Правитель (ЛП) - Пир Элин (читать книги без TXT, FB2) 📗

— Что именно вы исследуете? — спросил Боулдер Кристину, которая выдала меня, воскликнув:

— Перл интересовали некоторые выражения, которых она не понимала.

Губы Хана изогнулись в коварной улыбке.

— Не понимала?

— Нет… я имею в виду… да, но если бы я знала значение, я бы это не искала.

— Тебе интересно, как мужчины мастурбируют?

— Это просто недоразумение, — быстро сказала я, но Хан уже выходил из комнаты, и подразумевалось, что я должна последовать за ним.

Выходя за дверь, я бросила последний взгляд через плечо и увидела, как глаза Боулдера смягчились, когда он подошел к Кристине. С ней все было бы в порядке, но, глядя на то, как Хан стремительно спускался по лестнице, я также знала, что у меня большие неприятности.

— Хан, — крикнула я ему вслед, но он направился прямо в свою комнату, а я за ним по пятам, и захлопнул дверь, как только мы оказались внутри. — Хан, — попыталась я снова, и на этот раз он обернулся и с раздраженным выражением лица прижал меня к стене.

— Ты думаешь, это шутка? — угрожающе пробормотал он.

— Нет.

— Ты заложница, Перл.

Я с трудом сглотнула.

— Скажи это! — потребовал он.

— Я заложница, — быстро сказала я. — Я думаю, что это уже установлено.

— Тогда почему, черт возьми, ты думаешь, что ты хозяйка дома и можешь вальсировать тут, как тебе заблагорассудится?

— Я так не думаю, — запротестовала я. — Нас не было всего несколько минут.

Ткнув пальцем мне в лицо, Хан тихо зарычал.

— Ты никогда больше не будешь убегать от меня, или я накажу тебя за это.

То, как он возвышался надо мной своим гигантским телом и неприкрытой мужественностью, было пугающим, и мои ноги слегка дрожали.

— Хватит всех твоих криков и угроз. — Я подняла руку, как щит. — Я услышала тебя в первый раз.

— Слышать и понимать — это не одно и то же, — прорычал он и прижался ко мне, физически подчеркивая, что он больше, сильнее и гораздо более угрожающий, чем я.

— Если ты нарушишь свое слово, я тоже могу нарушить свое. — Его глаза сверкали в моих, а губы чувственно коснулись моих губ, что заставило меня оттолкнуть его. Он не сдвинулся с места, но держал меня в плену своего тела и мужского запаха.

Я с трудом сглотнула, в кои-то веки не в состоянии подобрать слов.

— Это не угроза, Перл, это обещание. Сделаешь это еще раз, и я накажу тебя так, как мне заблагорассудится.

В его словах было сексуальное обещание, от которого у меня по спине побежали мурашки. Мне нужна была дистанция, и я снова толкнула его, и на этот раз он отступил достаточно, чтобы я смогла протиснуться мимо него.

Я побежала в ванную, мое тело тряслось от необходимости избавиться от эмоциональной перегрузки, под которой я находилась.

— Пять минут, — усмехнулся Хан. — Ты не будешь дуться в ванной всю ночь. Пять минут, а потом ты вернешься сюда.

Захлопнув за собой дверь и посмотрев в зеркало, я не узнала в отражении сверкающие глаза или опущенные брови женщины. Я выглядела мрачной и сердитой, как человек, потерявший душевное равновесие.

«Да, вот что происходит, когда ты вынуждена жить с мужчинами», — сказала я себе и глубоко вздохнула.

«Помни, кто ты есть, — донесся изнутри голос моей матери, и, закрыв глаза, я призвала на помощь самую храбрую часть себя. — Я сильная, уверенная в себе, умная, отзывчивая, и я делаю это, чтобы защитить Лауру и моих людей. Этот ужасный человек ничего не может сказать, чтобы унизить меня. Мне не нужно его одобрение, чтобы чувствовать себя хорошо. Пусть он кричит и угрожает мне; я взрослая женщина, а не беспомощный ребенок».

Воодушевленная своей ободряющей речью, я повернулась, чтобы посмотреть на свое отражение.

Я не могла позволить ему так до меня добраться. Я должна была помнить, что Хан всего лишь играл в интеллектуальные игры.

