Допустимая погрешность некромантии (СИ) - Орлова Тальяна (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

Когда я с удовольствием поглощала тушеную капусту с картофельным пюре из пластикового контейнера, Тайишка причитала:

— Вот бы нам с тобой туточки остаться! Тамочки совсем беда, а туточки — вон какие некроманты! Кстати, Оль, а ты его о помощи попроси! Авось знает, как нас с тобой расселить? Хотя нет, не проси! А то вдруг он меня тудашеньки отправит, а я там без тебя совсем пропаду…

Я жевала капусту и не отвечала. Наивная до сих пор не поняла, что местные некроманты ни за что в нашу историю не поверят. А если настаивать, то отправят меня совсем к другим некромантам — и те могут оказаться далеко не такими же дружелюбными. Последнее, чего бы мне хотелось, — чтобы Дмитрий Александрович счел меня сумасшедшей.

Выяснилось, что реанимация — не лучшее место для общения. Пациенты, даже те, которые в сознании, сосредоточены на собственных проблемах. Ходячих тут и вовсе по пальцам пересчитать можно… если у вас только один палец. Медперсонал тоже вечно занят. Санитарки еще готовы перекинуться парой фраз, но у них нет времени, чтобы сидеть возле меня больше пяти минут, а врачи здесь как роботы. Кажется, они только раскидываются командами «в операционную», «проверь давление», «оформляйте в кардиологию» или ругательствами «почему до сих пор нет лаборатории? Я что, сам должен бегать в лабораторию и умолять их на коленках немного поспешить?!»… И как только выдается спокойное время, они удаляются в свою тайную комнату и, уверена, мгновенно засыпают. А как иначе у них происходит подзарядка?

Дмитрий Александрович вообще домой уехал… зла на него не хватает. Сегодняшний реаниматолог — такая же суровая, как и остальные врачи, женщина — задавала мне в точности те же вопросы, а потом только головой качала, тоже возлагая надежды на углубленную диагностику. Мне становилось скучно. Кое-как по телефону уговорила Костю привезти мне завтра ноутбук и пару книг. Он так долго нудел мне в ответ, что я во всей красе припомнила, почему все же с ним рассталась. Быстро же он позабыл облегчение, которое испытал в скорой, когда выяснилось, что я жива! Но ничего не поделать — некромантскими перипетиями Костя оказался единственной моей связью с внешним миром. Ему и придется идти мне навстречу. А мне придется терпеть его занудство.

В итоге вечером я все же отдалась на волю сна. Обсудили это с Тайишкой между собой. Некромант вроде бы дал мне свободу сегодня отдохнуть, а это означало, что у нас, возможно, имеется последний шанс, чтобы оглядеться в мрачном особняке.

Как же это непривычно — просыпаться в одиночестве и не под восторженные возгласы об очередном воскрешении! Я открыла глаза: в комнате пусто, а вокруг темнота. Мои подозрения, что время в наших мирах полностью совпадает, подтверждались. Здесь должно быть примерно двенадцать по московскому, но вряд ли кто-то из коренных жителей об этом подозревает. С помощью Тайишки я справилась с масляной лампой — от нее неприятно пахло и света она давала немного, но я попыталась приспособиться. Сначала огляделась в комнате: ничего нового. После тихо приоткрыла дверь и вынырнула в коридор.

Гробовая тишина. Каждый шаг слышен в этом вакууме не как ничтожный шорох, а как единственный звук вообще. Я поежилась. Возможно, в реанимации было не так уж и скучно… Но мне требовалась информация и сон. И ничего, что из полноценного сна мне достается только сам процесс погружения. Незаменимая Тайишка успевает отдохнуть за нас обеих.

Я медленно передвигалась по освещенному коридору, приглядывая и за собственной лампой. Кто знает, что меня ждет за следующим поворотом? А поворотов тут хватало. И в бесконечном лабиринте ни души на пути не встретилось, что начинало злить. Может, мне плохо стало! Или помыться срочно понадобилось, а в этом огромном гробу полное безлюдье. Но и звать никого в голову не пришло. Вскрикнула только от радости, когда за очередным поворотом показалась знакомая уютная гостиная. А то еще немного, и пришлось бы поверить в лабиринтную магию, какую в фильмах про психические заболевания любят показывать.

