Лето — это маленькая жизнь (СИ) - Игнатова Нелли (книги регистрация онлайн txt) 📗
Обычно после ужина мы ходили на речку.
Купались мы с правой стороны около омута, где речка расширялась и была не слишком мелкой, а дно песчаное. А место с левой стороны облюбовали парни. Женский и мужской пляж на берегу разделяли густые ивовые кусты. Девушки плескались ближе к берегу, а над омутом плавать боялись, потому что не очень хорошо умели. Не боялись только парни, я и Лола. Родя мне рассказывал, что раньше она вместе с родителями раз в неделю ездила купаться на большую реку Вятошь, на специальную купальню для богатых, там ее и научили хорошо плавать. А меня туда они с собой никогда не брали, поэтому все были удивлены, что я так хорошо плаваю, а в прошлом году еще не умела. Пришлось соврать, что сама не знаю, как научилась.
Парни купались в нижних штанах, похожих на кальсоны, которые завязывались тесемками на талии и на щиколотках. А мы купались в нижних сорочках, все остальное снимали. Потом, когда из воды выходили, отжимали сорочки на себе, как могли, немного подсушивали, и тогда уже надевали панталоны, корсеты и платья.
У всех девушек, и у меня тоже, были простые сорочки из тонкого белого льна, очень простого покроя: вырез для головы, два выреза для рук и два шва по бокам. А у Лолы была батистовая, такая тонкая, что почти прозрачная, на тонких кружевных бретельках. Однажды Лола плавала над омутом, зацепилась сорочкой за корягу, рванулась, чтобы освободиться, и бретельки порвались. Сорочка соскользнула, и Лола осталась голой. А здесь порядки строгие: показаться обнаженной в присутствии парней, даже если это получилось случайно — ужасный позор. Уже завтра твои прелести будут обсуждать даже те, кто их и не видел. А от непристойных предложений отбоя не будет, хоть на улицу не выходи, или беги из села куда подальше.
Лола спряталась у берега в осоке, позвала меня и сказала о своей беде. Ах, какое было искушение оставить ее в этом неприятном положении. Если бы со мной такое случилось, она так и поступила бы. А если я оставлю ее, она потом мамочке нажалуется, и ее папа меня за это по головке тоже не погладит. Да и меня совесть замучает. Поэтому я поплыла искать и отцеплять от коряги сорочку Лолы. Даже порванные бретельки связала и помогла ей надеть сорочку. Я удивилась, когда она сказала мне спасибо, и добавила:
— Проси чего хочешь. Хочешь, одно из своих шелковых платьев тебе отдам? У меня есть, которые я уже не ношу. Или вот эту же сорочку. Бретельки поменяешь, и она будет как новая.
— Нет, ты мне лучше скажи, кем тебе приходится наша королева, — попросила я.
Лола ответила:
— Мне мама не велела говорить.
— Да ты просто не знаешь, или это неправда, — спровоцировала я ее.
— А вот и знаю, — повелась на провокацию Лола. — Только маме не говори, что я тебе сказала.
— Обещаю, что не скажу, — кивнула я.
— Ладно, — решилась Лола. — Сестра маминого отца была замужем за двоюродным братом отца нашего бывшего короля, мужа нашей королевы.
— Так это же не кровное родство, — усмехнулась я.
— Да какая разница, — махнула рукой Лола. — Ты первая, кто обратил на это внимание. Ты моей маме, между прочим, тоже не кровная родственница, и что?..
Тогда я спросила у Лолы, кто были мои родители, но она о них ничего не знала, сказала только, что они жили в Вятоши, и моя мать, кажется, приходилась троюродной сестрой отцу Лолы, господину Андрису.
— Мама и папа иногда ездили к ним в гости, но я еще маленькая была, и меня они с собой не брали. И о тебе ничего не рассказывали, я вообще не знала, что ты существуешь, пока они тебя сюда не привезли.
Я сдержала слово, и не рассказала госпоже Светлине, что ее дочь проговорилась насчет их родства с королевой. Жаль, о своих родителях я так ничего и не узнала.