И он в этом мастер.

На мгновение я подумала, что он собирается поцеловать меня по-настоящему, но я все еще помнила, как он сказал мне, что я не в его вкусе. Для него все сводилось к контролю и доминированию, и ни к чему другому.

Мои глаза пробежались вверх и вниз по моему телу. Мне всегда нравился мой рост и длинные ноги, но в остальном я была довольно стандартной по сравнению с женщинами в фильмах, которые я смотрела в последнее время.

Я расчесала ресницы. Они были длинными и густыми, но из-за того, что я была блондинкой, нужно было быть близко, чтобы это увидеть. Я не считала себя тщеславным человеком, и мое внимание всегда было сосредоточено на других, но, читая все эти старые книги о страсти между мужчинами и женщинами, я не могла не задаться вопросом, какой меня видят другие. Никто никогда не называл меня красивой, как в книгах. На самом деле, единственным мужчиной, который когда-либо комментировал мою внешность, был Хан, когда он сказал, что предпочел бы выключить свет, если бы хотел заняться со мной сексом.

В то время это меня не обидело, потому что я была совершенно равнодушна к его сексуальным желаниям, так почему же я почувствовала щемление в груди, думая об этом сейчас? И почему то, как Боулдер смотрел на Кристину, заставило меня почувствовать, что я что-то упускаю? Я не могла себе представить, что она была больше заинтересована в сексе с мужчиной Севера, чем я. Но этот голод в глазах Хана, когда он прижал меня к стене всего несколько мгновений назад, и секунды, когда я думала, что он собирается поцеловать меня, разбудили что-то глубоко спрятанное внутри меня, с чем я не знала, что делать.

Громкий стук в дверь заставил меня слегка подпрыгнуть.

— Открой и выходи сюда, — приказал Хан, и когда я не ответила, он постучал снова. — У твоих мужчин могут быть палки вместо оружия, но я, бл*ть, снесу эту дверь, если понадобится.

Зная его, он, вероятно, так бы и сделал. Сделав последний глубокий вдох, чтобы успокоиться, я открыла дверь и была встречена моим темпераментным тюремным охранником.

— Наконец-то, — ворчливо сказал Хан, повернулся и несколько минут хранил молчание, прежде чем начать разглагольствовать. — Я думал, что могу доверять тебе. Разве ты не должна быть исключительно честной и обладать невероятной порядочностью?

Я подошла к дивану, не отвечая.

— Я знаю, что они проверяют тебя, прежде чем ты попадешь в Совет — мой отец сказал мне это перед смертью. Однажды он пытался подкупить члена Совета, но, по-видимому, это не сработало.

— Это правда, — сказала я. — Только люди, достаточно самоотверженные и обладающие высоким уровнем честности, могут быть частью Совета.

Хан теперь был спокойнее, но все еще ворчал, поэтому я добровольно поделилась информацией, чтобы успокоить его.

— Некоторые дети выделяются, и их рекомендуют их учителя. Они должны преуспеть во всех пяти областях, необходимых для члена Совета, и лишь немногие отбираются для дальнейшего обучения. Как только они завершат свое обучение, они получат право участвовать в выборах, которые проводятся каждые три года.

— Означает ли это, что некоторые из вас заканчивают свое обучение, но никогда не избираются в Совет?

— Да. Только один из каждых десяти выпускников избирается в Совет.

— И в каких пяти областях вы должны преуспеть? — он спросил.

Я сосчитала на пальцах.

— Щедрость, бескорыстие, способность противостоять искушению, выносливость, позволяющая оставаться сосредоточенным в течение долгих часов, потреблять и понимать большие объемы информации со сложными деталями. — Я подняла пятый палец на правой руке. — И, наконец, сочувствие, потому что мы должны быть естественными защитниками слабых и оставаться верными своему слову.

— Да, но как вы проверяете это на ребенке? — снова спросил он.

— Есть разные способы.

— Хорошо, тогда приведи мне пример. Как они проверяли твою эмпатию? — Он насмешливо приподнял бровь и произнес последнее слово с сарказмом.

— Иногда придумываются тесты, в других случаях в их жизни возникают естественные дилеммы, где просвечивает истинный характер. Ребенок, проходящий оценку, не будет знать об этом.