Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
С рыком демон обернулся.
Она успела прочертить глубокую, кровавую, косую полосу по его груди и основанию шеи вторым полумесяцем.
Демон вскинул руку — и она поднялась в воздух, выронив лезвия— полумесяцы, пытаясь уцепиться за что—то невидимое, сжимавшее ее шею.
Хэ У рванул к ней вторую руку.
Девушка закричала, когда сорвавшийся с его ладони огненный шар разросся и впился в ее чрево, прожигая плоть насквозь, вместе с костями.
Я окаменел от ужаса, грядя на прожженный круг в худом, хрупком женском теле, на обнажившийся обугленный позвоночник. Я оглох от ее отчаянного крика, когда она умирала от боли.
Хэ У, поморщившись, руку сдвинул небрежно.
Девчонку орущую отшвырнуло и припечатало об землю, возле притихшего феникса. Возле моего бога.
Из последних сил девочка протянула к нему дрожащую руку, с трудом коснулась кончиков пальцев. Эн Лэй вздрогнул. Поморщившись, сдвинулся в расползающейся кровавой луже, нащупал ее хрупкие пальцы и крепко сжал. Они застыли, глядя друг на друга. Массивный мужчина и хрупкая девушка.
— Сдохните!!! — вокруг рук Хэ У появилось множество маленьких молний. — Глупые птицы!!!
Их тела закрыло огненной сферой.
Демон с глазами уже нечеловеческими — словно волоски, тонувшие в расплавленном золоте — яростно обернулся ко мне.
— Ты посмел убить моего верующего, Ян Лин?! — прорычал он.
Я шарахнулся в сторону от облака тонких лезвий. Завалился на огненную сферу, провалился внутрь.
Мой бог и его женщина застыли с навеки соединенными пальцами.
Нет, полыхнули внезапно огнем.
Я напугано сел, зажатый между двух огненных стен.
Миг… только миг — и возле меня лежат на земле растрескавшейся в двух слившихся лужах крови две птицы — огромный черный феникс без глаз и крохотный соловей с выпотрошенными внутренностями, соединившиеся навеки кончиками крыльев.
Полыхнуло огнем.
И только две горстки пепла остались от чьей—то любви на земле. Блеснул из пепла бок овального красного камня с золотыми прожилками.
И огненная сфера обрушилась на меня. Мир утонул в моем отчаянном крике и огне…
Свиток 8 — Разрушенный храм — 9
Вэй Юан
В опустевшем полумраке родового храма, немного подсвеченном моим божественным зрением в голубоватые тона и дополненным кровавыми разводами, ощутимо проявившимися то ли на моих глазах, то ли на ауре из—за оскудевшей и едва живой после смерти ци, стук капель крови о каменный пол был отчетливо слышен и как—то даже зловещ.
— Хватит… перестань! — лежащий на полу бог перехватил мое запястье разрезанное, тонкими, длинными пальцами прикрывая отчасти отекание моей крови.
Он, поморщившись, сесть хотел, но я надавил ему ладонью на грудь, заставляя лечь.
— У тебя был позвоночник перерезан! — проворчал я.
Он невольно слизнул со своих губ капли моей крови, но моего запястья не отпустил. Криво усмехнулся.
— Я слишком много душ съел, богов и демонов, чтоб мог так быстро и просто умереть всего—то из—за перерезанной кости!
— Но через позвоночник проходят основные каналы тела и ци!
— Ай, перестань! — он, поморщившись, чуть приподнялся и голову положил на лапу каменного дракона. — Я столько раз уже подыхал! Подумаешь, позвоночник перерубили!
— Брат… — взволнованно начал я.
— Перестань! — он до боли сжал мою руку. — Я не твой родственник!
— Но когда Вэй Мин несколько дней отпаивал меня своей кровью, я, поглотив его кровь и ци, увидел часть его прошлого, — запоздало осознал я. — Кровь — это часть души хозяина тела. Это не только его ци. И я видел разговор Вэй Мина и нашей матери… моей матери, то есть, — вздохнул, — что моего старшего брата за что—то сбросили в Бездонное ущелье! Брат, ты должно быть сильно обижен на нашу семью, но…
— Я не твой брат, — Ло Вэй осторожно опустил мою руку мне на колени, убрал свою себе на грудь.
Он кровью своею меня не полил, крови его на руке его не было, но от прикосновения его раны на моем запястье и на моей ауре полностью затянулись. Бесследно.
— Надо было теоретическую магию учить! — хмыкнул он, видя мою растерянность. — Бог—дракон может делиться и лечить не только своею кровью, но и своей ци.
— Брат! — я пылко сжал его руку.
На этот раз он меня оттолкнул. Легонько.
