Белее снега, слаще сахара... (СИ) - Лакомка Ната (книги полностью TXT) 📗
«Будто бы, - подумала я. – Ты тут вне конкуренции, вишневая зефирка».
- Но вам не нужны ничьи советы, - продолжала Клерхен. – Всем известно, что в выборе невесты вам поможет ценнейший артефакт, который подарила вашему предку фея Драже – кольцо Прекрасной Ленеке. Ведь это кольцо может оказаться лишь на пальчике той, которая будет истинно любима королем.
Артефакт!.. Кольцо!.. Все это напоминало болтовню наших сплетниц. Я не удержалась и фыркнула. Как назло, милая Клерхен закончила свою речь, и мой смешок прозвучал в абсолютной тишине оглушительно громко.
Взгляды всех – и придворных, и невест, и короля с принцессой, обратились ко мне. Я готова была провалиться, но каменный пол не пускал.
- Вы услышали что-то смешное, барышня из «Пряничного домика»? - спросил король. Надо же. Даже запомнил, как называется моя лавка.
- Нет, ваше величество, - быстро ответила я, делая маленький книксен. - Простите, ваше величество.
- Но вы засмеялись, - не отставал он.
Мне стало жарко под его взглядом. Ну что он смотрит так пристально? Смотрел бы на свою зефирку...
- Не смущай девушку, - вступилась за меня принцесса.
- А я и не смущаю, - сказал король высокомерно. - Даже странно, что она смутилась. Обычно она такая самоуверенная, а тут словно дар речи потеряла.
- Нет, ваше величество, - сказала я. - Просто я - не невеста, и не имею права отвечать.
- Приказываю ответить, - король подался вперед, оперевшись ладонью на колено. - Что вас так рассмешило?
15.
- Даже не знаю, могу ли я говорить честно, - мне внезапно стало по-настоящему смешно.
Смешно не только из-за того, что король при всем дворе взялся выяснять у лавочницы, с чего это ей весело, но еще и от того, что мастер Лампрехт побледнел и принялся щипать меня за руку повыше локтя. Наверное, ему казалось, что я веду себя невероятно дерзко.
- Какое препятствие может быть для вашей честности? – спросил король обманчиво-мягко.
- Ваш гнев, сир, - ответила я бесстрашно. – Вдруг я скажу что-то, что будет вам не по душе? Вдруг вы решите меня наказать? Например, вымазать в смоле и обвалять в перьях.
Король нахмурился, но принцесса положила руку ему на плечо.
- Думаю, никто не станет никого обмазывать смолой, - сказала ее высочество. – Перед новым годом надо радоваться и дарить радость другим. Верно, Иоганнес?
- Да, - выдавил король, натянуто улыбнувшись.
- Вот и славно! – принцесса захлопала в ладоши. – А теперь вы, барышня Цауберин, можете ответить моему брату.
Принцесса смотрела на меня таким открытым, невинным взглядом, что заподозрить ее в коварстве было просто невозможно. Король был мрачнее тучи, а мастер Лампрехт дергал меня за рукав, призывая одуматься.
Одуматься?
Но разве я делаю что-то плохое.
- С вашего позволения, ваше высочество, ваше величество, - сказала я очень любезно, - мне показалось странным, что дело такой важности поручат обыкновенному мертвому кольцу, каким бы расчудесным оно не являлось. Его величество спросил, что ему надо взять, а что оставить для правильного выбора, и я вдруг вспомнила, что в деревне, где я когда-то жила, любили говорить: выбирая жену, возьми уши и оставь дома глаза.
Ответом мне был звонкий смех – невесты смеялись, как будто по полу раскатилась сотня серебряных бубенчиков. Но если я думала, что их посмешил мой остроумный ответ, то очень ошибалась.
- Она сама черная, поэтому считает, что глаза не нужны! - раздался звонкий голосок из-за стола.
Мне показалось, что это говорила Эрмелин Блумсвиль, которая встречала короля, нарядившись в красное платье. Конечно, она не могла похвалиться таким бело-розовым личиком и золотистыми локонами, как «милая Клерхен», но назвать ее смуглянкой было бы невозможно даже в темноте.
