Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (читать книги бесплатно TXT) 📗
— Поцелуй — это поощрение, Виола. И мне дико понравилось то, что ты сегодня написала, спасибо.
Я сглотнула, когда манаукец спрятал руки в карманы и отошёл от меня, так и не оторвав взгляда от моего лица. Я облизнула пересохшие губы, попыталась привести себя в порядок, пригладила волосы. В голове бардак. Надо бы ему что — то ответить, только что?
— Спасибо, — буркнула я.
Потрогала пальцем горячие губы, они припухли, как будто зацелованные, и капризно ныли, что их оставили без внимания.
— Заканчивай с текстом, — тихо шепнул Феликс, и я почувствовала себя неловко.
Вздохнула, зарывшись руками в волосы от расстройства. Зачем он так со мной? Что вообще происходило? Сердце предательски защемило в груди. Он ведь не влюбился в меня. Видно же по глазам что нет. Тогда зачем целовал? Зачем заставлял умирать от его ласк? Неужели только ради текста? И тут я поняла что да. Он же не коснулся моих губ. А губы — это признак чувств. А мы лишь сообщники и объединял нас лишь мой рассказ. Опять мой порочный Ангел преподал мне урок и какой! Тряхнув волосами, выдохнула, признавшись, что дура. Не мог такой мужчина в меня влюбиться. Просто не мог. Да и я вроде как не влюбилась. Так почему от звука его голоса мозг словно плавился? Нужно было собраться и исправить поцелуй.
Тело опять как током дёрнуло от воспоминания об очень горячих и пленительных губах на моей шее. Божественное ощущение! Ради этого стоило родиться! Сердце всё еще не могло успокоиться, а между ног пылало. Желание в крови никак не унималось. Мне лучше принять холодный душ! Очень холодный душ! Вот только остался один момент.
— Феликс, — со вздохом позвала я мужчину. — Спасибо, — повторила ему, решив быть честной. — Я так никогда… То есть меня так никто никогда не целовал. И это было очень волнующе и обалденно.
Манаукец, остановившись напротив меня через стол, поставил на него локти и, подперев ладонями лицо, с хитрой улыбкой воззрился на меня.
Я потупила взор, не зная, что еще сказать и как вообще теперь реагировать на его выходки. Принимать как должное?
— Хочешь заняться со мной сексом? — усмехнулся порочный Ангел. И было в его лице что-то такое весёлое, вздорное, что я не удержалась от улыбки.
— Если бы не мои принципы, то да. Но я не хочу трахаться с мужчиной, которого не люблю, — со всей строгостью, на которую была способна, объяснила ему, почему нет.
Многие меня считали глупой. Я понимала, что ждать принца могу вечно, и вообще умереть старой девой, в конце концов, но пока не хотела ничего менять в своей жизни.
— А я — то думал, в чём твоя проблема, — достаточно сдержанно отреагировал мужчина на мои слова. Даже не рассмеялся, не поддел, как другие мои знакомые, считающие меня сумасшедшей идиоткой. — Теперь понятно. Мог бы и сам догадаться. Это же очевидно. Ты очень романтичная натура, Виола. И в этом твоя сила и индивидуальность, которая притягивает к тебе. Молодец! — Феликс, сжав кулак, поднял его в знак того, что он со мной солидарен. — Так держать. Не отказывайся от своих принципов.
На этом он удалился, а я осталась слепо смотреть на экран нанототопа. А так уж незыблемы мои принципы? Почему такой тяжёлый осадок на душе после слов Феликса? Я словно надеялась на то, что он станет настаивать. Обычно знакомые парни предлагали мне услуги по лишению девственности, считав её единственной причиной, по которой я скептически относилась к сексуальной свободе. А сколько я гипотез наслушалась по поводу того, что пишу эротику. Целый трактат впору писать о моих якобы комплексах и как с ними бороться. Так уж вышло, что в последнее время я пыталась особо сильно не дружить. Всё из-за того, что меня считали странной. Некоторые не раз называли чудачкой, фриком.
Возможно, таковой я и являлась, так как очень быстро увлеклась текстом, забыв о своих проблемах. Куда важнее для меня было более ярко и чётко выразить свои чувства от поцелуя Феликса, от того, как сильно он раздразнил меня и бросил, точнее, дал прочувствовать снедающий огонь желания. И вроде бы у меня получилось.