Входная дверь не была заперта. Она скрипнула, когда я выходила, но страха я сейчас не чувствовала. В конце концов не было озвучено ни единого правила, которое я могла бы нарушить. На улице темно и немного прохладно. Подняла лампу выше и осмотрелась: впереди яблоневый сад, за ним высокий забор. И не видно ни одного человека… точнее сказать, ни одной воскрешенной рабочей марионетки. Сделала еще несколько шагов и остановилась — я понятия не имела, куда идти дальше.

— Сбежать не получится.

Я вздрогнула, но удержалась и не оглянулась.

— Знаю, господин Шакка. Эльрик сковал меня клятвой.

Короткая пауза, после которой голос раздался чуть ближе:

— Он талантливый маг. Но дело не в клятве — по всей окружности стоит непроницаемая защита. Никто не может войти или выйти отсюда, если я не захочу.

— Не удивлена. И стражи на воротах днем — это скорее антураж, правда?

— Правда. Почему ты не смотришь на меня?

Вопрос был не таким уж простым. Отчасти непонимание мотивов некроманта навевало ужас, но сейчас я не тряслась от страха. Или мне просто нравилось слышать его голос — приятный и слишком сильно похожий на голос приятного мне человека. Но стоит только обернуться, как это ощущение рассеется. И тогда настанет время для ужаса и страха, а не продолжения разговора. Потому я смотрела вперед — туда, где над высоким забором белела почти полная луна.

— Зачем я вам нужна, господин? — не дождавшись ответа, спросила снова: — Зачем вы ждали меня? Если я все правильно поняла, то вы с самого моего детства знали, что я окажусь в этом доме. Потому и приказали Эльрику помочь кузену. Как если бы точно предвидели этот самый момент.

— Почему ты не смотришь на меня, Тайишка?

— Вы не хотите отвечать, или я задаю неправильные вопросы?

Снова молчание, в котором я успела ощутить непроницаемую гробовую тишину. Но я знала, что он стоит там — в трех шагах за моей спиной. И очень надеялась на объяснения. Закрыла глаза, когда он заговорил — невероятное чувство полного погружения в голос:

— Будущее нельзя увидеть точно. Очень редко бывают моменты, когда удается уловить общие траектории — четкие или размытые. И да, когда я встретил тебя впервые, то увидел одну из таких траекторий. И, как видишь, не ошибся.

Заинтересованность заставила меня открыть глаза, но поворачиваться я не спешила:

— Можете объяснить подробнее, господин Шакка? Дело не только в любопытстве… а в том, что человек способен приспособиться к любым правилам игры, но для этого он должен понимать правила.

— Ты совсем не такая, какой должна была быть. Совсем.

Он часто это повторял, что, по всей вероятности, свидетельствовало о какой-то особенной значимости именно этого пункта. Я усмехнулась:

— Я помню вас, господин Шакка, хоть и была совсем маленькой. И могу сказать, что вы с тех пор тоже сильно изменились. Прежними остались только глаза и голос.

— Глаза и голос? — нельзя было сказать, удивлен ли он. Тон был все таким же ровным. — Хорошо, я объясню кое-что. О той самой траектории, которую разглядел в умирающей девочке. Тебе судьбой было предначертано умереть молодой. И судьбой предначертано вернуться с особенным знанием. От тебя мне нужно именно это самое знание. И потому я спас тебя тогди и надолго оставил, поскольку полного понимания от двухлетнего ребенка не стоило ожидать. Потому же позволил тебе прожить двадцать лет и умереть снова. И по той же причине не стал воскрешать тебя сам. Должна была произойти какая-то ошибка, именно поэтому я ничего не делал для помощи неумехам, воскресившим тебя. Если бы я сам возвращал тебя, то не допустил бы ни единой погрешности. А ее необходимо было допустить. Понимаешь, о чем я?

Если честно, то меня пробрал озноб. Как тут не поверить в предсказания будущего? Он словно фильм на перемотке посмотрел: знал некоторые кадры и финал, но оставались пропущенные эпизоды. И тем не менее он совершенно точно видел фильм именно про историю Тайишки!