Каллиграфия (СИ) - Флоренская Юлия (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
- Если бы я знала, что оно вот так будет, не стала бы поперек дороги лезть. Получила бы законную четверку - и на боковую.
- А я еще почитал себя везунчиком, - безнадежно вздохнул Росси.
- Э! Да она светится! - воскликнула Мирей в гулкой тишине коридора.
- Ну, теперь мне всё ясно, - угрюмо отозвался Франческо. - Небось, смотрят друг на дружку, как два замороженных окуня.
- Так и есть, - кисло подтвердила француженка. - Я сыта по горло! Пора нам вмешаться.
- Повремени часок-другой, - зевнул тот. - Прослывем мучениками. Представь, влепят нам по десятке ни за что ни про что, лишь потому, что мы тут до зари прокуковали.
Со стороны Мирей послышалось глухое рычание.
- Я ей эту выходку еще припомню! Узнает у меня, почем сотня гребешков!
А у Джулии при взгляде на учителя попросту улетучилась всякая способность к рассуждению. Любая попытка Кристиана направить ее мысли в нужное русло была заранее обречена на провал. Девушка и думать забыла, где находится. Вероятно, то сказались однообразные часы ожидания, но она не могла отвести глаз от его лица, от строгих, точеных его черт и выразительной линии бровей. Словно в некоем трансе, она не отличала сна от яви. То же ощущение мало-помалу передалось и ему. Окруженные диском магического сияния, овеваемые океанскими бризами и легким ароматом древесной смолы, они неотрывно взирали друг на друга, точно виделись после многих лет разлуки.
«Как это чудесно просто быть вместе! - думалось Джулии. - Сколь защищенною и желанною чувствую я себя с вами, сэнсэй!»
«О, как хотел бы я заботиться о тебе, не возлагая на тебя ответственности за мою привязанность!» - говорил его горящий взгляд.
«Уметь прощаться с вами, не боясь утратить нечто важное...» - пели ее глаза.
«Обогащать твой разум, не поучая тебя...»
«Дарить вам радость, не ожидая ничего взамен...»
«Любить тебя, не посягая на твою свободу...»
Кристиана покинула усталость, у Джулии пропало желание спать. Они готовы были провести в кабинете целую вечность, без пищи и питья, в молчании, стоящем любых сакраментальных слов.
Мирей правильно сделала, что прервала их задушевное безмолвие. Так, по крайней мере, считала она сама. Франческо же был глубоко тронут тем, что увидел в замочную щель. Он впервые отнесся к человеку-в-черном без осуждения.
- Теперь я понял, какого вида у них любовь, - восхищенно говорил он наутро, шагая вдоль корпуса Академии. - Нетленная, непорочная, чистая! Ах, какой я был дурак, когда считал, будто они как все!
- Я тоже была не права, - призналась Мирей, которая шла рядом, стараясь не ступать в росистую траву. - А ведь житья ей не давала со своими нелепыми нравоучениями! Неудивительно, что она сбежала от нас к синьору Кимура. Он ее не третировал.
- Эй, давай-ка повеселее! - сказал Франческо. - Мы прошли воду, огонь и медные трубы, а значит, положено веселиться! Экзамен-то сдан!
- Действительно, - ободрилась Мирей. - Будем веселиться, во что бы то ни стало! - И рассмеявшись, шлепнула его по спине. Если раньше Росси был у нее не в фаворе из-за своих плоских, как подошва, острот, то после ночного бдения неприязнь испарилась без следа. Индульгенция была ему теперь обеспечена если не на сотню, то на десяток лет вперед так точно.
- Скоро на чьей-то свадьбе попляшем, - мечтательно проговорила француженка.
- О, нет! - махнул рукой тот. - От них не дождешься! Не того они роду-племени.
***
Джулия сгорала от любопытства:
- Ну, можно уже? Можно? - спрашивала она, норовя стянуть с глаз повязку.
- Потерпи, радость моя, - говорил Кристиан, заговорщически улыбаясь тяжелым кованым воротам и своему золоченому ключу на большом кольце. Скрипнули петли, и Джулия вздрогнула, силясь определить, куда ее завел учитель. Он сказал, что это сюрприз. Но ведь сюрприз сюрпризу рознь! Не отправляться же за сюрпризом на ночь глядя и, судя по зловещему скрипу, в запретную часть Академии!
Девушка втянула носом воздух. Такое обилие цветочных ароматов встречается лишь у Аризу Кей да...
- Цитрусовая аллея! - воскликнула она. - Почему мы на цитрусовой аллее?!
По взмаху палочки ветра-дирижера удивленно зашептались деревья. Кристиан же оставался нем, как рыба. Лишь направил Джулию к полигону, мягко обхватив за плечи.
- Цветы разошлись не на шутку. Ни дать ни взять парфюмерный салон! - отнюдь не восторженно прокомментировала она. - Как будто хотят показать, на что способны.
- Так уж они сотворены, - отозвался Кимура. - Благоухать нам на радость. Цвести для тех, кому обязаны жизнью.
- Цветение как благодарность?
- Некоторым из людей тоже свойственно цвести и творить с благодарным сердцем...
Листья цепкого винограда, сообща с вечерней мглою, совершенно скрыли их от глаз праздных наблюдателей, и вскоре Кристиан уже зажигал низкие масляные фонари на полигоне, перед обнесенной ограждением площадкой.
- Вот, что я хотел тебе показать, - сказал он, проведя рукой по ротанговой корзине теплового аэростата.
- Ух, ты! Какая красота! - воскликнула Джулия, избавляясь от повязки. - Воздушный шар! Вы собираетесь на нем полететь?
- Это подарок тебе, - тонко улыбнулся Кристиан, и в глазах его, Джулия могла бы поклясться, блеснул огонек.
- Мне? Но... - протянула она, обходя гондолу. - Я с ним в одиночку не управлюсь. Я ведь никогда не летала на воздушном шаре.
Потом она посмотрела на купол - белый, с изображениями старых разлинованных карт, компасов и чернильных перьев. В тусклом, дремотном свете фонарей он выглядел просто фантастически.
- У меня нет слов, - призналась она, трепеща от счастья. - Никак не верится.
- Я знал, как ты хочешь улететь... - Кристиан вынужден был прерваться, поскольку Джулия с приглушенным «Ах, спасибо, спасибо!» повисла у него на шее.
***
Федерико долго и упорно барабанил в ворота окаймлявшей Академию «крепостной стены», прежде чем стража соизволила справиться о цели его прихода.
- Мне надо увидеться с Джулией! С Джулией Венто! - потребовал тот и почти сразу же был под руки доставлен к дверям лаборатории, где его кузина на пару с Кристианом готовила реактивы. В испачканном халате, резиновых перчатках и с заколотыми волосами. Именно в таком виде она и предстала перед двоюродным братом, вкусы которого уже успели утончиться, а манеры - облагородиться настолько, насколько требовалось в элитном обществе богачей Флоренции. Во Флоренцию он укатил вскоре после того, как обчистил Моррисовы закрома.