— Говорю же, не брат я тебе!
— Но Яо Чуан сказал… сказала, что тебя зовут Ло Вэй!
— Ты б хоть сначала спросил, как мое имя пишется! — кривая ухмылка. — Тащишь в свой дом и свой храм кого ни попадя! Старший брат на тебя обиделся.
— Почему ты не желаешь признать, что наш старший брат — это ты? — вскричал я возмущенно, вскочив.
Голова от потерянной крови и ци закружилась.
Я не сразу понял, что меня удерживает каменный жезл, сложившийся из подтянувшихся мелких обломков стены.
— Потому, что ты — водяной дракон, а я — земляной! — возмутился Ло Вэй, сел, поморщившись. — Какой же ты тупой, мальчишка!
— Так… — я расплакался. — Так моего старшего брата не существует? Это… это просто был предсмертный бред? — отчаянно ухватился за туловище огромного каменного дракона.
Все плыло. Душа опять пошатнулась. Замигали кровавыми отблесками капли ци из ауры вокруг. Мир вокруг стал блестяще—кровавым.
— Почему же? — он вроде просто ногу мою невольно своей задел, подвинувшись, а у меня уже мир стал ясным и четким. — Ты сам сказал: брат отпаивал своей кровью тебя несколько дней, а в крови хранится и живет часть души ее обладателя.
— Но где же? — сжав кулак, ударил по боку каменного дракона — и отшатнулся, взвыв, прижал к себе обожженную руку. — Где же тогда мой старший брат?..
— Сколько лет назад его сбросили в Бездонное ущелье?
— До моего рождения явно. Это было где—то семьсот лет назад.
— Семьсот лет назад… — он сощурился, взглянув на меня с внезапно вспыхнувшим интересом, нет. мимо меня смотрел. — Ты знаешь, сложно продержаться там столько и не умереть. Большинство тех, кто пришел до меня и после, стали чьим—то кормом… — голову на бок дракона статуи откинул, устало прикрыл глаза. — Выживали те, кто был готов убить других… других богов… других несчастных узников этого места…
— Что… и мой старший брат?.. — вскричал я потерянно.
— Из тех сотен богов и духов, что я увидел, выжили только двое… — он, поморщившись, глаза открыл, взгляд его застрял где—то на стене или провале в обрушенной стене храма. — Их скинули в один день. Их в первый же день подкараулили я и… не важно теперь имя, — криво усмехнулся. — Имя сдохшего в Бездонном ущелье бога становится уже не важно. С момента нашего свержения с Небес… но эти двое сумасшедших убили его… он напал первым… я только стоял на скале и смотрел… мне просто было интересно. Они… они не хотели убивать друг друга. Я, смеясь — меня забавляла возня этих мальчишек — сказал, что выжить в этом месте можно только убив другого и завладев его душой. Тогда… — он как—то горько и отчаянно рассмеялся. — Тогда этот глупый мальчик предложил другому убить его и сделать из его плоти меч. Поклялся, что он добровольно станет духом его меча, будет служить ему. Таким способом они оба как—то смогут жить, но второму не придется жрать его душу: душа духа меча и так будет принадлежать ему. И тогда… — засмеялся, внезапно расплакавшись. — Тогда эти двое меня убьют!
— И ты… — я шумно выдохнул — иногда он пугал меня — и робко уточнил: — И ты их сразу убил?
— Зачем же? — усталая улыбка. — Они были смешные. Самые смешные узники Бездонного ущелья из всех, кого я видел. Я сделал вид, что ушел кого—то другого убить, а когда вернулся, то этот феникс поджидал меня, уже держа в руках новый меч. Мощный получился артефакт…
— Но ты убил его! — я сердито отвернулся, устало опираясь на статую, вырезанную в честь кого—то из моих предков.
— Зачем? — внезапно фыркнул он. — Это были интересные мальчишки! Я… ненавидел их… — снова голову запрокинул устало, притворяясь, что случайно прикрылся рукавом, а сам убрал брызнувшие слезы. — Я… им завидовал. И мощи от их внезапно вспыхнувшей глупой дружбы, от сияния души того придурка, пожертвовавшего своей жизнью, чтобы спасти совершенно незнакомого ему бога, хватило, чтобы он выстоял первый поединок со мной! И второй… а потом ему пришлось начать убивать других и пожирать их души, потому что его силы иссякли после схваток со мной, а он слишком сильно хотел жить… благородство его приятеля того феникса не уберегло, — он рассмеялся, наконец—то на меня взглянув. — Благородство — редкая штука. Оно поет в чьем—то сердце и словах только до тех пор, покуда над этим болтуном не нависнет смерть!