Глава 5
Феликс
Что с ним творилось, манаукец не мог себе объяснить. Он стоял, глядел в панорамное окно на чёрную непроглядную вечность, покрытую миллиардами чужих звёзд, и выжидал. Другая бы кинулась за ним, стала бы приказывать, злиться, ругаться, вымаливать, чтобы он поцеловал её в губы, но только не Виола. Впору ему идти и просить разрешение.
Три минуты прошло, как за ним закрылась дверь спальни, а он никак не мог собраться с мыслями, тонул в своих фантазиях. Землянки такие сладкие, такие чувственные. Заводились с пол-оборота, горели ярче звёзд, дарили столько необычных чистых эмоций. Феликс прикрыл алые, пылающие болезненным блеском глаза. Зачем он поцеловал её? Кому и что хотел доказать?
Хвалёная выдержка пошла трещинами. Кому скажи, что самый сдержанный мастер клуба чуть не сорвался — не поверят! Сам бы так поступил, поднял бы на смех любого, кто посмел бы подумать, что у Феликса Энтоса сорвёт планку во время обучения.
Размяв шею, мужчина пригладил волосы руками и протяжно выдохнул. Сладкая девочка сводила его с ума, но дарила взамен что — то невероятно живое и яркое. Портить их отношения Феликс боялся. Лучше оставаться на том уровне, на котором они пока балансировали. Альбинос усмехнулся, в который раз удивившись тому, что она не пришла. Ведь по глазам было видно, что хотела его. Поедала обиженным взглядом, покусывала от недовольства губы, мечтала, чтобы он целовал её ещё подольше. Честно призналась в том, что он её заводил. Но слишком принципиальная.
Как наивно звучали её слова о сексе без чувств. Слишком правильно для порочного писателя откровенной эротики. Но он не вправе толкать её в этот ад, в котором сам прожил чуть больше пятнадцати лет. Для землянки важны были чувства, а не голод тела. Манаукца в Виоле привлекал крепкий моральный стержень, но при этом она оказалась очень ранимой и хрупкой. Словно дикий цветок в пустыне Шиянары.
И юная землянка была готова вверить себя ему, чувствуя полную безопасность рядом с ним, не догадываясь, на кого так наивно положилась.
Бросив взгляд на часы, Феликс напомнил себе о работе. Нужно закончить дела с Виолой, чтобы не отвлекаться всё время, беспокоясь, что она сидит без света и галанета в полной темноте, голодная.
Писака женских романов нашлась там, где он её и оставил, на кухне, увлечённо перебирающая кнопки виртуальной клавиатуры. Заметив его появление, девушка подарила ему такую открытую улыбку чистой радости, что мужчина опешил, а когда она ещё и ловко соскочила с высокого стула и протянула нанототоп, задержал дыхание, борясь с дрожью в пальцах. Она умела контролировать своё желание лучше, чем он!
— Проверяй! — Весёлый голос колокольчиками разлетелся по кухне.
Кто — то слишком быстро остыл после его поцелуев. Это было неприятное открытие, ударившее по самолюбию манаукца. Он считал себя профи. Дал время, чтобы она остыла, а не полностью успокоилась!
Резко выхватив планшет, Феликс отвернулся от счастливой землянки, пытаясь задавить обиду на неё. Надо было лучше стараться. В его власти довести её до такого состояния, что она в слезах к ногам упадёт, моля взять её. Но стоило альбиносу прочитать исправленный вариант прощания, и обиду как ветром сдуло. Всё же Виоле достаточно и того, что он показывал, чтобы самой всё додумать.
«Доминика горела от дикого желания трахнуть Макса прямо здесь, на полу. Он увлечённо посасывал пальчики её ног. Женщина понимала, что стоит на краю, готовая сорваться вниз, отпустить свою страсть, но сумела сделать шаг назад под удивлённым и слегка испуганным взглядом Макса.
Переведя дыхание, Доминика ощутила себя пьяной, счастливой, довольной, горящей в пламени вожделения.
Склонившись над мужчиной, Доминика дала волю своей неудовлетворённости, сжала волосы Макса в кулак и, оттянув его голову назад, впилась властным поцелуем в губы. Она врывалась в его рот языком так яростно, как хотела чувствовать его член в себе. Она представляла себя скачущей на бёдрах мужчины, парящей от яркого экстаза. Скорее бы закончился рабочий день. В эту ночь она сделает его своим полностью. Оторвётся, испробует на нём всё что вздумается.