Принцесса улыбалась уголками губ, но взгляд ее был устремлен почему-то не на невест и не на меня, а на брата. Король уставился на блюдо с пирожными и мрачнел, мрачнел.
- Что же вы смеетесь, девушки! – воскликнула барышня Диблюмен, и серебряные бубенчики один за другим перестали звенеть. Последним замолчал бубенчик Эрмелин. Клерхен строго обвела девушек взглядом и сказала: - Вы ведете себя крайне невежливо, - и она даже погрозила всем пальцем. – Разве можно смеяться чужими чувствами?
- Над чувствами? – переспросил кто-то из невест.
- Конечно, - почти ласково ответила Клерхен. – Разве вы не поняли, что барышня из кондитерской лавки влюблена в его величество и мечтает занять место за этим столом. Будьте снисходительны, ведь каждая из нас влюблена и мечтает… о взаимности, - тут она метнула в сторону короля нежный взгляд. – И как же жаль, что невестой короля может стать только благородная девушка. Жаль, но таков закон.
Присмиревшие девицы принялись обмахиваться платочками и покашливать в кулачки, чтобы скрыть замешательство, а я лишь стиснула зубы. Влюблена в его величество! Барышня из лавки! По сравнению с этим изящным оскорблением и прозвище «головешка» казалось не таким уж обидным. Тем более, что получила я его один на один, а не в присутствии королевского дворца и девиц из разных концов страны.
- Я же тебе говорил, - зашептал мастер Лампрехт углом рта.
Но я вскинула голову, собираясь дать отпор белокурой Клерхен и всем остальным спесивым барышням, для которых я была слишком черна и безродна, но которые вовсю уплетали сладости, приготовленные моими руками.
Только отвечать мне не пришлось, потому что заговорил король.
- Такого закона нет, барышня Диблюмен, - сказал он, хмурясь. – Это обычай, не более. Если помните, моя мать возила в столицу воду вместе со своим отцом. Но мой отец примерил ей на палец кольцо Прекрасной Ленеке. Или вы считаете, что моя мать надела корону незаслуженно?
- Что вы, сир, - ответила Клерхен в звенящей тишине. – Конечно же, ваша матушка была достойнейшей из королев. Простите мне мои слова в отношении этой девушки. Я действовала из лучших побуждений и попала впросак. Вы пристыдили меня, и от вашего величества я приму любое наказание.
«Как будто король так и бросится тебя наказывать! – подумала я желчно. – Такую красивую, остроумную, милую, да еще умеющую вовремя признавать ошибки».
Но должна признать, поступок его величества произвел на меня впечатление. Невольно испытываешь чувство благодарности даже к врагу, когда он защищает тебя от несправедливости. А сейчас все произошло именно так. Я почти простила грубияну Гензелю его невоспитанность, но тут принцесса сказала:
- Конечно же, он не станет вас наказывать, милая Клерхен. И ничто не помешает милой барышне Цауберин стать одной из соискательниц. Она может занять место среди невест. Ведь так, Иоганнес?
Кто-то за моей спиной ахнул, а сдобное розовое личико Клерхен дернулось, но она сразу же улыбнулась и покорно склонила голову, как и положено благовоспитанной барышне и верноподданной.
Мастер Лампрехт сдавленно захрипел, оттягивая ворот рубашки. Я посмотрела на хозяина с беспокойством и только тут поняла, что было сказано.
Я - одна из невест?!
Невеста короля?! Вот этого самого Гензеля, который просидел в моем чулане три дня?..
16.
Да вы шутите.
Я уже открыла рот, чтобы сказать, что никакой пылкой любви к его величеству не испытываю (кроме любви законопослушной подданной, конечно), но меня опередил сам король.
- Ты очень добра, Маргрет, и я благодарен тебе за заботу, - он погладил сестру по руке, но никакой благодарности его лицо не отобразило. – Только барышня Цауберин не сможет участвовать в отборе невест.
- Почему же? – принцесса удивилась так искренне, что я засомневалась – не поспешила ли увидеть хитрость там, где ее не было? Может, сестра короля и в самом деле – невинная ромашка?
- Потому что у барышни уже есть жених, - пояснил король. – Она уже нашла любовь всей своей жизни и скоро отправится под венец. С пекарем.
