Глазурь (СИ) - Карран Ким (бесплатные полные книги txt) 📗
— Пойте со мной, эти слова протеста, — завывает он, перебирая струны акустической гитары перед хором школьником. Я вновь взмахиваю рукой, чтобы переключить и не слушать его, дальше идет какая-то старая игра. Мы смотрим ее какое-то время, выкрикивая ответы, когда знаем их. Хотя Кьяра хитрит, я в этом убеждена, она будто угадывает ответы и возможно даже не замечает, что делает это. Вся информация уже ждет ее в готовом виде, чего я не могу сказать о себе.
— Ты, правда, хочешь продолжать носить его? — спрашиваю я, указывая на свою шею.
— Слоны, — говорит она, отвечая на последний вопрос, — что? А, ты про чип. Даже не знаю. Я не уверена, что смогла бы выжить без него.
— У некоторых, получается, — шепчу я.
— О, Пет, прости, я не в том смысле…
Я отмахиваюсь от ее извинений.
— Не волнуйся, ты не виновата.
— Я серьезно. Дело не в этом. Послушай. В эту самую секунду я получила сообщение от мамы, она спрашивает, что я хочу на ужин. В третий раз за сегодня. Мне так хочется сказать «тишины и покоя», но она же опять расплачется. — Кьяра встает. — Ну ладно, я, наверное, пойду. Спасибо, Петри. Мне, правда, это было нужно. Я скучала.
— Я тоже, — говорю я, вставая, чтобы обнять ее. — Приходи почаще, ладно? Я всегда тебе рада, — бормочу я, уткнувшись в ее густые, пахнущие яблоком волосы.
Она улыбается и машет мне рукой, поднимаясь по лестнице, чтобы поблагодарить Зизи, и уходит.
— Всегда рада, — обращаюсь я к пустой комнате, — потому что я чертовски уверена, что больше мне нечему радоваться.
— 7-
— Его зовут Этан, — говорю я школьному секретарю неделю спустя. — Я знаю, что он был в Сити Хай в начале этого года, и мне нужно вернуть ему кое-что.
Я не могла перестать думать об Этане с того самого момента, как получила запрет. Все в школе смотрят на меня с жалостью или вообще не смотрят. Похоже, что если ты не в Глазури, ты не существуешь. Вот почему я должна его найти. Единственный подросток кроме меня, который, как я знаю, не подключен. Тот, кто сможет убедить меня в моем существовании.
— Хмм, — миссис Сэндерсон покусывает щеку, отводя глаза. Я ударяю по столу кулаком, не контролируя себя. Даже школьная восьмидесятилетняя секретарша не хочет со мной знаться. От злости готова расплакаться. Расплакаться или кого-нибудь ударить. Она моргает от внезапного звука и прекращает жевать. Я верчу в руках ее подставку для ручек и как бы случайно ее роняю. Сэндерсон шмыгает носом и возвращается к своим файлам. Учителя и обслуживающий персонал не могут быть заблокированы, им необходим непрерывный доступ к информации, чтобы преподавать. По крайней мере, они так говорят. Несколько пожилых учителей ушли на пенсию, когда правительство сделало это обязательной частью системы. Мистер Смит, наш старый учитель английского, говорил, что детей можно было бы тогда пичкать информацией, как роботов. Многим из нас это показалось наилучшим вариантом.
— Был некий Этан Фишер, но он проучился у нас всего одну четверть, — говорит Миссис Сэндерсон. — Но потом он перестал посещать занятия. Это очень невоспитанно с его стороны.
— У Вас есть его фотография? — спрашиваю я, надеясь избежать очередной лекции от Миссис Сэндерсон. По профессии она не учитель, но все равно не упускает ни одной возможности поучить нас хорошим манерам.
Она снова моргает и начинает химичить над своим монитором, пытаясь заставить картинку появиться на экране. — Я еще не совсем приловчилась, — бормочет она, когда на экране возникает зевающая кошка. — Ах, вот же он. Да, я помню этого мальчика.
Парень с золотисто-карими глазами смотрит на меня из монитора, его взгляд в камеру крайне вызывающий.
— Это он, — говорю я, протягивая руку к экрану.
— Ну, уж нет, — говорит Миссис Сэндерсон, ударяя меня по руке, — обойдемся без отпечатков пальцев. Она разворачивает монитор к себе, отбирая у меня Этана.
— У Вас есть его адрес? Чтобы я могла… вернуть ему его книгу.
