой рассказ о событиях той ночи. В тебя ведь стреляли перед тем, как ты пропала, и сначала детектив Бассо думал, что стрелком был Скотт, но ты сказала ему, что в тебя стрелял…
– В меня стреляли? – я покачала головой, совершенно сбитая с толку. – Как стреляли?
Мама на секунду прикрыла глаза и вздохнула:
– Из пистолета.
– Что?!
Да как же Ви могла не сказать мне о таком?!
– В Дельфик-парке, – мама качнула головой. – Я даже вспоминать об этом не хочу, – прошептала она, голос у нее прерывался. – Меня не было в городе, когда мне позвонили. И я не успела приехать вовремя. И больше тебя уже не видела. Ни о чем в жизни я так не жалею! Перед тем как пропасть, ты сказала детективу Бассо, что в тебя стрелял в комнате смеха человек по имени Риксон. Ты сказала, что Скотт тоже был в это время там и что Риксон подстрелил и его тоже. Полиция разыскивала этого Риксона, но он будто сквозь землю провалился. Детектив Бассо считает, что Риксон – это не настоящее его имя.
– Куда меня ранили? – спросила я, чувствуя, как по коже побежали неприятные мурашки.
Я не видела у себя шрама или какого-нибудь следа от раны.
– В левое плечо. – Маме, казалось, этот разговор причинял физическую боль. – Пуля прошла насквозь, задев только мышцу. Нам очень, очень повезло.