В общем, за две недели я втянулась в жизнь средневекового села, и даже угольный утюг перестал казаться мне тяжелым. Я все чаще начала замечать, что забываю, что все это мне снится, настолько реальным был сон. Я даже не представляла, что сны могут быть такими подробными, детальными и последовательными.
Я думала, что это сон про средневековье, но мир в моем сне был только с виду похож на средневековый — одеждой и отсутствием высоких технологий. На самом деле он был магический, хотя мы в своем селе практически никакой магии не видели, кроме магических светящихся шаров, разумеется. В нашем селе даже ни одного волшебника не было. Вместо религии в этом мире была магия, и все думали, что и землю, и воду, и все остальное создали Великие маги древности, которые могли воздвигать и разрушать горы, создавать живых существ, и вообще все, что угодно. Сейчас, по легендам, маги сильно измельчали, горы двигать уже не могли, создавать живых существ тоже, а высшим магическим пилотажем считалось превращение человека в какое-нибудь животное, и обратно. Не иллюзия, которую мог создать почти любой волшебник, а настоящее превращение, и делать его могли единицы.
Сначала я скучала по отсутствию телевизора, телефона, компьютера и других благ цивилизации, но потом мне даже понравилось. За компьютером ведь как: сядешь на пять минут, и не заметишь, как час пролетит. Так что сутки мне стали казаться гораздо длиннее, но скучать было недосуг. Не знаю, как зимой, а летом развлечений было предостаточно. Купания, танцы на сельской площади, ярмарки с каруселями, играми, спектаклями и цирковыми представлениями. А надоест, просто проснусь, и все.
Но мне пока просыпаться не хотелось. Интересно же в волшебном мире пожить, пусть и во сне.
ГЛАВА 5. Ярмарка
Кстати, о ярмарках. Родя рассказывал, что примерно раз в четыре-шесть недель в село приходил торговый караван. Летом чаще, зимой реже. Он стоял в селе дня три-четыре, а вместе с ним приходили театры, аттракционы, цирки и зверинцы, и начиналась ярмарка, где можно было развлечься, купить разные иноземные товары, и продать свои, которые где-нибудь далеко отсюда будут иноземными. Привозили торговцы и магические товары, такие, как светящиеся шары, прозрачные кубики, в которых можно было увидеть дальние страны, или своих родственников, которые сейчас далеко. Талисманы, которые невозможно потерять, живые неувядающие цветы, шкатулки, которые мог открыть только их владелец.
Торговый караван обычно состоял из десяти — пятнадцати фургонов, которые тянули по паре мощных лошадей-тяжеловозов, приземистых, с толстыми ногами, покрытыми длинной шерстью. Еще пять или шесть фургонов занимали артисты и аттракционы. А охранники каравана с арбалетами и мечами гарцевали на стройных тонконогих скакунах. Среди охранников, кстати, были и девушки. Они смотрели свысока на нас, простых селянок, с высоты своих скакунов.
Торговые караваны останавливались только в достаточно больших селах. Орловское таким являлось. Не знаю, как об их прибытии узнавали жители соседних небольших деревень, но они все сходились на ярмарку, и народу в селе становилось раза в два больше.
Торговцы ставили свои фургоны вдоль главной улицы, а лошадей уводили на луг за село, стреноживали, и там они паслись все время, пока шла ярмарка. А зимой, рассказывал мне Родя, им на тот же луг привозили целую копну сена.
Театры, зверинцы и разные аттракционы располагались на сельской площади. А я-то удивлялась, зачем она такая большая.
С караванами ходили бродячие волшебники. Они защищали лошадей и повозки с товаром от непогоды и грабителей, ну, и подрабатывали, оказывая платные магические услуги на ярмарках.
Караваны приходили всегда разные, они двигались по только им известным маршрутам и расписаниям, и тот караван, который скоро должен прийти в Орловское, в следующий раз появится здесь только через несколько лет.
Прошло две недели, как я жила в своем сне, когда один из торговых караванов остановился в нашем селе.
Они приехали поздно вечером, но весь народ высыпал на улицу приветствовать их. Им помогли выпрягать лошадей и уводить на луг, ставить шатер для театра, карусели и качели. У всех было радостное приподнятое настроение, ведь завтра с раннего утра начнется ярмарка.