— Ну да, я тебе его сейчас перешлю.
— Я не в сети, — бормочу я, хватаясь за край стола так, что костяшки моих пальцев белеют. Только бы не ударить снова.
— Ах да, точно, я и забыла, ты же так молода. Я что-то слышала о твоем запрете. А мы ведь говорили о твоем дурном характере, Петри. Может это послужит тебе уроком.
— Адрес, — говорю я сквозь зубы.
Она шарит по столу в поисках листочка бумаги и ручки, а потом начинает что-то царапать, ее почерк даже хуже моего.
— Я не раз отправляла ему сообщения. Это очень невоспитанно сего…
— Спасибо! — говорю я, выхватывая листок из ее руки.
— Невоспитанность! — кричит она мне в след, но я уже выбегаю из офиса и направляюсь в холл.
Следующий урок через пять минут на другой стороне школы, мне придется бежать, чтобы успеть.
Я бросаю взгляд на клочок бумаги в моей руке.
Этан Фишер
Элис Стрит, дом 51, EC1 2AA
Неудивительно, что он точно знал, где я живу. Он живет за углом, на той же улице, где жила моя бабушка. Той улице, которую Зизи называет спальным районом. Теперь то, что он тогда меня провожал, выглядело не так странно, ведь ему было по пути. Если попросить водителя остановиться чуть раньше, я смогу заглянуть к нему сегодня вечером и поздороваться. Просто как соседка, ничего особенного. От одной мысли о том, что я его увижу, у меня в животе запорхали бабочки. Это от нервов, думаю я, из-за того, что придется ввалиться без приглашения в дом незнакомого парня.
Я знаю, что это неблагоразумно. Даже глупо. Но я должна его увидеть, по большей части для того, чтобы спросить, как он справляется, находясь вне сети. Что он делает целыми днями? Кто его друзья? Есть ли они у него вообще? Он сказал, что парни в черном, анархисты с восстания — не его друзья. Я не представляю, каким может быть его круг общения, живет ли он с родителями или один. Есть ли у него братья или сестры? Может, если они тоже не в сети, все не так уж плохо. Я представляю его, сидящего за семейным ужином, вживую, а не посредством Глазури общающегося со своей семьей. Может, стоит рассказать Кьяре или попросить ее пойти со мной. Но потом я увидела ее за ленчем и поняла, что у нее плохой день. Она еще не начала пить лекарства, несмотря на то что и ее мама, и моя мама, и ее отец, и вообще все говорили ей об этом. Она заявила, что может, начнет на следующей неделе.
Она улыбалась, но было похоже, что при этом она испытывает какую-то физическую боль и заставляет себя съесть очередной кусочек сэндвича. Мы ели молча, наблюдая, как все вокруг наслаждаются жизнью. Наблюдая, как все являются частью единого целого. Над нами же не сжалилась ирония судьбы.
Кто-то врезается в меня, и я роняю бумажку с адресом Этана, наклоняюсь, чтобы ее поднять, и сумка падает с моего плеча, а все ее содержимое оказывается на полу. Никто даже не останавливается, чтобы мне помочь, все перешагивают через меня, словно я — пустое место.
Запихиваю все обратно в свою холщовую сумку, кладу листок бумаги в карман и направляюсь к шкафчику. Я совсем опаздываю на искусство.
— Привет, Петра!
Райан идет мне навстречу. Бежать слишком поздно. Я пыталась его избегать. Если его нет рядом, я понимаю, какой он надменный идиот, и насколько я не хочу иметь с ним дела. Но когда я вижу его… Я прямо таки таю.
— Петри, — вздыхаю я, когда он подходит ко мне.
— Точно, Петри, — говорит он, ударяя себя по лбу. — У меня кошку просто звали Петрой.
— Кошку! Как здорово, — я вытаскиваю блокнот для набросков и захлопываю шкафчик.
Он кладет руку на дверцу шкафчика рядом со мной, в дюйме от моей головы.
— Я очень любил эту кошку.
— Правда? — я покашливаю, играя со своими волосами.
— Как день прошел? — говорит он, не убирая руки.
— О, знаешь, как обычно. Долго. Скучно. Как и вчерашний долгий скучный день. И еще куча долгих скучных дней до него. Еще один урок, и я пойду домой, где меня ждет очередная порция скуки.
Он смеется, словно это всего лишь шутка, и моя жизнь на самом деле не такая уж и жалкая.
